Известная московская художница Алла Шмакова рассказывала мне: «Помню, по комсомольской путёвке участвовала я в творческой поездке в Магадан. Уединилась однажды на этюдах, сижу в полной тишине и созерцаю ландшафт, на котором разбросаны металлические бочки, придающие пейзажу некую таинственную напряжённость. Вдруг, словно из-под земли, передо мной вырос мальчуган лет двенадцати. Оказывается, он живёт здесь в одной из… бочек! Я попала в местный «шанхай» – бочечный городок, где жили многочисленные переселенцы и бывшие заключённые.
– Ты так долго смотрел, как я пишу этюд. Любишь рисовать? – спросила я.
– Очень!
– И кого из художников знаешь? – продолжила я наш диалог.
– Сандро Боттичелли.
– Тебе близок итальянский живописец, представитель Раннего Возрождения?
– Да.
– А что больше всего в нём нравится именно тебе?
– Пластичность его линий в картинах «Весна», «Рождение Венеры», иллюстрациях к «Божественной комедии» Данте.
– Откуда же тебе это знакомо?
– По репродукциям, которые учительница нам показала…
Не выходит у меня из памяти тот мальчик с далёких наших меридианов, не уступающий в жажде познания любому столичному подростку. Эта встреча мне о многом сказала: в ней – надежда на спасение культуры нашей страны!»
Народный художник России, член-корреспондент Российской академии художеств Алла Шмакова работает в искусстве гобелена. Работа трудная, изматывающая. «После того, как замысел доведён до конца, наваливается неимоверная усталость, – говорит Алла. – Тогда я беру тайм-аут, уходя в не менее любимый мною мир живописи. А ткацкий станок, занимающий полмастерской и изготовленный лет 20 назад в конструкторском бюро по моим чертежам, верно и безропотно ждёт рук хозяйки».
В творчестве Аллы Шмаковой тема Москвы – одна из основных. Первая работа после защиты диплома на художественном факультете технологического института – гобелен «Чистые пруды» – дань ностальгическим чувствам по московскому детству.
Три её огромных по площади ковра открывали экспозицию одной из Всесоюзных выставок многонационального искусства в Манеже.
В 1997 году в честь празднования 850-летия Москвы в мэрию города была доставлена серия шпалер «Москва в творчестве архитектора Матвея Казакова». При размещении работ автор услышала за своей спиной реплику завхоза, что в Моссовете «и так достаточно ковриков; зачем ещё четыре завезли?». Но когда шпалеры заняли отведённое им место, тот же завхоз был озабочен: «Да тут дополнительную охрану надо ставить, чтобы уберечь такое богатство!» И вот уже десять лет интерьер Белого коридора мэрии украшает монументальный гобеленный цикл Шмаковой, в создании которого участвовал и её муж – заслуженный художник РФ Вячеслав Павлов. Их совместный труд отмечен премией Москвы в области литературы и искусства.
«Вечером синим, вечером лунным» – так называется гобелен, который стал неотъемлемой частью архитектурного и декоративного решения «Президент-отеля» столицы. А трёхчастевая шпалера Аллы Шмаковой «Москва белокаменная» украшает зал приёмов российского посольства в Праге.
Её гобелены можно видеть в музейных собраниях Саранска, Перми, Ярославля, в частных коллекциях России, Германии, Англии…
В 1980 году Министерство культуры СССР подарило Комитету по охране интеллектуального состояния женевского отделения ООН завораживающе оптимистический четырёхметровый ковёр Шмаковой «Москва. Салют».
Создание гобелена – сложное технологическое производство. Молодой художнице, ещё не имевшей мастерской, повезло. Директор знаменитой на весь мир Решетиловской фабрики ковроткачества, что на Полтавщине, Леонид Товстуха, познакомившись с её творчеством, предложил Алле поработать на этом предприятии, где свято соблюдались традиции мастеров народных промыслов. «Колорит ковра должен быть предельно чист и взаимосочетаем – так меня учила моя старшая наставница Надежда Нестеровна Бабенко, мастерица от Бога!» – вспоминает Шмакова о тех годах. Здесь Алла руководила процессом изготовления своих нередко многометровых гобеленов. Наиболее ответственные места в композициях ткала сама. Её завораживала шероховатая поверхность гобелена, чутко впитывающая в себя свет, при малейшем изменении фактуры меняющая тональные и цветовые отношения, – в этом одна из притягательных и загадочных сторон искусства мильфлеры – средневековой шпалеры, оказавшей влияние на творчество Шмаковой. В этом виде искусства органично слились поэзия, живопись, тонкий рисунок, классика симфонических звуков: «Мне нравится, когда шпалера – на станке, – говорит Алла. – Мои руки укладывают нити утка между вертикально натянутыми «струнами» основы, и постепенно появляются на свет материально воплощённые формы. Они живут, и я участвую в их появлении, и красота этих новых форм зависит от меня. Когда же шпалера закончена, снята со станка и висит на стене, становится грустно от того, что она начинает жить независимой от меня жизнью, в которой я уже ничего не могу изменить».
Голицынская больница
Москва праздничная
Чистые пруды