Е.А. Ямбург. Педагогичес-кий декамерон. – М.: Дрофа, 2008. – 368 с.: ил.
Педагогические ошибки, как и медицинские, очень дорого обходятся, но, увы, совсем избежать их не удавалось никому. Риски можно лишь минимизировать, и книга члена-корреспондента РАО, директора московского Центра образования № 109 Евгения Ямбурга – это своеобразный тренажёр для молодых учителей, рискнувших после вуза «нырнуть» в кипящий школьный котёл. Сегодня предлагаем отрывки из «декамерона» педагогического. Название, пожалуй, несколько претенциозное, но, как поясняет автор, многие из ста собранных в книге историй весьма деликатны и в чём-то созвучны сюжетам Боккаччо.
«Я хорошо помню свои студенческие годы на историческом факультете пединститута, когда наши главные усилия направлялись на постижение любимой истории, а педагогика представлялась чем-то второстепенным, факультативным, необязательным...
Первая же педагогическая практика опровергла эти наивные представления... Потерпев фиаско на практике, мы внимательнее стали относиться к педагогическим дисциплинам... Но тут выяснилось одно обстоятельство, порочащее образ академической педагогики в глазах студентов: эта солидная дама не давала непосредственных ответов на острые вопросы... она сосредоточивала почти всё своё внимание на фундаментальных теоретических проблемах, принципах, методах, парадигмах...
Терминологическая перегруженность – ещё один неизбывный грех академической педагогики... Как-то в выступлении одного из моих учёных-коллег услышал я поразительную фразу: «Вертикальная и горизонтальная диффузия дессиминационных процессов». Звучит солидно, а, по сути, происходит то, о чём говорил французский писатель Леото: «Всё может быть выражено ясно, и не уметь ясно выражаться – признак неполноценности, а выражаться неясно намеренно или ставить это в заслугу – глупость...»
...Парадоксально, но во всех педагогических вузах педагогика преподаётся на первых курсах, т.е. тогда, когда она ещё не может быть востребована. С другой стороны, нельзя же допускать на практику в школу студентов, не имеющих хотя бы общих представлений о специфике своего труда… Чего греха таить, даже театр абсурда имеет место в школе, которая полностью отражает все, даже лишённые смысла и перспективы, тенденции окружающей её жизни».
«Тринадцатилетний подросток идёт вразнос: не выполняет домашних заданий, прогуливает школу, дерзит учителям. Отец с матерью в разводе, у отца новая семья, у мамы бойфренд, ребёнок живёт с бабушкой, которая не в состоянии его контролировать. Ситуация до предела банальная, если бы в ней не появился новый оттенок, в корне меняющий внутреннюю позицию учителя, мешающий проявить сострадание к несчастному, никому не нужному парню: у него состоятельные родители...
Опытный педагог, на её боевом счету не одна спасённая детская судьба, а здесь, что называется, заклинило. Не хочет она вкладывать душевные силы в этого ребёнка…
– Я живу с мужем и двумя детьми в однокомнатной квартире. Прикажете взять к себе ребёнка, которому не нашлось места в коттедже матери и особняке отца? Даже если и решусь на этот гражданский подвиг, чем я смогу его удивить?
Здесь она права: настоящее перевоспитание начинается с удивления. Ребёнка, которого подняли с социального дна, изумляет многое: скромная, но чистая квартира, добрые, ровные отношения в семье, забота о нём, проявляющаяся в мелочах... Таких детей можно обвинить в чём угодно, но не в избалованности и цинизме. Именно два последних качества характеризуют неблагополучных детей из обеспеченных семей… Юноша, чью судьбу обсуждали мы с учителем, обут и одет по последней моде, в его полном распоряжении дорогая электронная техника, включая навороченный ноутбук… От него, попросту говоря, откупаются, но он совершенно не чувствует себя несчастным, напротив, с удовольствием извлекает выгоду из своего промежуточного (между матерью и отцом) положения».
«...Пошлость – это прежде всего ординарность, но ординарность с претензией на оригинальность. В педагогике она проявляется в стремлении учителя к внешним эффектам в ущерб глубине постижения подлинных ценностей и смыслов образования...
Подлаживание под ученика, потакание ему во всём, включая неразвитость вкуса и примитивизм предпочтений, – оборотная сторона детоцентризма в педагогике, который в последние годы незаметно пришёл на смену культуроцентризму…
Босая, простоволосая учительница начальных классов входит к детям в образе Алёнушки... Другая учительница, сделав необходимую поправку на свой возраст, облачается в костюм Бабы-яги и влетает в класс на метле… Бесчисленные юные и молодящиеся англичанки, клонированные с Мери Поппинс, скачущие в отложных белых воротниках с зонтиками... Превращать уроки в беспрестанный капустник, заигрываться до умопомрачения – не значит ли это искусственно тормозить развитие ребёнка?..
На мой взгляд, есть только два способа существования педагога в культуре: становиться на четвереньки перед ребёнком, до предела упрощая цели и смыслы образования, или поднимать его до максимально возможного уровня… корни «спекуляции на понижение», конечно же, не в школе, они во всеобщем омассовлении и опошлении культуры…
Убеждён, при всём том, что меняется время, модернизируется содержание образования… не стоит опускаться до пошлости».
«Эка невидаль, выпускница влюбилась в своего классного руководителя... я повёл себя подчёркнуто холодно, официально, всячески избегал контактов…
В тот день в этом классе по расписанию было подряд два урока истории… После первого урока, на перемене, я получил короткое послание в стиле письма Татьяны к Онегину. Совпадение моего и её имени с именами героев пушкинского романа, казалось, придавало ситуации дополнительный комический оттенок… Я и не предполагал, что вскоре мне станет не до смеха.
Её нашли в кабинете школьного врача, где она упала без сознания, предварительно поведав доктору, каких таблеток она наглоталась…»
«О таких детях привычно говорят: шило в одном месте. Во время урока он мог внезапно выскочить из-за парты, носиться по классу, срывать шторы…При всех отклонениях в поведении мальчик обладал сохранным интеллектом, неплохо учился, в изучении некоторых предметов даже опережал своих сверстников… Но год от года его агрессивность нарастала, принимая всё более одиозные формы. В третьем классе он уже беспрестанно колол девочек булавками, получая от этих «шуток» неизъяснимое наслаждение....
На моё осторожное предложение обследовать ребёнка в стационаре мать ответила категорическим отказом... Никакие доводы не действовали. Как тигрица, она защищала собственного ребёнка от... специалистов.
Гром грянул в конце восьмого класса. Подросток зажал в лифте второклассницу, раздел её и исколол иголками. Преступника быстро нашли, и... был суд, по решению которого юноша получил принудительное лечение. Прямо в зале суда его мать, в сущности молодую женщину, разбил инсульт… Если бы в своё время она отнеслась к нам с большим доверием, горя можно было бы избежать...»
Книга, пишет во вступлении автор, адресована студентам, тем, кто только готовится взвалить на себя педагогическую ношу. Но, пожалуй, она будет интересна и родителям. И полезна. Ведь мы редко видим своих детей вне дома, среди сверстников и учителей. Может быть, наши ангелочки и не столь уж белы и пушисты…