В 1929 году «ЛГ» одной из первых вступилась за легендарный роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», прервав негласный бойкот, объявленный самой популярной книге года известными критиками. После этой публикации роман наконец-то был оценён по достоинству.
Илья Ильф и Евг. Петров. «Двенадцать стульев». Роман. «ЗИФ». 1928. Стр. 422. Тир. 7000. Ц. 2 р. 50 к.
Коллективный роман Ильфа и Петрова, как правильно отметил Ю. Олеша в своей недавней анкете в «Вечерней Москве», незаслуженно замолчан критикой. Роман имеет в своей основе авантюрно-приключенческий сюжет. Вкратце он сводится к следующему: бывший предводитель дворянства города Старгорода Воробьянинов и рвач-карьерист Остап Бендер ищут бриллиантовый клад, спрятанный умершей тёщей Воробьянинова в один из 12 гарнитурных стульев, отобранных во время революции. Попутно ищет тот же клад поп «отец Фёдор», которому умирающая открыла на духу тайну своих фамильных бриллиантов. Герои романа претерпевают бесчисленное количество самых невероятных приключений, в результате которых оказывается, что тот стул (последний, двенадцатый!), в котором спрятаны полуторастотысячные бриллианты, достался железнодорожному клубу. Бриллианты случайно нашёл сторож. На деньги, вырученные по ликвидации сокровищ, выстроено новое здание для клуба по самым новейшим конструкциям, со всеми удобствами и усовершенствованиями.
В нашем изложении может показаться, что мы имеем дело с обычным бульварно-приключенческим романом с «советским», ориентирующимся на Главлит и «идеологию», концом. Однако на самом деле это не так. Роман Ильфа и Петрова является вещью сатирического жанра, внешним сюжетом, покрывалом которого служит вышеизложенная интрига, нарочито бьющая на внешнюю занимательность.
Пользуясь сюжетными методами трафаретного авантюрного романа, авторы преодолевают штамп жанра, наполняя его насыщенным, острым, сатирическим содержанием.
Объекты скептической сатиры Петрова и Ильфа очень разнообразны. В романе дан остро очерченный тип приспособленца, рвача Остапа Бендера, дана чёткая, больно бьющая сатира на отрицательные стороны нашей действительности (халтурщики-поэты, претенциозно-«левые» искания некоего театра «Колумб», кумовство, карьеризм, интеллигентщина)…
Тип Остапа Бендера, являющегося основным действующим лицом романа, – это осмеянный и сниженный эренбурговский Хулио-Хурентино. Петрово-Ильфовский «великий комбинатор» – это анархиствующий рвач, с которого сорваны все поэтизирующие его покровы и одеяния.
Глазами остроумных скептиков, глазами живых, по-настоящему чувствующих нашу современность людей смотрят на мир Петров и Ильф. Весь стиль их вещи глубоко-ироничен (чего, напр., стоит одна только «подержанная борода»).
Глаза Петрова и Ильфа – глаза не врагов, а друзей. И поэтому авторы на редкость обладают чувством меры и такта. Они прекрасно знают, где нужно дать тонкую иронию друга, где насмешку, где сатиру врага (по отношению, скажем, к тому же «бывшему» – Воробьянинову).
Роман Петрова и Ильфа – одна из немногих удачных советских сатир.
Он должен быть всячески рекомендован читателю.
Одна оговорка: вся история с попом «отцом Фёдором» чисто искусственно «прилеплена» к основному сюжету романа и сделана слабо. При повторном издании «12 стульев» (которое уже предполагается ЗИФ’ом) лучше было бы её выбросить.
Ан. Тарасенков
1929, № 9
*Под этой рубрикой «Лит. Газета» будет давать оценку книгам, которые несправедливо замолчала критика.