При известной фантазии почти всю историю России от Рюрика до Медведева, со всеми её тайнами и глубинами можно вывести из «Евгения Онегина», этой энциклопедии русской жизни. И уж точно в онегинском коде зашифрована загадка судьбы российской элиты.
НЕ ОБЩИМ АРШИНОМ
1552 год. Бравые молодцы царя Ивана Грозного штурмом берут Казань. И словно пробка вылетела из бутылки с заигравшим вином – Русь хлынула до Астрахани, выплеснулась в Сибирь. Поставлена точка в долгих спорах с Ордой. На самом же деле это точка бифуркации, точка невозвращения, момент перерождения, ключевое событие русской истории. После взятия Казани Русь окончательно расстаётся с образом патриархального царства и вступает на путь империи, выбирает судьбу полиэтнического многоконфессионального государства с авторитарной властью.
Недаром опричнина случилась вскоре после взятия Казани, присоединения Астрахани и существенного добавления нерусского населения. Появление «кромешников» – это вовсе не сумасшествие Ивана Грозного, а поиск такой политической организации, с равенством всех перед верховным беззаконием, которая позволила бы надёжно управлять нарождающимся Третьим Римом. Протоимперия ищет новые, полицейские способы управления этносами и элитами в невиданном едином православно-исламском государстве.
При Грозном страна примеряет на свои плечи тяжёлый крест евразийства. Начинается борьба с Русью.
РОССИЯ КАК АНТИРУССКИЙ ПРОЕКТ
Пётр Первый. Явление империи во всей её красе. Царь-прогрессор сбривает бороды, сшибает колокола, отливает из них пушки, одновременно создавая новые формы самодержавной власти. Именно при Петре явно проявляется противоречие между имперской организацией и национальным самосознанием, поэтому дальнейшую историю рассмотрим через призму модели «Империя – Русь».
Империя – это модернизация, реформы, космополитизм, баланс между этносами, динамизм.
Русь – охранительство, консерватизм, патриотизм, национальное самосознание, русский национализм.
Империя работает на реформирование государства, Русь отвечает за его стабильность, в своих крайних стремлениях пытаясь втянуть его в застой. Царствование Петра Первого есть, без сомнения, торжество идеи Империи, которая ради очередной догоняющей модернизации корёжит, подминает под себя тянущее в прошлое национальное самосознание. Казни стрельцов (на очередном имперском цикле их лобное место займут белогвардейцы), утеснение боярства, подчинение православной церкви правительственному чиновнику – всё это типичные приметы победы Империи над Русью.
А что элиты?
На имперском модернизационном этапе элита русская активно замещается и разбавляется инородцами. Последние космополитичны, динамичны, родных осин им не жалко, поэтому время реформ – их звёздный час. Российской империи вообще повезло, что династия Романовых есть в основном не русская династия, они немцы, голштинцы, что помогало им обеспечивать равноудалённость бояр – олигархов своего времени – от трона, и очень важную для империи равноприближённость этносов к власти. При Романовых элита активно пополняется за счёт европеизированных прибалтийских дворян, что способствует имперской модернизационной функции власти.
Империя начинается как движение «антирусское», модернизационное, а умирает тогда, когда в ней побеждает Русь. Распутин – это и есть сама Русь, грубо и зримо явившаяся в Зимний дворец. Александр Третий и Николай Второй – время «обрусения» Империи, подготовки к её краху. Уже Александр Третий себя позиционирует как русского царя, а это конец. Русь начинает одолевать Империю, а значит, готовить её гибель. При Николае Втором Русь побеждает окончательно, Россия отказывается от Столыпинских реформ, и тогда, как в шекспировской пьесе, на сцену выходят два могильщика – демократия и национализм. Грядёт революция, слом старой империи, а с ним страну ожидает кардинальная смена элит.
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ
Гражданская война в России, как точно указал князь Львов, есть война коммунистов с русским национализмом, и закончилась она крахом последнего. В результате вино новой империи влилось в новые государственные мехи, вследствие чего произошла полная смена элиты. На смену элите православной и русской по преимуществу пришла элита интернациональная и космополитическая. Гениальный ход истории.
Русский народ есть единственный народ в мире, который ради сохранения Империи жесточайшим образом расправился с собственным национализмом и согласился отдать власть интернациональной элите. Увы, другого пути для сохранения единого государства просто не было, и США – страна иммигрантов – в данном случае вовсе не альтернатива.
Всё дело в полиэтнизме России. При мощном полиэтнизме только интернациональный авторитаризм способен удержать в одном государственном флаконе национальные самосознания народов. Сейчас найденный большевиками рецепт спасения империй вовсю эксплуатирует Китай. Югославия, Чехословакия, СССР были похоронены сладкой парочкой – демократией да национализмом.
История СССР идеально вписывается в модель «Империя – Русь», ну разве что требуется поправка на демократию, из-за которой очередная русская империя начинает жить и умирать в цикле Демократия–Империя–Русь. Демократы (это их роль) уничтожили, морально затюкали царизм. Имперцы-большевики возрождают привычную и единственно возможную в наших палестинах форму власти, проводят «антирусскую» модернизацию. Но со временем ментальность Руси берёт своё, она ржавчиной проедает социализм. Время застоя – торжество Руси. Отказ от реформ и модернизации, отделы кадров важнейших ведомств начинают работать как этнические фильтры, элита в основном формируется из представителей титульной нации – всё это точные приметы имперской старости.
Из теории элит известно: открытость элиты есть залог её жизнеспособности. Если ни пятая графа, ни этноконфессиональные различия не мешают кооптировать в элиту самых умных и активных членов общества, то и за существование государства можно особо не опасаться. В противном случае энергия пассионариев направляется на уничтожение страны, которая не даёт возможности реализовать свои таланты.
В итоге на смену интернациональной Советской империи, изменившей делу модернизации, пришла нынешняя Россия. Теперь и она пошла по кругу Демократия–Империя–Русь.
КВАЗИДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ИМПЕРИЯ
Этап Демократии уже пройден. Свою работу по уничтожению отжившего варианта Империи демократы выполнили, и теперь их активно вытесняют из элиты имперцы. У них на первом плане конкретные дела по модернизации страны, либеральными стандартами они не очаровываются, а заняты они вопросами власти и собственности.
В соответствии с новым Имперским этапом меняется и состав элиты, в том числе идёт и этническая корректировка. «Антирусские», демократические задачи решали в основном кадры космополитические. Именно инородцы и космополиты нужны империи на начальном, бурном этапе строительства очередного нашего Вавилона. Космополитам Русь не жалко, они с удовольствием её третируют, реформируют, очищают место новым государственникам, а те, когда начинают укреплять страну, неизбежно выпроваживают демократических мавров из коридоров власти.
Сейчас мы переживаем расцвет Империи. Россия перестала себя мучить демократией и вливается в привычные имперские берега. Либералы срочно настраивают свои убеждения на державный лад, а тот из элиты, кто не понял диалектику момента, вынужден отправляться либо в Нерчинск, либо в Лондон.
КУДА ИДЁМ?
Какая у нас элита? Нормальная у нас элита, вменяемая, адекватная моменту. Есть, разумеется, терпельцы, которые вместо Салтыкова-Щедрина читали «Нью-Йорк таймс» и пострадали за это, но их немного. Большинство представителей нашей элиты отлично представляют, в какой стране живут, в чём сейчас нуждается государство, и ведут они себя соответственно.
Мы имеем нормальную российскую элиту, и она не умнее, но и не глупее элит предыдущих двух империй. В свой срок она поняла разрушительную роль демократии для России, так ведь и получивший власть Ленин был вынужден разогнать Учредительное собрание. Элиты-то наши в значительной степени формируются из российской интеллигенции, а в ней демократические иллюзии всегда были сильны.
Кстати, источник их очевиден. Российские империи всегда занимались догоняющей модернизацией, старались завозить с Запада всё лучшее, но требуется определённая зрелость, дабы понять простую вещь: демократия – это не пепси-кола, и импорту в большую полиэтническую страну она не подлежит.
Нынешняя российская элита вполне дозрела до понимания всей диалектики отношений между демократией и национализмом. Так и наши деды всё понимали не хуже нас. Тот же Сталин категорически не согласился с Фейхтвангером, когда последний предложил ему отказаться от слова «демократия», и убедительно объяснил, что пусть в виде «социалистической демократии», но слово «демократия» обязано присутствовать в характеристиках российского государственного строя. Ведь именно под флагом демократии осуществлялся слом царизма, и именно на идее демократии взращивалась российская интеллигенция. Теперь у нас «управляемая демократия». Как не вспомнить Экклезиаста?
Будет ли наша элита умнее предыдущих? Сомнительно. Для этого нужно умудриться имплантировать в имперский строй демократический механизм непрерывного обновления элит, а это невозможно. В свой срок нынешняя элита потеряет динамику, угаснет её модернизационный запал, а модернизация есть оправдание империй, и Русь втянет страну в очередной застой, элита окостенеет по брежневскому варианту, и тогда очередные демократы получат международный карт-бланш на уничтожение доживающей свой век Империи.
КОД «ОНЕГИНА»
Так что же зашифровал здравый имперец Пушкин в своём гениальном романе? Что за тайный код скрыт в нём?
Татьяна – это вовсе не Татьяна, а аллегория российской элиты. Евгений – никакой не Онегин, а символ западной свободы и европейской демократии. Всей душой тянется провинциальная простушка к стандартам европейской демократии. Но холодны стандарты, лишним человеком чувствуют они себя среди осин, да и не волнуют стандарты прелести российской элиты.
И тогда Татьяна, простите, российская элита, выходит замуж за генерала. Генерал наш, разумеется, тоже никакой не генерал, в звании он ещё несколько другом, а звучит оно так – Империя. Этому генералу Татьяна и будет век верна. Век Империи. Но не больше.
Тем и заканчивается наш реалистический роман.
