Лесные пожары пытаются тушить кипами ненужных бумаг
Гоги НАДАРЕЙШВИЛИ, главный редактор «Лесной газеты», специально для «ЛГ»
О том, что новый Лесной кодекс принимать в его нынешнем виде невозможно, предупреждали все профессионалы. Тем не менее он обрёл права гражданства и вот уже год как оправдывает худшие ожидания. Но самый главный и самый, пожалуй, ответственный экзамен на прочность этот закон должен пройти летом, когда в лесах наступит пожароопасный период. Да он, собственно говоря, уже начался. И начался страшно…
В мае ежесуточно возникало от 300 до 550 очагов природных пожаров. Особенно тревожная ситуация сложилась в Приволжско-Уральском, Сибирском и Дальневосточном регионах.
В конце апреля в МЧС прошло селекторное совещание, в котором приняли участие представители Рослесхоза, Росприроднадзора, Росгидромета, а также главы субъектов Российской Федерации.
– Я ничуть не преувеличу, если скажу, что нынешняя ситуация, – предупредил их руководитель Всероссийского центра мониторинга и прогнозирования МЧС Владислав Болов, – наихудшая за последние тридцать лет.
Хроника наступления «красного петуха» выглядит просто пугающе.
– За две декады апреля в регионе, – рассказал начальник Приволжско-Уральского регионального центра МЧС Валерий Власов, – зарегистрировано 3259 природных пожаров. Что в 41 раз больше, чем за аналогичный период прошлого года. Площадь, пройденная огнём, составляет почти 50 тысяч гектаров, а это уже в 547 (!) раз больше, чем в прошлом году.
И ведь это только начало пожароопасного периода. В дальнейшем, по прогнозам Росгидромета, обстановка может только ухудшиться – в мае и июне ожидается аномально высокая температура.
Лес горит практически везде (ситуация немного стабилизировалась в Амурской области, где прошли дожди), уже есть человеческие жертвы. В Екатеринбурге, например, огонь подобрался непосредственно к окрестностям города. Да и в других регионах он всё ближе подползает к населённым пунктам. В некоторых местах всего несколько километров отделяют бушующую стену от городов и посёлков. Ещё чуть-чуть – и может случиться уже не беда, а трагедия всероссийского масштаба.
А ведь специалисты не просто предупреждали – они буквально кричали об этой опасности. Но разве могли их услышать и понять нынешние вершители судеб русского леса что в МПР (руководитель Рослесхоза – электрик по образованию), что в Госдуме (где Комитет по природным ресурсам и природопользованию, в котором принимался новый Лесной кодекс, возглавляет выпускница горно-металлургического института), которые к лесу не имеют ровным счётом никакого отношения? Реформаторы высокомерно игнорировали мнения и предостережения лесных учёных, академиков с мировым именем, которые упрашивали их прислушаться к доводам здравого смысла, предупреждали, что при таком отношении к лесу, при таком Лесном кодексе – быть большой беде. И вот она пришла. Сначала в виде скандальных лесных аукционов в Подмосковье, прошедших по новым правилам игры, а теперь в облике огня.
Никто не спорит: лесной сектор надо реформировать, надо повышать экономическую роль лесов. Но почему решение этой задачи было доверено непрофессионалам? Разве у нас в стране мало великих учёных и опытнейших практиков? Нет же, пока, слава богу, хватает. Но не они были привлечены к этой работе, и в результате мы имеем то, что имеем. Мы ведь не полетим на самолёте, зная, что за его штурвалом салага, который ни разу не поднимался в воздух. И не пойдём делать операцию к человеку, впервые в жизни взявшему в руки скальпель. Так почему же мы с невероятной беспечностью, граничащей с преступлением, доверяем судьбу лесов, которые являются олицетворением нашей Родины, её образом, её поэтической душой, не говоря уже о них как об источнике огромных потенциальных богатств, людям, которые в этом деле ни черта не понимают?
«Менеджеры широкого профиля» проводили реформы лишь с одной целью – вовлечь леса в коммерческий оборот, а там гори оно всё синем пламенем. Как совершенно верно говорит директор по природоохранной политике Всемирного фонда дикой природы России Евгений Аркадьевич Шварц, в новом Лесном кодексе нет ничего принципиально нового, кроме всеобщего разрушения. Все принципиальные изменения можно свести к трём вещам: замена конкурсов арендой, заявительный характер декларации, передача управления лесами в руки субъектов Федерации.
Последнее вызывает особенно много споров. Впервые произошла целенаправленная передача части полномочий и серьёзного экономического ресурса из Москвы в регионы. У этого новшества есть много противников, но есть и свои сторонники. Не будем углубляться в существо данного вопроса – это тема отдельного и детального разговора. В данном случае речь идёт о лесных пожарах, поэтому отметим, что по новому законодательству задача охраны лесов и ликвидации лесных пожаров возложена на субъекты Российской Федерации, которым государство выделяет на эти цели субвенции. Деньги перевели, но регионы всё равно оказались не готовы к пожароопасному сезону. То есть средства, по сути, брошены в костёр.
И дело не в чьей-то злой воле. Вопрос в том, готовы ли на местах противостоять огню, умеют ли они это? Кое-где, как, например, в Вологодской области, где сильны традиции и где подобралось на редкость грамотное лесное руководство при отлично понимающем значение и важность проблемы губернаторе, субвенции сработали. А в других регионах, коих абсолютное большинство? Кто в них будет заниматься подготовкой к пожароопасному сезону? Арендатор? А он это умеет? Да у него в голове одно: купить подешевле да продать подороже. Или срубить всё к чёрту и снова продать. «Выгода» – вот главное сегодня слово в лесу. А ведь лес – это живой организм, и он живёт по совсем другим законам, чем та же глупая нефть. Это всё же надо понимать…
Хотя полномочия и были переданы на места, контролировать этот процесс должно Федеральное агентство лесного хозяйства – Рослесхоз. А это ведомство, как резюмировал на том совещании министр МЧС Сергей Шойгу, свою работу делает из рук вон плохо. В ответ представитель Рослесхоза доложил, что «в нынешнем году на защиту зелёных массивов субъектам РФ было выделено 17 миллиардов рублей, а это на 42 процента больше, чем в прошлом».
– Правда, – признался он, – эти средства используются неэффективно. – Мы и сами недовольны подготовкой к пожароопасному сезону. Предупредительные мероприятия практически не проводятся. А из ста четырнадцати воздушных судов, переданных в распоряжение субъектов, к работе готовы от силы шестьдесят.
– Получается, что за тем, как разваливается лесоохрана, как используются выделенные деньги, никто не смотрит, – возмутился Шойгу. – Вам страна доверила эту отрасль. Вы подготовили законы, передали функции, средства, и всё? Тогда возникает вопрос: вы-то зачем? Если деньги там. Надзор осуществляете не вы. Воздушные суда не у вас. Если вы не в состоянии выполнять функцию охраны лесов, зачем вы её на себя взяли? Откажитесь от неё, передайте тому, кто её может выполнять. Это же важнейшая государственная задача.
Да, пожароопасные сезоны в России всегда начинались бурно. Страна огромная, территории – немереные, народ в соблюдении правил безопасности, хотя бы в смысле злополучных сельхозпалов, – несознательный или малосознательный. Опять же молнии, выезды на шашлыки и т.д. Всё это, повторяю, было.
Но было и другое: слаженная, продуманная до мелочей подготовительная работа лесной охраны, включающая в себя целый комплекс десятилетиями апробированных специальных мероприятий. Создавались противопожарные полосы, из года в год велись работы по повышению класса негоримости насаждений. Заранее приводилась в порядок техника, противопожарный инвентарь, готовились резервные запасы горюче-смазочных веществ и многое, многое другое. Велась продуманная до мелочей работа с местным населением. Каждый житель в случае большой беды мог быть мобилизован на борьбу с огнём и хорошо знал свой манёвр. За всем этим стояли настоящие хозяева леса – работники ныне ликвидированных как враждебный класс лесхозов, всё те же лесники, лесничие и их помощники из числа местного населения.
К тому же с началом пожароопасного периода в самые горячие точки командировались ответственные работники бывшего Министерства лесного хозяйства, опытнейшие специалисты, которые на местах организовывали борьбу с огнём. Один только заместитель министра Дмитрий Иванович Одинцов чего стоил! Его появление на самом трудном участке уже являлось гарантией успеха, люди до сих пор с огромной теплотой и уважением вспоминают об этом специалисте-огнеборце.
В полном порядке была базировавшаяся в подмосковном Пушкино «Авиалесохрана», чьё значение просто невозможно было переоценить. Воздушные суда с опытными специалистами немедленно направлялись именно туда, где складывалась напряжённая ситуация, где в данный момент они нужны были больше всего. Мало того, российские пожарные даже успевали помогать тушить леса в США, восхищая местных специалистов своей отменной выучкой, бесстрашием и мастерством.
А сейчас «Авиалесохрана» практически перестала существовать. Теперь каждая область и каждый край должны иметь своих «воздушных» пожарных. Не говоря уже о том, насколько трудна задача создания подобных подразделений, давайте зададимся простым вопросом: а полетят ли местные специалисты помогать коллегам на другой край страны? Да ни в жизнь! Во-первых, субвенции им выделены сугубо на свои областные цели, во-вторых, в какую копеечку выльется этот перелёт, кто и как будет оплачивать работу лётчиков-наблюдателей, пожарных-парашютистов, ну и так далее. Ни на один из этих вопросов сейчас нет положительного ответа. Вот и получается, что такое важное государственное достояние, как лес, оказалось один на один с бедой и его практически некому защитить.
Конечно, в случае большой беды поднимут и МЧС, и армию, но всё это по большому счёту не решает проблемы. Ведь самое главное в борьбе с «красным петухом» – это профилактика. Кроме того, ни городские пожарные, ни представители МЧС, ни солдаты не могут знать и уметь то, что знает и умеет опытный специалист. Простейший пример: лесной пожарный никогда не станет устраиваться на ночлег у водоёма, что непременно сделают горожане: как же – вода рядом! Но им невдомёк, что именно вода притягивает по ночам угарный газ, от которого поутру можно и не проснуться. И таких примеров, таких жизненно важных мелочей можно привести сотни.
Все последние годы мы целенаправленно, упорно и методично разрушали систему лесного хозяйства страны. И сегодня в правительстве самой великой лесной державы на руководящей ответственной должности нет ни одного лесного специалиста с соответствующим образованием и опытом работы. Ни одного! Дело дошло до того, что в преддверии начала пожароопасного периода ликвидировали единственный у нас Всероссийский научно-исследовательский институт противопожарной охраны лесов и механизации лесного хозяйства.
А теперь кричим: беда, пожары одолевают! А чего другого мы ждали? Что всё лето с утра до вечера над нашими лесами будут идти дожди? Но ведь так не бывает.