Как обойтись без тайги?
Михаил Тарковский. Промысловые были: повести, рассказы. – М.: Вече, 2021. – 384 с. – (Сер. Сибириада).
Михаил Тарковский – явление в нашей литературе уникальное. Мы знаем немало русских писателей, болевших охотой. Известны и охотники, весьма неплохо владевшие пером. Но не встречалось еще такого, чтоб человек был и профессиональным писателем, и охотником-промысловиком одновременно. Шутка ли, Тарковский родился в Москве в известнейшей семье (он внук поэта Арсения Тарковского, племянник режиссёра Андрея Тарковского, сын режиссёра Александра Гордона). Тут, понятное дело, будущее определено, статусность обеспечена. Однако после окончания столичного вуза оказался молодой человек в Красноярском крае, где прочно осел и вот уже четыре десятилетия пишет и охотится, охотится и пишет.
Первый текст из книги – «Три урока» – это размышления о значении русской литературы, о загадочной таёжной жизни, о писателях. И первое имя в череде сочинителей – Иван Бунин. Можно было ожидать Мамина-Сибиряка или Шишкова, но всё-таки не Ивана Алексеевича, который, кажется, мало понимал в охоте. Но для Тарковского он интересен прежде всего тем, что является выдающимся стилистом и знатоком русского языка. А это для автора важнее прочего.
В книге рассказывается преимущественно о суровых северных людях, живущих по своим понятиям, но при этом остающихся неотъемлемой частью огромной и многообразной России. Тут и охотники, и работяги, и творчески одарённые люди. Вот, к примеру, писатель и журналист Баскаков из повести «Фарт», старающийся быть в гуще местных событий, помогать талантам, при этом не теряющий надежды однажды пробиться со своими сочинениями в большую литературу. Однако провинциальным любителям рубить правду-матку всегда трудно пробиваться, особенно если нет привычки подстраиваться под модные веяния. Автор отмечает: «В обострённой же душе Баскакова резь вызывало любое проявление антирусского…»
Естественно, у такого человека крайне мало шансов заявить о себе там, где правят бал издательские проекты и задают тон прогрессивные критики и культуртрегеры. Герою повести остаётся лишь горько сетовать: «И представители этой силы, будучи полнейшими нерусями по духу и, что самое возмутительное, – уже независимо от породы – настолько обнаглели и сами себе изнравились, что считают хорошим тоном называть своими именами редакции, «редакция Норкиной», с претензией, с одной стороны, на нечто купеческое, промышленное, пушное, а с другой – на эксклюзивно-личное, именное, подчёркивающее, что попасть сюда – особая честь. И каким-то образом эта шобла, объединённая, сложносплетённая и связанная и с редакторами, и с «жюрями» премий, начинает пестовать писателей, выбирая их подчас самым неожиданным образом…»
Преуспеть там, по мнению Баскакова, вполне себе можно. Если только отойти от главной темы – России – и удариться в оголтелую русофобию. Он даже сообщает в подробностях рецепт успеха: «…поэтому я моментально стану самым облизываемым писателем… Если напишу роман э-э-э… «Р-р-роман Магадан»… о злоключениях лопарских шаманов в Колымских лагерях. Потом его командно переведут на все языки, поскольку в нём будет показано безобразное и бесчеловечное русское государство и сто`ящий его отвратительный русский человек».
Кстати, а разве мало подобных романов в последнее время появилось, награждалось и активно втюхивалось населению? То-то и оно. Устами своего героя автор говорит то, о чём боятся и заикнуться многие московские или питерские писатели. Ну да, им же ещё носить свои нетленки в «редакцию Норкиной». А Тарковский никого не боится и никому ничего не должен, поэтому может открыто насмехаться над «актуальной» литературой и её покровителями.
Но, разумеется, главная тема этой книги – Сибирь. И тайга. Причём сибирская тайга. «Многие пытаются величать этим именем ещё и еловые и сосновые леса европейского нашего Севера. Не в обиду – не несут последние того образа, что привораживает в сибирской тайге», – констатирует Тарковский.
Повесть «Что скажет солнышко?» автор посвятил памяти покойной супруги. Повествование ведётся там от лица охотничьего щенка. Приём вроде бы не нов, а читается с интересом. Тарковский вообще интересный писатель. Вот, например, фрагменты «Таёжного дневника» (1992–1999), размещённые в конце тома. Записи эти сделаны давно, но этого совершенно не ощущается, если не обращать внимания на детали. Ибо в основе текста – жизнь, ежедневные заботы и тревоги, а не стремление угодить читателю и как-то заинтересовать его, привлечь к своей персоне.
Секрет успеха книг Михаила Тарковского в том, что он и сам живёт такой же жизнью, что выпадает на долю его героев. Он такой же добытчик, такой же чудик (если пользоваться шукшинской терминологией), однако может рассказать не только о себе, но и о том парне. Писательского самолюбования или снобизма здесь нет и в помине. Да и не нужны они в том краю, где обитает Тарковский. Он, думается, вполне счастлив тем, что имеет, поэтому сверх меры ничего не ищет. И его подчас занимают вопросы, которые никогда не придут нам в голову. «А как большинство людей живут без тайги?» – удивляется он. И видно, что ему действительно трудно это понять.
Использованный шанс
Павел Кикин. Охотник. – Н. Новгород: Нижний Новгород, 2021. – 360 с.
О нижегородце Павле Кикине читающее охотничье сообщество, безусловно, знает. Его книга «Охотники на слонов», а также трёхтомник «По следам великих охотников» («Джей Эй», «Львы-людоеды Нджомбе», «Мчанги неугомонный») известны любителям литературы об африканских охотах. У меня, кстати, есть все перечисленные тома. Следует отметить, что Кикин является обладателем крупнейшей в Европе частной охотничьей библиотеки. При этом он активный путешественник, годами жил в Африке, где встречался с разными людьми, собирая интереснейшую информацию о легендарных охотниках на крупную дичь.
Но в настоящей книге он рассказывает о России, о родне, друзьях, о своём детстве, юности, о взрослой жизни. Это так называемый жанр нон-фикшен. Документальная проза. Хотя местами она вполне поднимается до художественной. Автор, как было сказано, совсем не новичок в писательском деле, и его язык заслуживает всяческих похвал. Думаю, напиши он художественную повесть по мотивам воспоминаний – вышло бы превосходно.
Чем меня покорило данное издание, так это обилием фотографий. Их тут огромное количество, примерно столько же, сколько и страниц, если считать и крохотные аватары охотников в конце. При этом фотографии не произвольные, разбросанные по книге для фона, но взятые из семейного архива, подобранные по темам повествования, существенно дополняющие ту или иную страницу. Вот, скажем, изображение совсем юного автора рядом с мальчиком, держащим двустволку. Под чёрно-белым фото подпись: «Я со своим старшим братом Константином. На дамбе в борских лугах, 70-е годы прошлого столетия». А вот фотография мужчины в очках, в охотничьем одеянии, держащего битую птицу в руке. И подпись: «В те годы отец стрелял почти без промахов». А здесь двое мужчин, стоя по пояс в воде, держат здоровенную рыбину. Под изображением пояснение: «Александр Корольков и Владимир Минулин с прекрасным осетром».
В общем, даже рассматривая фотографии и читая подписи под ними, можно получить огромное удовольствие. Тут и рыбалка, и охота, довольные лица добытчиков, привалы, техника, трофеи… А ведь речь совсем не об альбоме – это именно книга. Сам Кикин в преамбуле говорит, что она посвящена всем, с кем ему хоть однажды довелось совместно охотиться. А таких людей, судя по книге, было очень, очень немало. И о многих из них автор подробно, с уважением и симпатией написал. Хотя, конечно, это также книга и о нём. О том, как, заболев в детстве страстью к охоте, он рос, формировался, как в итоге стал мастером своего дела.
О своём главном увлечении Кикин говорит исчерпывающе: «Я рад, что мне выпал в жизни шанс стать охотником и я им стал. Это, наверное, одно из немногих, что у меня получилось в жизни. Я много учился и получил несколько высших образований. Но все эти красные дипломы мне совсем не пригодились в жизни. Лишь спорт и охота сформировали мое мировоззрение и превратили меня в личность». Наверное, огромное число охотников могли бы повторить эти слова (в тех или иных вариациях) вслед за автором.
Ну а что касается приключений, смешных и не очень историй, баек, воспоминаний и размышлений на тему, то вся книга как раз из них и состоит. Знатоки по достоинству оценят каждый фрагмент: «Василий Целиков – ещё один простой деревенский парень из Арьи. Здоровенный, словно телёнок, но добрый, как ребёнок. Васькина страсть к охоте порой преобладала над здравым смыслом. Вылетевшие из-под ног тетерева или налетевшие на три метра гуси так будоражили его, что он не сдерживался и стрелял куда-то, позабыв об элементарной безопасности. Позже выяснялось, что оба раза содержимое патронов он посылал в мою голову. И мне только оставалось радоваться, что его безграничная доброта в те моменты компенсировалась никудышней стрельбой».
Многих из тех людей, о которых пишет Павел Кикин, уже нет на свете. Но они остались в этой книге – ликующие, весёлые, задумчивые, полные жизни. На одной из последних страниц издания размещено 90 лиц охотников с пояснениями – кто есть кто. Казалось бы, мелочь, но для Кикина каждый из них важен. Ведь каждый – это часть какой-то истории или даже сама такая история. По сути, передо мной книга охотничьей памяти, которую жалко выпускать из рук, поскольку за время чтения персонажи становятся тебе если не друзьями, то точно хорошими знакомыми. И хочется поблагодарить за интереснейшие истории не только автора, но и вот этих неведомых людей, о которых теперь не скоро забудешь.