ЛИТПРОЗЕКТОР
Светлана ЗАМЛЕЛОВА
Отечественный институт литературных премий более всего напоминает описанный М.А. Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита» Торгсин. И когда видишь, как одни и те же люди стоят в скромных и приличных очередях то к одному, то к другому премиальному прилавку, а учредители премий настаивают, что все эти люди и есть гордость и отрада современной русской литературы, хочется вслед за Коровьевым завыть: «…Конечно!.. Он, видите ли, в парадном сиреневом костюме, от лососины весь распух, он весь набит валютой, а нашему-то, нашему-то?! Горько мне! Горько! Горько!»
Но, может быть, нам действительно стоит устремить лучащиеся надеждой глаза на премируемых по очереди писателей? Может быть, это именно их попечением суждено России вернуть себе славу литературной державы? И, может быть, их произведения не так уж плохи, как говорят злые языки? Вот, например, один из финалистов «Большой книги–2011» – Ольга Славникова.
По данным Википедии, в 1997 г. Славникова вошла в короткий список «Русского Букера» с романом под изящным названием «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки». В 1999 г. Ольга Славникова с романом «Один в зеркале» получила премию журнала «Новый мир», в 2006-м – за роман «2017» – премию «Русский Букер». В 2008-м и 2011-м вошла в число финалистов премии «Большая книга» со сборником рассказов «Любовь в седьмом вагоне» и романом «Лёгкая голова» соответственно. Славникова занимает пост координатора прозаического направления литературной премии «Дебют». Другими словами, именно Ольге Славниковой вверена судьба подрастающего литературного поколения.
Что ж, стоит полюбопытствовать, а то и, паче чаяния, развеять все наветы в отношении одарённости российского литературного establishment`а. Последняя книга О. Славниковой – роман «Лёгкая голова» – вышла в издательстве «Астрель». Перед тем роман печатался в двух номерах журнала «Знамя» – сначала была издана вторая (по смыслу и хронологии событий) часть, а уж затем только первая. Вероятно, этой калейдоскопичностью автор хотела заинтриговать читателя. В самом деле, начав читать в предлагаемой последовательности, приходится, чтобы хоть что-то уразуметь, продираться сквозь текст, как сквозь волчцы и терние, подбадривая себя, что, должно быть, очень скоро всё разъяснится. Когда же наконец всё действительно разъясняется, понимаешь, почему автор прибегла к такой экстравагантной подаче материала и предложила читать свой роман с конца. Ведь предложи она читать с логического начала, едва ли кто-то стал бы читать далее третьей страницы – настолько надуман и натянут сюжет, настолько неточен и тяжеловесен язык.
Если же слепить воедино все куски этой головоломки, получится вкратце следующее. Главного героя романа – молодого «бренд-менеджера» Максима Терентьевича Ермакова автор с упорством называет не иначе как Максим Т. Ермаков. Так вот, на работу к Максиму Т. Ермакову являются представители спецслужб и объявляют, что его голова «немного, совсем чуть-чуть, травмирует гравитационное поле». А чтобы не травмировать это самое поле, особисты предлагают Максиму Т. Ермакову застрелиться, поскольку из-за его головы уж очень неспокойно стало в мире – теракты кругом, цунами, моровые язвы. Но Максим Т. Ермаков отказывается. И тогда спецслужбы применяют тактику доведения до самоубийства. В конце концов затея удаётся, и Максим Т. Ермаков пускает пулю в лоб.
Для писателя всегда считалось хорошим тоном писать о знакомых предметах. Каково это знание – личное ли знакомство или результаты штудий, – совершенно неважно. Главное – чтобы писатель знал, о чём он пишет, не называл бы «кадило» «паникадилом» и не отправлял бы своего героя охотиться в Африку на тигров. Роман «Лёгкая голова» написан как раз таки о предметах и явлениях, незнакомых автору. Так что создаётся впечатление, будто неправдоподобие – это какой-то новый стиль, изобретённый автором и опробованный тут же. И хотя в этом случае автор заслуживает почестей как новатор и первооткрыватель, возникает вполне закономерный вопрос: в чём прелесть этого стиля и зачем он нужен? Читать о вампирах или инопланетянах, которых никто никогда не видел, – это одно. Но когда, например, герои пьют «густой, как мёд, коньяк»; или когда Максим Т. Ермаков, впервые усевшись на «спортбайк», летит, как ни в чём не бывало, по Москве и вылетает на пустующее субботнее шоссе, где автозаправки встречаются не чаще, чем через 50 км, – это уже совершенно другое. «Картинка» происходящего в романе более всего напоминает американские фильмы о России. Так, например, главный в романе особист по имени Кравцов Сергей Евгеньевич появляется не иначе как в какой-то спортивной ветоши с молнией на груди и полуоторванными лампасами. При этом из-под расстёгнутой молнии сияет массивный золотой крест на золотой же цепи или, по слову автора, «на голде».
С такой же голливудской проницательностью и достоверностью изображена в романе компания православных верующих, собирающаяся в соседней с Максима Т. Ермакова квартире поговорить о высоком. Что-то подсказало автору, что собираться верующим по квартирам власть не дозволяет. И автор нарядила воцерковлённых тишайших девушек в путан, раскрасила их лица, заставила подставлять «плоские ягодицы» под похотливые мужские шлепки и вульгарно в ответ похохатывать. При этом, как подчёркивает автор, небогатые, а лучше сказать, дешёвые путаны-богомолки кутаются в чернобурые полушубки.
Роман Л.Н. Толстого «Война и мир» начинается с пространной французской тирады. Однако Толстому не приходило в голову начать повествование словами: «Э бьян, мон пранс. Жен и Люк но сон па кё дэзапанаж…» А вот Ольге Славниковой написать вместо «распродажа» не просто «sale», а «сэйл», а вместо «продавец» не просто «salesman», а «сэйлсмен» – раз плюнуть. Зато «Лёгкая голова», как старый диван клопами, кишит выражениями типа: «в реале» (имеется в виду «в действительности», но в русском языке есть только два значения слова «реал» – старинная испанская монета и шкаф, где хранятся гранки); «производимую на производстве»; «наслаждение шоколадом, которого следовало достичь» (так чего достичь-то?); «смокшие тонкие пряди» или «блескучие водоросли» (что за диалект?!); «резкий шок» (бывает какой-то другой шок?); «он шарашился у входа в метро» (?); «набрякшие глаза» (может быть, всё-таки веки?..); «наши девушки целомудренны, а многие невинны» (это уже серьёзная заявка на афоризм!); «темнота колыхалась вокруг неровными сгустками, и одна из темнот была человеком»; «мужская пухлая кисть в обручальном кольце»; «девицы, выложившие на стойку овальные декольте» (дерзнём предположить, что на стойку можно выложить лишь то, что скрывается за декольте); «с привкусом той сладковато-противной микстуры цвета бабушкиной катаракты, которую полагалось пить по столовой ложке…» (можно, конечно, догадаться, что пить полагалось микстуру, а не катаракту, но из текста это не явствует). И т.д.
Возможно, кто-то возразит, что это случайная неудача автора. И чтобы составить портрет Ольги Славниковой, лауреата и координатора, стоит ознакомиться и с другими её произведениями. Извольте, перед нами сборник рассказов писательницы – «Любовь в седьмом вагоне», изданный в 2009 г. всё в том же издательстве «Астрель». Рассказы, которые в предисловии автор назвала «достоверной фантастикой», по виду действительно напоминают рассказы.
Но фантастика именно тем и отличается от надуманности, что фантастическое не случается в действительности, однако внутренняя логика повествования заставляет читателя верить написанному. А вот надуманному читатель не верит, потому что слишком заметны швы и белые нитки, которыми обыкновенно сшивается надуманный сюжет. В рассказе «Русская пуля» действие разворачивается вокруг нового, сверхскоростного поезда «Россия», покрывающего расстояние от Москвы до Иркутска за шесть часов. На первой же странице рассказа читателей встречает директор НИИ железнодорожного транспорта, «похожий на чемпиона породы среди бульдогов – явно ничего не смысливший в разработке, пришедший из каких-то секретных военных лабораторий». Что хочет сказать автор? Почему герой ничего не смыслит в разработке? Потому что похож на бульдога или потому, что пришёл из военных лабораторий? Но, к счастью, бульдогообразный директор скоро исчезает, и читатель забывает о нём. Ещё бы! Когда узнаёшь, что Транссибирская железнодорожная магистраль забита товарняками и дрезинами, что тут и там через неё перегоняют коров и что всё это хозяйство никто и не думает убирать с пути следования реактивного поезда – забываешь не только директора НИИ из секретных лабораторий. Итак, поезд летит, коровы разлетаются во все стороны, у читателя отвисает челюсть.
И тут, точно шепоток беса, припавшего к левому уху, вползает в голову крамольная мысль: «А ну как премии-то в нашей стране существуют не для того, чтобы поощрять лучших, а совсем даже наоборот…» Имеющий очи, да увидит.