Когда поднимешься к вершинам синим

ПОЭЗИЯ

Фазу АЛИЕВА, аварская поэтесса

А я вот простила тебя… 

От века у нас повелось в народе:
Когда в чью-то саклю горе приходит,
Хорош или плох человек, но всегда
Соседи помогут тому, с кем беда.
Сочувствуют искренне, а не для вида,
Прощают все старые ссоры, обиды:
Ведь перед лицом настоящей беды
Нет места для жалкой, мелкой вражды.
А я вот простила тебя, любимый,
Не в час твой мучительный, неумолимый,
Простила тебя в твой счастливый час
За жгучую боль, разлучившую нас:
Простила, когда, разговорчив, светел,
По улице шёл ты – меня не заметил,
Простила твой радостный взгляд и смех,
Когда с другою ты шёл при всех.

Две встречи 

Ты стоишь предо мною, молчишь в смятенье,
От волненья ломаешь кепку в руках,
Потемнели глаза, в них недобрые тени –
Не былая удаль, а злость и страх.
Тяжело, если в сердце зарыта мина,
Неспроста этой ревностью ты томим,
И как будто явилась к тебе с повинной,
Опускаю глаза перед взором твоим,
Чтобы ты не увидел в них отраженье –
Горькой тайны не понял моей любви:
Перед кем я стояла вчера в смятенье
И не кепку ломала – пальцы свои.

Болью добытое 

Говорят, в зарубежной медицине событие –
Разрекламированное открытие:
Женщины, рожая, не плачут более –
Весело смеются, не чувствуют боли.
Но я этой новости не желаю верить:
Счастье только болью можно измерить,
Не верю любви, в тоске не закалённой,
Не верю строке, без боли сотворённой.
Лишь то мы по праву любим и ценим,
Что в жизни добыли трудом и мученьем,
С болью мы рождаем всё настоящее,
С болью провожаем счастье уходящее…

Сугури УВАЙСОВ, лакский поэт

Шпалы 

Там, где талым снегом
к талам даль припала,
Стаи дыма над мостами распластав,
За составами состав несёт по шпалам
И листает вёрсты стынущая сталь.
В отдалении проносятся деревни.
Полыхают зори жарко, как пожар,
И, прижавшись, недожившие деревья
Вдоль по всей стране на насыпях лежат.
Пышет жаром солнце доброе над шаром,
Пряди дождичка под облаком парят.
И на каждой пяди рвы, как будто шрамы
И как раны не зажившие, болят.
Приглядеться повнимательней попробуй:
Не гранёный мрамор, бронза и гранит –
Это рвы лежат на памяти, как пломбы,
И травой на них написано: «Хранить!»
Сколько пало, сколько без вести пропало...
Но прислушайся... Сердца стучат в ночах.
Вы к сырой земле припали, словно шпалы,
Чтоб держать мой путь на собственных плечах;
Вдоль проталин убегали талы в дали,
А черёмухи мели вдоль всей земли...
Шпалы мёртвые под рельсами лежали,
И представьте: мне казалось, что цвели.

Азиз МИРЗАБЕКОВ, лезгинский поэт

 Ещё рано 

(Мусамман)
Проходят дни, печалей тает след,
И дни уходят суетой карет.
Числа в душе вопросам трудным нет,
Желанья рвутся ввысь на гриве лет.
И рано мне ещё душой стареть,
Не дай мне, Бог мой, рано умереть,
У матери единственный я сын,
Мне рано умирать в расцвете сил.

Пока в садах и зелень, и цветы,
Мне солнце дарит сладкие мечты.
Коль в сердце жар, не надобно воды,
Пока живу с желаньем высоты,
Душа моя летит тропой звезды,
Спаси меня, Всевышний, от беды.
У матери единственный я сын,
Мне рано умереть в расцвете сил.

Как радость, землю чувствую душой,
Глядеть на звёзды я могу ещё.
Пока и сердце бьётся хорошо,
Покорности, о Бог, я не лишён,
В молитве пред тобой стою, смущён,
У матери единственный я сын,
Мне рано умереть в расцвете сил.

Я грешен коль, прости меня за то,
Я – дервиш, я – скиталец, я – никто.
И тайна скрылась от меня звездой,
Заложник я у тайны под пятой.
Забудь грехи, что будет, пусть потом,
Мне дай пожить в истории святой.
У матери единственный я сын,
Мне рано умереть в расцвете сил.

Ещё жарой не сожжена земля,
Дороги ждут, не скошены поля.
На небе сонмы тайн звездой горят,
И раны о былом все говорят,
Остерегись меня не потерять,
И кто тогда свершит святой обряд?!
У матери единственный я сын,
Мне рано умереть в расцвете сил. 

Перевёл Фэхреддин ЭРИБСЕС

Шамиль КАЗИЕВ, табасаранский поэт 

* * *
Родная, прости...
От тебя я однажды
Уйду, не простившись.
Так делает каждый.

Уходим безмолвно.
Кто поздно, кто рано.
Покорно вступаем
В объятия тьмы...
Уносим с собою
Обиды и раны
Туда, где извечно
Все люди равны.

Как искра костра,
Поднимаясь на небо,
Я тоже растаю
Во тьме навсегда...
С орбиты привычной
Сорвавшись нелепо,
Во мраке Вселенной
Так гаснет звезда.

К чему горевать,
Предначертано это.
Туда я уйду
По веленью судьбы.
Но помни: витает
Душа моя где-то,
К тебе пробиваясь,
Как искра из тьмы. 

Перевод автора

Багаутдин АДЖИЕВ, кумыкский поэт 

Круговорот надежды есть в природе,
Зерно спокойно дремлет до поры,
Но никакая сила не воротит
На место камень, рухнувший с горы.

Я про людей.
Здесь камень ни при чём.
Кто родину душою забывает,
Пусть тыщу раз на дню её склоняет, –
Он, словно этот камень, обречён. 

Перевёл А. ЕРЕМЕНКО

Михаил ЭДД-СТЕКЛЯННЫЙ, табасаранский поэт 

Сфера без мрамора 

на подоконнике –
с ногами в полдень сижу:
облако одинокое,
крыша, дерево,
столб с оградой, ворона;
осень,
бродяга-душа.

доходит рёв толпы –
обрывки смутной речи...
у пепелища на краю –
архангел скучный –
Михаил.
...раскрыты райские врата –
не видно никого.

Ландыш в снегу 

люблю я:
тишайший дождь,
ветхий белый камень,
медленное пламя –
у камина;

бисерные глаза –
домашних серых мышей;
созерцающие лики –
простых
пустующих вещей;

прикосновение –
к обветренным твоим
губам –
как прикосновение
к вечности.

Зирар ДИБИРОВ, аварский поэт 

Родной аул 

Родной аул, я соткан из тебя –
Твои сады, поля и огороды,
Твой годекан, родник и звон ручья,
Твой воздух, все дары твоей природы.

И сердца страсть, и окрылённость духа –
Всё от тебя во мне, родной аул.
Бывало и тоскливо мне, и худо,
Но нежностью ты в жизнь меня вернул.

И глубина твоя, и высота –
Я этой красоте не изменяю.
Достойным быть тебя, моя мечта,
Я пред тобою голову склоняю. 

Перевела Космина ИСРАПИЛОВА

Хабиб АЛИЕВ, даргинский поэт 

Если б ты знала,
как не люблю от тебя уезжать.
Каждый раз – будто
меня по этапу ведут...
Знаю: не встречу такую
ни в городах, ни в аулах.
Знаю: повсюду
буду с тобой говорить.
Знаю и то, что неизвестно
юным влюблённым:
если отнять у седого джигита любовь –
он задохнётся...
И не нужны мне веселье и радость,
если с тобой я их не могу разделить.
И, улыбаясь вдали от тебя,
замираю нежданно:
вдруг опечалены чем-то сейчас
карие, в крапинку, очи твои –
звёзды мои путеводные...
Да, это так. На веку
много я всяких светил повидал –
все закатились, погасли,
и только остались они –
звёзды мои путеводные,
брызжущие волшебством,
карие, в крапинку, очи твои...

Перевёл Ст. ЗОЛОТЦЕВ

Миясат МУСЛИМОВА, аварская поэтесса 

Закроются веки столетием раньше
Иль мигом позднее, чем жаждет душа?
Чем мир отзовётся на песню увядшей,
И будет ли смерть, как и жизнь, хороша?

Меж зыбью границ зарождается трепет
И вздохом прибоя ложится к ногам.
Но строк нерождённых пророческий лепет
Вернётся за смыслом к чужим берегам.

Не время бесстрастно – конечны начала,
А вздох, как и выдох, восходит к судьбе.
Прозрением слов мне печаль отвечала,
Когда невпопад я жила на земле.

Максуд ЗАЙНУЛАБИДОВ, аварский поэт

Ягнёнок 

Я детство помню
И ягнёнка помню,
С ним связаны
Печальные года.
Со мною он гулял
В зелёном поле
И рос, любимый всеми,
Шли года.

Был мой отец на фронте,
А ягнёнка
Мы с мамой берегли
На случай тот,
Чтобы зарезать в день,
Когда вернётся
С войны отец,
И шёл за годом год.

И мать ждала,
И дети ждали тоже.
Ягнёнок рос,
А годы шли чредой.
Вот и Победа...
Надеялись мы всё же:
Вот-вот отец
Вернётся к нам домой.

А наш ягнёнок,
Выросший в барана,
Зелёную
В лугах траву щипал.
И он не знал,
Какую в сердце рану
Носили мы...
Но он однажды пал.

Он помер
Не от лезвия кинжала –
Как и надежда наша,
Он угас...
Мне утешеньем в жизни
То и стало,
Что для отца
Ягнёночка я пас.

Перевёл Арбен КАРДАШ

Александр ЩЕМЛЯЕВ