А то ведь как случается где-нибудь на брюссельщине или амстердамщине: прирежет сосед соседа – по пьянке иль нанюхавшись чего-нибудь улётного – и как существо невменяемое, а потому безответное, получает честно свой пятерик и не парится.
А иной утаит чисто случайно от обложения где-нибудь на Кайманах всего-то тыщ двести – и на тебе: десятка. Обидно. Хотя мера, несомненно, дисциплинирующая.
В гонке многообразных способов выбивания госмзды в мировые лидеры в последнее время, без сомнения, выбивается знаменитый город Кёльн. Здесь не только давно берут налог с проституток, которые, как искренне считают фискальные органы, относятся к налоговой декларации с тем же трепетом и той же любовью, как геи и лесбиянки к свидетельству о браке, не только обложили подневно-подушной податью всех прибывающих в гостиницы от мала до велика, но и начали настоящую облаву на незарегистрированных, а значит, ещё не обложенных налогом собак.
Дабы выявить четвероногих уклонистов и взыскать налог, местные службисты смело идут на межвидовый лексический обмен, то есть общаются с собаками на понятном им языке. А потому, если вы наткнулись в подъезде на человека, который лает, скулит или рычит, то знайте: перед вами не псих, сбежавший из дурдома, а реальный государственный служащий при исполнении. И именно ему поручено отыскивать по всему городу собак, владельцы которых не спешат их регистрировать, дабы избежать соответствующего налога на своего питомца. А потому не торопитесь вызывать психиатричку.
Технология наезда такова: сперва собачий следопыт звонит во все двери, прислушиваясь, не раздастся ли после этого радостный собачий лай: мол, гость в дом... Если же всё тихо, но имеется «обоснованное» подозрение о наличии незарегистрированного «друга человека» (например, жалоба соседа, информация из питомника или наводка рьяного ветеринара), то тогда служебно-разыскной налоговик начинает издавать вышеописанные звуки, надеясь, что имеющиеся в подъезде собаки примут дядю-следопыта за своего заблудившегося сородича и ответят на его зов на понятном ему языке.
Для столь нестандартного рода деятельности городская налоговая служба даже увеличила свой штат, приняв в свои ряды несколько бывших безработных (интересно, какие качества стали определяющими при приёме на работу: пол, тембр голоса, музыкальный слух, чревовещательские способности, выносливость, небрезгливость, кусачесть?).
Налоговики утверждают, что собаковеды-разведчики пришлись к их двору и что городская казна от нововведения изрядно выиграла. Фискальные надзиратели отрапортовали: количество зарегистрированных в городе бобиков и рексов за три года выросло на шесть тысяч. С точки зрения бабла – немало.
Считайте сами: на территории земли Северный Рейн – Вестфалия, к коей относится Кёльн, с одного пса причитается от 48 до 156 евро, с двух – от 140 до 624 и от 240 до 1404 евро – с трёх.
Впрочем, сама суть налога, его размер и столь странный разброс ставок возбуждают сильные защитные инстинкты у собаколюбивых сограждан.
И они начинают бороться против налогового беспредела. Так, некий юрист, хозяин малюсенького йоркширского терьера, который не способен объесть даже мышку, дошёл в протестах аж до Страсбургского суда по правам человека.
Свой иск он обосновывал тем, что травля финорганами неучтённого, но вполне одомашненного зверья является, по сути, «дискриминацией их владельцев» и препятствует «самореализации» миллионов любителей животных, в первую очередь малоимущих семей с детьми и пожилых людей с небольшой пенсией. Истец требует полной отмены налога на собак, который, кстати, в Германии ежегодно пополняет казну на 300 миллионов евро.
Местные власти, как видим, напротив, желают ещё больше закрутить налоговые гайки и за счёт скрывающихся от налогообложения псов-нелегалов пополнить казённый карман. Для этого и введена идиотическая должность «собачьего контролёра».
Но и этого мало: речь теперь идёт о заключении договоров с частными фирмами, которые и будут искать злоумышленных зверей. Причём не только по домам, но и на улицах. Обнаружить нарушителя можно, например, увидев, что собака не имеет гербовой марки, которую, как нательный крест, обязана носить постоянно.
Самое интересное при всём этом, что никто не обязан впускать в дом чужаков, кроме как полицейских с ордером. Или отвечать на вопросы какого-нибудь уличного гуляки, пусть он даже при этом рычит, как собака Баскервилей. А уж если задавать вопросы несовершеннолетним типа: «Где ты подобрал собачку, мальчик, чья?», – то в момент под статью о педофилии можно загреметь.
А нынче выдвинута и такая плодотворная идея: привлекать к поиску неучтённых животных свежеприбывших мигрантов, среди которых, как известно, тьма-тмущая считает собак «нечистыми» созданиями. Вот вам и мотивация, и своего рода «самоокупаемость» одновременно.
Итак, государственная политика ясна: собака – это роскошь. Даже если вы подобрали бездомного пса – платите. Ибо, как известно, всякая инициатива наказуема. Особенно гуманная.
А потому: если гуманизм наносит материальный ущерб «великому социальному государству», пусть даже воображаемый, – тем хуже для гуманизма.
Так что остаётся только выть.