Ну очень субъективные заметки
Театр – это, конечно же, вечный праздник, всегдашняя загадка открывающегося занавеса, гаснущая люстра, лепнина, хрусталь, бархат, артисты в свете софитов… Но это ещё и огромное производство по подготовке и эксплуатации спектаклей, а за кулисами театров в последнее время накопилось огромное количество проблем, от решения которых зависит… праздник.
Желающих их пообсуждать, побазарить – хоть отбавляй. А рассортировать, отделить зёрна от плевел – нет, как нет ни представителей науки, ни практиков, ни начальства среди желающих разобраться. Прежде всего в системе взаимоотношений государства с театрами. Конечно, по российской привычке нам надо всё и сразу, сочетать несочетаемое: рынок и гарантированную стабильность, свободу от государства и государственную помощь… Ведь не скажешь, что государство бросило театры на произвол судьбы, но никто не знает, сколько денег налогоплательщиков, на что, почему и каким театрам выделяется! Почти все стройки и ремонты сопровождаются скандалами, как правило, нераскрытыми или замятыми судебными делами. Кто решает, кому дать государственные деньги, кто проверяет, целесообразно ли они были использованы? Почему из всех провинциальных академических более других получает из государственной копилки Ярославский, а не Нижегородский, Воронежский или, к примеру, Ставропольский театры? Те, а не другие фестивали?..
Много лет сидел «на деньгах» в Министерстве культуры некий чиновник В. От его визы зависело: дать или не дать. Не судья, не ревизор, не свидетель, потому не называю фамилии, но своими ушами слышала от разных театральных руководителей, чего им стоило получение финансовой помощи, шептали о проценте отката. Видно, не зря исчезновение важного государственного лица совпало по времени с судебным делом и арестом директора образцовского театра. Говорят, что теперь господина В. ищут…
Вся существующая система грантов превратилась в одну необъятную кормушку. Кто составляет и кто входит в экспертные советы, распределяющие немалые деньги на помощь талантам? С кем они, как теперь говорят, аффилированы? В советские времена всё было ясно и регламентированно: театры делились на разряды, всем сестрам – по серьгам, штатные расписания, расходы-доходы, отчётность, всё существовало раз и навсегда… Воровали, конечно, но особенной в такой жёсткой схеме воли не было. Разрушили устоявшийся порядок, новый не создали. Уповали на рынок, на его саморегуляцию. Как и во многих других сферах экономики, производства, социума, государство с рынком соединили, всё перепутали, концов не найдёшь…
Ну почему, скажем, так обильно появившиеся с 90-х годов, особенно в столице, частные театры – а открыть, зарегистрировать новый театр теперь ничего не стоит, – их почти всех тут же приняли на государственное обеспечение?! Считается, что в Москве более трёхсот театров. Создали проблему, теперь двадцать лет ищем пути её решения. Многие из новых коллективов и не коллективы вовсе, порой один руководитель и один спектакль в репертуаре, а то и просто номер телефона… Выделите репертуарные, государственные театры – это как нефть, газ, бриллианты – национальное достояние, требующее заботы, внимания, финансовой помощи, я ничего нового не предлагаю, так во всём мире! А частные театры, антрепризы сами выживут, если выдержат рыночную конкуренцию, как выжили, разбогатели без всякой госпомощи продюсеры Роберман, Мамедов, Дубовицкий. Государственные театры не могут быть свободны от контроля. Частные же платят финансовой независимостью, отсутствием госпомощи за свободу. Ну почему государство оплачивает своими грантами, то есть деньгами налогоплательщиков, мат и порнуху? Сомнительные по части вкуса и нравственности эксперименты на новомодных «открытых» сценах, в театрах так называемой современной драматургии и практики?!
Ладно, фонд Прохорова запустил по России свой фестиваль, видела в Рязани парочку их спектаклей, где догола раздевались, ругались, сношались… – хозяин – барин! Чего хочу, то и показываю!
Кстати, вопрос о содержании всех этих фестивалей далеко не нейтрален. Коль они существуют не сами по себе, а обращаются прежде всего к нашим зрителям и используют государственные, не частные каналы для трансляции своих идей и эстетики, органам управления культурой, театрам, находящимся в ведении федеральной или муниципальной власти, не может быть безразлично, какое нравственное, художественное влияние оказывают спектакли на молодёжь, детей в первую очередь. В программе последнего фестиваля «Театральный синдром» фонда Михаила Прохорова, осчастливившего по весне Воронежскую, Липецкую, Тамбовскую, Рязанскую области, из тех, что я видела, оказался спектакль фландрского Гента «Гардения» о грустной судьбе трансвеститов, где девять немолодых людей, то ли мужчин, то ли женщин, переодевавшихся в мужские и женские костюмы, полтора часа демонстрировали голые части тела, вихляли бёдрами, танцевали половой акт и острили на уровне «Как разместить одновременно четырёх геев на стуле! – Перевернуть «стул», или «Почему геи ездят на тракторе, а не на «Ягуаре»?» – «Ягуар» через дерьмо не пройдёт…» под естественные аплодисменты зала.
Присутствовала и русская тема… Представляя одну из героинь или героев, титры над сценой высветили текст «её… 58 русских казаков одновременно» (?!). Ещё на русском языке пели «Тёмную ночь», аккомпанируя трагедии, когда один гей бросил другого… из-за женщины. Не знаю, но мне это показалось кощунством.
И хоть табличка над кассой честно предупреждала: «Не рекомендуется к просмотру лицам, не достигшим 18 лет», понятно, какого возраста зрителей было в зале больше всего. А ещё актёры потребовали всех встать и почтить память последнего представления трансвеститов минутой молчания. Я не встала, сидела. Не я одна.
В последнее время наши органы культуры пуще огня боятся слова «контроль». Но ведь театры вступают с подведомственными государству учреждениями в договорные отношения, где формируются права и обязанности каждой из сторон, и театров, считающихся государственными и предоставляющих площадки для гостей, – тоже. Разве же не должна существовать, нет, не цензура, но государственная политика в отношении тех зрелищ, которыми народ кормят?
Коль нет личной ответственности всех тех, кто занимается сегодня культурой.
Тогда, гляди, и растрат с хищениями при театральных ремонтах, и подобных прохоровских идеологических диверсий было бы поменьше.
Фонд Прохорова не нашёл более важного приложения сил, а на сцене столичного Музыкального театра Станиславского в новом спектакле – то ли педофилия, то ли нет?.. а по стране идут споры, разрешать ли парады геев. Да они уже идут, и выбрали для этого самые модные места, которые ещё со времён Гоголя называли трибуной.
В центре столицы на Поварской играют «Три сестры» режиссёра Бартенева – нет, там есть и три сестры, и ещё три брата, все полуголые, чеховских текстов почти нет, хотя «в Москву, в Москву» осталось – на государственные деньги?! Общественность, эксперты Министерства культуры щедро выкидывают деньги на эти «эксперименты»…
И эксперты «Золотой маски» приходят их отсматривать, может быть, награждать тех, кого считают лучшими. Кроме признанных мэтров Мариинки, Большого и Театра Станиславского, «Сатирикона», Ленкома, Фоменко награждают тех, кто позаковыристее, поавангарднее, поголее, выбрано магистральное направление – чернуха, порнуха… А мы все потом ищем, откуда что берётся? От чьей-то конкретной злой воли, от имени и на деньги государства! Так же как с государственными деньгами едут в Пермь распространять будто бы столичный авангард, я-то называю этот авангард деревенским, он повторяет «зады», давно пройденные Западом, преподносимые нашими «образованцами» как открытия для «бедных», «убогих», «для провинциалов», новомодные господа Гельман с Бояковым. Сейчас туда «на укрепление» отправлен известный «новатор», режиссёр В. Золотарь, шокировавший даже Москву голым королём Лиром в исполнении Нижегородского ТЮЗа.
Исповедующим методику Станиславского, принципы реализма не остаётся никаких шансов выиграть гранты, получить финансовую поддержку государства. Театр, не переусложнённый уродливыми метафорами и символами, стал едва ли не синонимом неприличного, «отстоя». Одетые герои, да ещё повторяющие авторский, не произвольный текст, грант не получат. Дожили!
Совсем тяжело получить помощь министерства провинциальным театрам, особенно в ней нуждающимся. Сейчас они почти все, кроме академических, переведены на скудный региональный бюджет, они не могут на манер столицы поднимать до многих тысяч цены на билеты, лишатся последних зрителей, но там, в Туле, Рязани, Астрахани, Волгограде, Ставрополе… живёт ещё и востребован традиционный театр с хорошими пьесами, хорошими актёрами, понятными спектаклями.
Почему так получилось, что нынешние чиновники от искусства ввиду отсутствия подлинных критериев, да чего там, простите, отсутствия серьёзного образования хотят слыть лишь модными и авангардными?! У тех, кто исповедует традиционные ценности психологического театра, государственные деньги отнимают, а в сомнительные проекты вкладывают. Но, может, котлеты отдельно, мухи отдельно?! Государственное – государству, частное – рынку?! На мой-то взгляд, простое и очевидное решение. А уж напутали-то сколько! И разговоры бесконечные: кому давать? Как? – лишь отвлекающие от сути, накапливающие, а не разрешающие проблемы. «Халва, халва» – кричим, а слаще не становится. Талантливых сценических произведений всё меньше и меньше.
А сколько ещё денег уйдёт на форумы и круглые столы о театральной реформе – один Бог знает! Может, даже выгодны эти нерешённые проблемы, мутная вода иным на пользу.
Или государство наконец обозначит своё присутствие в духовной жизни страны? Определит, что оно, за что и как поддерживает? Сформулирует свою культурную программу…
Пора, брат, пора!.. Трубы трубят.