Но новое издание Слёзкина существенно восполняет то представление о писателе, которое могло сложиться за последние 20 лет, когда спорадически – то в антологиях русского советского рассказа, то среди русских новелл ХХ века, то в собраниях фантастических повестей – появлялись отдельные его произведения. Здесь же возникает целостное знание об этом самобытном и оригинальном писателе, и возникает оно потому, что С. Никоненко предпослал трём романам («Бабье лето», «Ольга Орг», «Столовая гора»), двум повестям («Козёл в огороде», «Разными глазами») и почти десятку новелл основательное предисловие, в котором подробнейшим образом воссоздал весь творческий путь писателя. В течение многих лет Никоненко общался с сыном писателя, и ему стали доступны материалы личного архива, дневники и записные книжки, которые он щедро цитирует.
Начало писательской карьеры Слёзкина было непростым: под влиянием революционных событий 1905 г. он пишет в целом подражательную повесть «В волнах прибоя», но уже вскоре молодой автор нащупывает собственную стезю: используя авантюрные сюжеты, давая волю фантазии, он переключается на жанр новеллы. И здесь добивается значительного успеха: его увлекательные, с неожиданными концовками произведения печатают самые заметные издания 1910-х гг. Слёзкин в новеллах ориентируется на чистоту и прозрачность прозы Пушкина, нежную меланхоличность Чехова, пряную чувственность Мопассана. Эти же элементы будут воспроизводиться и в его больших полотнах, запечатлевших бурное предреволюционное десятилетие, но «отягощённых» многочисленными реалистическими подробностями, позволяющими осознать социально-психологическую составляющую эпохи. Это относится в первую очередь к роману «Бабье лето», не прозвучавшему в полную силу в своё время (а это 1912 г.) только потому, что публике казалось, будто о русском дворянстве надгробное слово уже произнесли Бунин и Алексей Толстой. Читатели и критики не заметили, что в романе Слёзкина особое значение приобретало место действия – некая усадьба на берегу Западной Двины, соседями хозяина которой оказываются поляки, белорусы, немцы, украинцы, евреи, что и определяет остроту происходящих между ними споров, неожиданно воспринимаемых чрезвычайно актуально сегодня. Так в романе о нравственной гибели простодушного помещика возникал политический ракурс описания событий.
Не менее актуальным выглядит и роман «Ольга Орг». Тогда воспринятый едва ли не как порнографическое произведение, сейчас он читается как предупреждение об опасностях, подстерегающих молодое поколение, утратившее жизненные ориентиры, не находящее смысла в погоне за мнимыми ценностями и в итоге гибнущее.
Но подлинной стихией Слёзкина оказалась историческая круговерть первой половины 20-х гг., давшая поистине фантастический материал, затмевающий любые домыслы и предположения, которые могли возникать в буйном воображении писателя. Оказавшись сначала во Владикавказе (где он познакомился и подружился с М.А. Булгаковым, непростым взаимоотношениям с которым посвящено несколько страниц предисловия), а потом в переживающих тревожные времена городках Украины (описание произвола, вседозволенности и кровавых авантюр, происходящих там, рождает ощущение дежавю), Слёзкин даёт волю своей страсти к пародированию, травестированию, гротесковому перекраиванию действительности. В результате рождаются трагифарсовый «Козёл в огороде», неожиданно корреспондирующий с «Двенадцатью стульями» И. Ильфа и Е. Петрова, «Козлиной песнью» К. Вагинова и в чём-то предвосхищающий «Мастера и Маргариту», а также рассказы «Голый человек», «Бандит», «Огуречная королева». Фантасмагоричность действительности уравновешивается у Слёзкина в эпистолярной повести «Разными глазами», где самоустранение автора даёт возможность предельно раскрыться очень разным в психологическом отношении персонажам. Читатель с интересом обнаружит иной, а может быть, ещё более грустный «расклад» сюжета пьесы Чехова «Три сестры» в рассказе «Глупое сердце», а «Господина в цилиндре» воспримет как предчувствие ностальгии всей эмигрантской прозы вплоть до бунинских «В Париже» и «Холодной осени».
В общем, умело скомпонованный сборник подарит радость всем, кому важно, чтобы «кратко, скупо, чётко, как эссенция, как жемчуг» (высказывание Слёзкина) были раскрыты минуты высочайшего жизненного напряжения, кому дорог «размах непринуждённости», которым был одарён от природы мастер. А если он узнает, что ещё много вещей писателя не переиздано, то будет искать имя этого писателя в анонсах и объявлениях, чтобы успеть купить. Ведь рецензируемая книга (единственный недостаток которой – плохая корректура) уже стала библиографической редкостью.