Кровь/Любовь, или Попытка чуда
Виктор Пелевин. S. N. U. F. F. – Эксмо, 2011. – 328 с. – 150 000 экз.
Почему бесполезно критиковать Пелевина? По одной причине: всё то обидное, что вы хотите ему сказать, он уже знает. И часто пишет так специально для того, чтобы вам захотелось это ему сказать. И забавляется, когда видит, что вы говорите ровно то, что он хотел, чтобы вы сказали. Или вам кажется, что он забавляется, когда видит, что вы говорите ровно то, что он хотел… И если вам так кажется, значит, вы уже подключились к пелевинскому восприятию реальности. Он вас подключил. Вам может это нравиться или не нравиться, но он нашёл, где у вас кнопка.
Либо Пелевина надо читать всерьёз. Даже если при таком прочтении вы упустите всё лучшее, что составляет его писательскую сущность. Но в случае с новым романом S. N. U. F. F. – не упустите, не всё. Потому что раз уж писатель зацепил серьёзнейшую в современном мире тему – замысловатые кружева оформления будут так или иначе вторичны.
Люди тысячелетиями вели войны. И всегда бойцы так или иначе видели тех, кого они убивают. Со временем появлялись ружья, пушки, ракеты – то, что помогало убивать без прямого контакта с противником. Но и когда это уже всё было в середине XX века, Юлии Друниной хватило одного ближнего боя, чтобы написать: «Кто говорит, что на войне не страшно, – тот ничего не знает о войне».
S. N. U. F. F. – это книга о продвинутом человечестве, которое уверено, что на войне не страшно. Потому что это книга о людях, которые уничтожают тех, кому они объявили войну, сидя в уютных креслах на огромном расстоянии от поля боя. Уничтожают и показывают по телевизору. Более того: уничтожают именно с целью, чтобы была правда, которую можно показать по телевизору. Потому что настоящая смерть – это не иллюзия, а правда. Её нельзя подделать. А вот почти всё остальное – можно, и уже подделано до нас.
В современном мире такая война сделалась возможной. Война в Персидском заливе. Бомбардировки Югославии и – совсем недавно – Ливии. Убийцы находились на огромном расстоянии от тех, кого убивали. И побеждали, ничем не рискуя. Такова может быть современная война. Она хороша: позволяет не рисковать жизнями солдат сильнейшей страны, не калечит их психику бьющей по глазам жестокостью, солдаты воспринимают такую войну как компьютерную игру. И она плоха, потому что она всё-таки очень сильно калечит психику. Книга Пелевина – одно из предположений, во что могут превратить людей рафинированность и заведомая безнаказанность удалённого убийства.
Одно из значений понятия SNUFF раскрывается в книге как «любовь в числителе и смерть в знаменателе» – два полюса бытия. Но, серьёзно уверяет автор, любовь тоже иллюзия, а вот половой акт – нет, поэтому половой акт в формуле заступает место любви. Однако это в формуле, в рецепте. Не в жизни – и не в книге. И хотя один из двух участников любовной интриги в новом пелевинском романе – резиновая женщина-андроид, в её электронной, подключённой к беспроводному Интернету памяти живёт мудрость человечества, да и параметр «духовность» поставлен на максимум… Это, несомненно, пародия – пародия на мессианизм, но не пародия на любовь.
В книге много Пелевина, начитавшегося «Википедии», Пелевина, насмотревшегося/наслушавшегося новостей, но и, возможно, Пелевина, который стал старше. Обычные пелевинские «философские» разговоры ведутся вяло и предсказуемо, как дежурная партия в бадминтон, и восходят по спирали в ничто. Фирменная пелевинская сатира – едкая, глумливая, нередко умная, иногда плоская и скучная, перенасыщенная мутной символикой, порой притянутая за уши, иногда на удивление меткая, почти всегда в мысли своей закольцованная. К примеру, люди будущего не будут смотреть детскую порнографию, это мерзкое зрелище, – зато они будут жадно смотреть на то, как приглашённые гости в студии смотрят детскую порнографию. В этой части, если порыскать по слезодавильным ток-шоу российских телеканалов, особенно легко убедиться, что будущее уже наступило.
Книга состоит из фирменных кубиков с надписью «сделано Пелевиным». Здесь можно найти аллюзии чуть ли не ко всем его прежним вещам – от «Онтологии детства» до «Ананасной воды», и, если читать книгу так, – это будет самая скучная вариация чтения. Но, во-первых, кубики действительно сделаны Пелевиным. Ну если не сделаны, то хоть проштампованы непосредственно им – тоже редкость. А главное – он сам знает, что играет в кубики, как знают это о себе его главные герои. И если вы даже разберёте все кубики, пронумеруете и расставите их на полки – вы этим не исчислите Пелевина. Если пелевинские книги – мозаика, то это та ледяная и, в сущности, малозначительная мозаика (всего-то слово «вечность»), которую не мог сложить Кай в замке Снежной королевы до тех пор, пока ему не помогло чудо.
В новой книге Пелевина есть попытка чуда. Есть глумление над собственной попыткой чуда: броское перекрестье любовь/кровь в подчёркнуто-нелепом антураже. Но и свет в конце тоннеля тоже есть. Пусть он всего лишь электрический, как духовность главной героини. Но любовь и кровь настоящие, и под толщей фирменного умного (и не очень) стёба рассказано о них так, что есть над чем подумать.