«Трансатлантическое партнёрство снова работает!» – радуется министр экономики ФРГ Петер Альтмайер. Да, соглашение ФРГ и США по «Северному потоку – 2» фиксирует, что США отказываются от санкций и остановки строительства, а Германия обязуется не допустить ущемления интересов Украины. Но защищать их Германии вряд ли придётся. Уверения, что «Россия использует газ как оружие», использовались в ЕС в основном для продвижения американских интересов и прикрытия страхов перед сильной Германией.
Достигнутое соглашение положило конец внутриевропейской газовой интриге. В ФРГ его приветствуют даже противники сотрудничества с РФ – от старых трансатлантических ястребов до «зелёных». Пришёл конец конфронтации, в которую загнал германско-американские отношения Дональд Трамп.
А между тем, будь канцлером не выходец из восточной Германии (ГДР) Меркель, а политик «боннской» (западногерманской) культуры (их немало в стране), конфронтации могло не быть даже при Трампе. Мало кто помнит сейчас, что само понятие «национальные интересы» в Западной Германии было некогда табу, что немцы называли себя «постнациональной демократией», а патриотизм был не национальный, а «конституционный». Такой, как при Меркель, Германия никогда ещё не была.
Гельмут Коль, «канцлер германского объединения», на деле был «канцлером присоединения». При нём новое – по величине и по качеству – немецкое государство искусственно удерживалось в западногерманских ценностных рамках. Первая в истории ФРГ краснозелёная коалиция (СДПГ и зелёные), придя к власти в конце 90-х, продолжила «боннский» курс. Его помнят по жёстким реформам рынка труда, симпатии канцлера Шрёдера к России и противоречивой фигуре зелёного главы МИДа Йошки, верного адепта США, поддержавшего бомбёжки Белграда.
Политические и ментальные контуры «Берлинской республики» стали крепнуть при Меркель. Придя к власти, она сделала ставку на образ добропорядочной, надёжной прусской женщины, поставившей здравомыслие и прагматизм на службу государству. Такой лидер, «канцлер всех немцев» (как позже она себя назвала), ставящий государственные интересы выше партийных, терпеливый, способный «пересидеть» кризисы и добиться целей, и был, как выяснилось, нужен уставшей от потрясений стране, чтобы высвободиться из «боннских» оков и обрести новую силу.
Изменения шли постепенно, но это были изменения основ.
Забыта характеристика Германии как «экономического великана, политического карлика». Преодолев европейский долговой кризис 2010-го, страна отказалась от роли «дойной коровы Европы». Разработав вместе с президентом Франции Саркози жёсткие рамки механизма стабильности, Меркель положила начало политическому лидерству Германии в ЕС. «Что хорошо для Европы, хорошо и для нас», – говорит при этом она. И это верно, особенно после ухода Великобритании, когда Евросоюз стал «континентальным».
По ходу было реабилитировано понятие «национальных интересов». «Конечно, они есть у Германии», – сказала как-то Меркель, отвечая на вопросы журналистов.
Меняется идентичность государства. В отставку отправлен «мультикультурализм». Он «потерпел крах в Германии», сказала канцлер. Понятие «немецкая определяющая культура» вошло в обиход вместе с законом об интеграции – мигранты обязаны принять правовые и ценностные нормы ФРГ, если хотят в ней жить. Ислам, по мнению Меркель, «стал частью Германии», а значит, подлежит интеграции в рамках законов страны.
Когда критикуют спорные решения Меркель (будь то её решение о приёме мигрантов в 2015-м или же присоединение к санкциям против России), не всегда помнят, в какой мере Германия повязана системой блоков и союзов «коллективного Запада». А она срослась с ними, и сейчас, когда к её экономической мощи добавилась политическая сила, предпочитает, особенно в ЕС, реализовывать, а то и продавливать свои интересы внутри него.
Ныне амбиции Германии – не противостоять Европе, а определять её курс. Последний пример – «Северный поток – 2». Именно Меркель в интересах Германии продавила его под соусом общеевропейских энергетических интересов, невзирая на возмущение Европарламента.
Недовольство бизнеса ФРГ санкциями против РФ, к которым в кильватере политики США присоединялась Германия, сопровождалось осознанием зависимости страны. Ведь в ней размещены более 35 тыс. американских солдат и расположены штаб-квартиры регионального командования по Европе и Африке. Ангела Меркель не ставила под вопрос роль НАТО. Однако она использовала ситуацию, когда при Трампе эта роль была поставлена под вопрос самими США.
В период санкций ФРГ оставалась наиболее активно сотрудничающей с РФ страной ЕС. Даже когда «политика ценностей» доминировала над интересами стратегического партнёрства, а «общественность» ФРГ требовала от канцлера жёстких мер против России, Меркель (в германских интересах) старалась, чтобы конфликт не переходил в опасную стадию. Прав политолог Александр Рар: без Меркель не было бы ни нормандского формата, ни Минских соглашений.
Стиль Меркель близок гражданам. Здравомыслие, способность «пересиживать» политических соперников и добиваться целей там, где другой устроил бы бурю, выгодно отличали её от соперников.
Можно вспомнить, как притормозила она на прошлых выборах кандидата от социалистов М. Шульца, прямо из Брюсселя влетевшего в предвыборную борьбу с темой прав гомосексуальных супругов. Ангела умело показала ничтожность ажиотажной темы в сравнении с насущными проблемами. Также спокойно относится она к истерии вокруг проблем окружающей среды и климата.
Конституция определяет ФРГ как «государство политических партий», но они в последнее время в соперничестве и сварах, в попытках «зажечь», «встряхнуть» избирателя забывают государственное измерение, жалуясь при этом на «усталость населения от политики». На самом деле оно устало от эгоизма политиков. Немцам по-прежнему нужен канцлер, партийность которого не возобладает над интересами государства, не помешает стать «канцлером всех немцев» по примеру Меркель.
Как же обстоит дело с кандидатами в канцлеры? В ХДС наследие Меркель вряд ли сохранится. Меркель не смогла отстоять выпестованных её системой политиков. Аннегрет Крамп-Карренбауэр – кандидатура Меркель – была провалена партией по ходу земельных выборов в Тюрингии, когда местное отделение ХДС в желании прийти к власти пусть даже в союзе с правопопулистской АдГ проигнорировало установки из Берлина.
Армин Лашет – нынешний кандидат в канцлеры от ХДС, политик-реалист, своего рода компромисс между течениями внутри партии. Однако он не меркелианец. Это политик западного закала, выросший в ФРГ, выпестованный западной ХДС. К тому же он сам себя подвёл, оказавшись недавно смеющимся в телетрансляции, когда президент ФРГ В. Штайнмайер соболезновал жертвам стихии. «Между Меркель и Лашетом лежат целые миры!» – возмущены телезрители.
Основные его соперники – кандидаты от СДПГ и зелёных, – впрочем, не сильнее. Не потому, что хуже, а по возможному раскладу голосов. Зелёные могут войти в правительство – и с ХДС, и с СДПГ, но лишь младшими партнёрами. На общих выборах набрать 20% голосов вряд ли смогут – перед лицом природных катастроф и пандемий избиратель предпочтёт защитникам изменяющегося климата тех, кто обеспечит защиту населения. Социал-демократы же никак не преодолеют долгий кризис. После канцлерства Шрёдера, изгнавшего из партии левых, она не выдвинула ни одного лидера общегерманского формата, кроме В. Штайнмайера и З. Габриэля. Олаф Шольц – серьёзный политик, работал в правительстве, однако земельные выборы показали, что расклад сил, скорее всего, не сложится в пользу этой партии.
Ни к левому, ни к правому канцлеру ФРГ не готова. Левой партии власть не светит из-за программной слабости и внутрипартийных раздоров, а популярная на востоке ФРГ правопопулистская АдГ, даже если и наберёт немало голосов, в правительство не попадёт – прецедент на выборах в Тюрингии в прошлом году показал, что традиционные партии пойдут даже на причудливые коалиции и «правительство меньшинства», но не допустят популистов во власть. Козырь ФРГ в Европе и мире – устойчивость политического курса и свобода от скачков популизма. АдГ для нынешней Германии слишком эпатажна.
«Эра Меркель» продемонстрировала миру тягу нынешней Германии к стабильности и политическому прагматизму. Поэтому многих так волнует, сохранит ли этот курс преемник нынешнего канцлера.
Светлана Погорельская