НЕФОРМАТ
В редакцию «ЛГ» пришёл документалист-телевизионщик Валентин Иванович ЛЕБЕДЕВ, он принёс кассету с фильмом, который вряд ли когда покажут по ТВ, и сценарий фильма, который вряд ли когда будет экранизирован. «Мне уже нечего терять, но на вас я почему-то надеюсь, – говорит Лебедев, – посмотрите, почитайте... Там – о войне, о наших ветеранах, о том, кто на самом деле брал Прагу, о том, как вели себя чехи во время войны. Станет многое понятно про тех, кто сегодня разрушает памятники советским солдатам, освободившим Европу от фашизма. На телевидении об этом никогда не рассказывали… и вряд ли расскажут – неформат».
Неформат. Этим эвфемизмом часто пользуются руководители телерадиокомпаний, когда тот или иной «продукт» не подходит им то ли по коммерческим соображениям, то ли по соображениям либеральной цензуры. Они же не могут прямо сказать: «Мы тут серьёзные бюджеты пилим, у нас – «Минуты славы», «Скандалы недели», «Поля чудес», а вы нам правду какую-то военно-патриотическую втюхиваете».
Нельзя мириться с «форматами» сегодняшнего телевидения. В новой рубрике НЕФОРМАТ мы будем рассказывать о тех идеях, заявках, сценариях, фильмах, которые покуда не нашли своей дороги в эфир.
На наш взгляд, сценарий Валентина Лебедева «СЕРМЯЖНАЯ ПРАВДА» и снятый им фильм «ИСПОВЕДЬ» крайне интересны даже в пересказе. И актуальны, особенно в преддверии Дня Победы.
ПРАЖСКАЯ ОСЕНЬ
29 сентября 1938 года в Мюнхене состоялся печально знаменитый «сговор» руководителей Германии, Италии, Англии и Франции. Они решили судьбу Чехословакии. Единственным чехом, которого допустили на процедуру вынесения приговора его стране, был пражский посол в Берлине Войтех Мастны.
В 9.00 следующего дня Мастны вручил президенту Бенешу ультимативное требование Германии о передаче ей в течение десяти суток всей Судетской области, а также пограничных с Австрией районов, где немецкое население составляло хотя бы половину.
В 10.00 в Пражский Град были вызваны министры, генералы и лидеры партий. Министр иностранных дел Камилл Крофта познакомил их с условиями Мюнхенского сговора. Своё сообщение он закончил так: «Теоретически ультиматум можно отвергнуть. За этим последует германское вторжение и война, в которой нас никто не спасёт».
В 11.30 руководство Чехословакии решило принять ультиматум. Через полтора часа после ознакомления с ним, хотя немцы давали на это десять дней!
В 17.00 премьер-министр Ян Суровы сообщил об этом по радио гражданам страны.
В 2 часа ночи следующего дня немцы пересекли границу Чехословакии.
Имея в те времена армию, лучшую в Европе по вооружению, руководители Чехословакии могли, хотя бы для приличия, показать Германии зубы. Нет, они вильнули хвостом.
Многотысячные толпы пражан – это зафиксировано кино- и фотохроникой – старательно демонстрировали свою лояльность гитлеровцам, браво вышагивающим по городским улицам и площадям. Будущий диссидент и совесть нации Гавел в тех событиях не участвовал – ему было три года. А дед его – тоже Вацлав Гавел – приветствовал немцев с балкона своей «Люцерны», большого пассажа с магазинами, ресторанами, казино, биллиардными и киноконцертными залами.
Сразу после нападения Германии на СССР президент протектората Гаха отмечал: «Для того чтобы чешский народ принял участие в великой борьбе немецкого народа и внёс свой вклад в дело его победы, ему были определены задачи, особенно в области снабжения и вооружения... Военный взнос в 5 миллиардов крон был нами сделан ввиду того, что чешский народ непосредственно не участвует в войне». (В канун 50-летия Победы над фашизмом в одном из пригородов Праги на вилле, где когда-то жил президент немецкого протектората Богемии и Моравии, была открыта мемориальная доска. На ней выбиты слова благодарности соотечественников за вклад Эмиля Гахи в сохранение Чехословакии в годы Второй мировой войны.)
Прага свободна, Прага ликует. 9 мая 1945 г. фото: Анатолий ЕГОРОВ На 122 чешских военных заводах и на 12 000 средних и мелких предприятиях, с ними связанных, без устали трудилось более 2,5 миллиона рабочих и инженеров. Целых 6 лет они вооружали гитлеровскую армию лучше, чем это могли сделать сами немцы. Знаменитая кинозвезда фашистской Германии Ольга Чехова в своей книге «Мои часы идут иначе» вспоминала: «Злата Прага не утратила своего блеска; и в гастрономическом отношении она предлагает удовольствия, которых в рейхе для простых смертных уже давно не существует. Короче: Прага – отдых от войны».
Здесь не было Сопротивления, как во Франции, здесь не было партизан, как в Италии и на Балканах…
Шесть с лишним лет чехи были для немцев тише воды и ниже травы, а за три дня до Победы решились на антифашистское восстание в Праге. Оно, как указывают многие исследователи, не было продиктовано ни военной целесообразностью, ни простой житейской логикой: Берлин пал, американцы в 70 километрах от Праги, русские – в 140; более миллиона солдат фельдмаршала Шёрнера расползлись по протекторату. И что могли сделать со скопищем озверевшей солдатни несколько тысяч повстанцев? Ничего, но они и не рассчитывали на свои силы, гибнуть в борьбе за них должны были другие. Ещё в начале мая группа чешских офицеров прибыла в Сухомасты, что в 50 километрах от Праги, в штаб власовской армии и подписала с командиром 1-й дивизии РОА Буняченко соглашение о совместной борьбе с большевизмом и фашизмом.
Расчёт пражских политиков состоял в том, чтобы успеть – во что бы то ни стало – внести свой копеечный вклад в победу и нажить на нём политический капитал.
НА ЧУЖОМ ГОРБУ
5 мая в 12.00 германский министр по делам Богемии и Моравии Франк отдал приказ навести в городе порядок. Фельдмаршал Шёрнер начал стягивать к Праге свои войска.
В 12 часов 33 минуты захваченное повстанцами радио Праги передало призыв к вооружённому выступлению против оккупантов. Сразу же после этого в эфир полетели просьбы о помощи. Вот подлинный текст обращения к Красной Армии: «Внимание! Внимание! Говорит чешская Прага. Большое количество германских танков и авиация нападают в данный момент со всех сторон на наш город. Мы обращаемся с пламенным призывом к геройской Красной Армии: пошлите нам на помощь танки и самолёты. Мы будем сражаться до последнего издыхания, но нам нужна ваша помощь… Не дайте погибнуть нашему городу – Праге».
А вот фрагмент выступления по национальному телевидению чешского президента Вацлава Гавела в канун 50-летия Победы, 5 мая 1995 года: «До недавнего времени от общественности, и особенно от молодёжи, скрывались некоторые обстоятельства нашего освобождения. Поэтому сегодня надо ясно и публично заявить, что, хотя сталинский Советский Союз ценой огромных и отчасти даже излишних потерь освободил большую часть нашей страны, эта акция сопровождалась весьма неблаговидным стремлением заменить одно иго другим. Это можно подтвердить тысячами фактов, включая давление на американскую армию, чтобы она не освобождала Прагу».
Войска маршала Конева стремительно двигались от Дрездена к чешской столице, а радио Праги взывало к 1-й дивизии РОА, которая была рядом.
«Власовцы! Вы же – славяне, вы же – русские люди. Помогите нам! Спасите нас!» – часами висело в эфире.
Вечером 6 мая власовцы во исполнение договорённостей вошли в город. К 20.00 того же дня начальнику пражского гарнизона, состоявшего из 5 эсэсовских дивизий, был передан ультиматум. Немецкий историк Иоахим Хоффманн в «Истории власовской армии» пишет: «1-я дивизия рассекла Прагу на две части. Во многих местах солдатам РОА приходилось преодолевать ожесточённое сопротивление, драться буквально за каждый дом».
Власовцы сделали всё, на что они были способны в боевом отношении, – оттянули время расправы над Прагой и её жителями. К вечеру 7 мая, когда нужда в них отпала, пражское радио вышло в эфир с таким сообщением: «Чешский национальный совет заявляет, что действия генерала Власова и его частей против немецких войск являются личным делом этих частей, а ЧНС не имеет с ними никакого политического соглашения».
А как же тогда быть с соглашением, подписанном в Сухомастах с Буняченко 5 мая? И куда девать свидетельство доктора Махотки, члена ЧНС: «В те часы, когда никто не откликался на наши бесконечные просьбы по радио, они единственные поспешили к нам на помощь».
Разительная перемена – от благодарности до ненависти. Утром 8 мая дивизия Буняченко покидала город под злобными взглядами и оскорбительными выкриками тех, кого спасала. Около 300 власовцев осталось на пражских кладбищах, а более 200 раненых – в городских больницах и госпиталях.
Сразу же после их ухода пражские улицы заполнили немецкие части. В середине дня 8 мая Чешский национальный совет вступил в переговоры с немецким комендантом генералом Туссеном. ЧНС подписал с ним двухстороннее соглашение, вступавшее в силу с 18.00 8 мая.
Соглашение, как пишет Иоахим Хоффманн, «полностью отвечало интересам Праги и её жителей, а также обеспечивало немецким войскам беспрепятственный отход из Праги на запад до вступления туда советских частей».
Передовые подразделения танковых армий 1-го Украинского фронта ворвались в Прагу в 4 часа 40 минут 9 мая. На улицах города ещё продолжались бои – нацисты-фанатики не хотели смириться с капитуляцией Германии. В приказе фельдмаршала Шёрнера утверждалось, что «...неприятельская пропаганда распространяет ложные слухи о капитуляции. Предупреждаю войска, что война против Советского Союза будет продолжаться».
«И в то время, как на одних улицах наших танкистов встречало торжествующее пражское население, на других, особенно окраинных, танковые экипажи вынуждены были с ходу вступать в бой и выбивать из Праги сопротивляющихся фашистов» (из воспоминаний маршала Конева).
По утверждениям западных, да и наших, «современных» историков, Красная Армия пришла в Прагу, «уже освобождённую собственными силами и дипломатией».
А с кем же тогда в 16.00 8 мая подписывали соглашение члены ЧНС? А кто же поджёг фаустпатроном танк гвардии старшего лейтенанта Ивана Гончаренко на серпантине Пражского Града? Советский офицер лежит на Ольшанском кладбище, где похоронено ещё 436 наших соотечественников. На других погостах Праги покоится ещё около 400 советских солдат и офицеров. И на большинстве надгробий горестная дата – 9.05.1945.
БЕЛЫЙ ОБЕЛИСК
В канун 50-летия окончания Второй мировой войны в Праге (ночью, втихую, без свидетелей и прессы) со стены столичной ратуши были демонтированы четыре чугунных плиты с текстом на чешском, русском, немецком и английском языках: «8 мая 1945 года, в предпоследний день пражского восстания, нацисты уничтожили северную и восточную часть староместской ратуши, в которой находился архив столицы. Пожар повредил также башню ратуши, куранты и эркер угловой часовни. Конец нацистскому разгулу положил приход Советской Армии, которая 9 мая 1945 года освободила Прагу».
На место четырёх плит положили одну – с надписью по-чешски: «В память бойцов пражского восстания, которые в дни с 5 по 9 мая 1945 года с оружием в руках содействовали (кому?! – В.Л.) освобождению своей родины и её столицы от нацистского господства…»
До 1990 года Чехословакия праздновала Победу, как и мы, 9 Мая. После «бархатной» революции 1989 года «братья-славяне» стали отмечать «свою» победу отдельно от нашей, и в другой день – 8 мая. И наплевать их нынешним руководителям на то, что такой перенос праздника оскорбителен для памяти солдат и офицеров, погибших в Чехии 9 мая 1945 года.
12 марта 1999 года Чехия была принята в НАТО. По инициативе Вацлава Гавела в Чехии, которая «географически расположена недалеко от Беларуси, чехам очень важно способствовать демократии в Беларуси», недавно создано Международное объединение «Гражданская Беларусь». Она будет помогать белорусской оппозиции. Российской демократии они «помогут» размещением на своей территории систем ПРО США.
Американский посол в послевоенной Чехословакии Штейнгард как-то сказал: «Чешский народ всегда отдавал предпочтение жизни без напрасной борьбы, нежели борьбе за свою свободу». Вряд ли так можно отзываться обо всём народе, но в том, что касается «сермяжной правды» о его руководителях, то американец прав.
Сценарий Валентина Лебедева о пражском восстании замечательно дополняет снятый им фильм «Исповедь». Это на самом деле исповедь ветерана, который много лет назад молоденьким лейтенантом-десантником спас чешский городок Весели над Лужницей от танковой атаки фашистов. В семидесятилетнем ветеране не сразу можно узнать Якова Сегеля. Старшее поколение помнит его юным Робертом Грантом, звонко поющим песню Лебедева-Кумача в довоенных «Детях капитана Гранта»:
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет…
И фильм и молодой актёр были фантастически популярны, но, когда пришла война, Сегель не остался в тылу, а добровольцем пошёл на фронт. И встретил Победу 9 Мая в бою под Прагой. Как режиссёр он вместе с однокурсником по ВГИКу Львом Кулиджановым снял простой и великий фильм «Дом, в котором я живу»... Много чего было потом в его жизни, но оказалось, что самые сильные воспоминания Якова Александровича связаны с юностью, с чешским городком, в освобождении которого он принимал участие. А в 90-е годы к ним добавилось то, чего пятьдесят лет назад не мог предположить ни Яков Сегель, ни миллионы других фронтовиков, – горечь отнятой Победы. В «бархатной» Чехии 1995 года ветеранов встретили… разбитые вандалами белые обелиски. С сотнями имён павших за освобождение Чехии от нацизма, по мнению Вацлава Гавела, «излишних потерь». У них украли их подвиг. Яков Сегель это тяжело переживал, писал открытое письмо президенту Гавелу, но на отечественном телевидении слова ему не дали, и снятую Лебедевым «Исповедь» не показали ни при жизни Сегеля, ни после его смерти 19 мая 1995 года, ни в наши дни, когда идёт тотальный пересмотр итогов Второй мировой, когда гитлеровские лагеря смерти называют «исправительными», когда сносят памятники победителям. Что это: равнодушие, цинизм, политическая цензура?
В планах Валентина Лебедева также фильмы: «Одна на всех» о последней боевой службе подводников «Курска» за год до трагедии (в распоряжении автора около 8 часов киноматериала, снятого самими подводниками в 76-дневном автономном походе в Атлантику и Средиземное море – первом после 10-летнего перерыва в годы демократических реформ), «Остались русскими» о первой волне русской эмиграции в Чехословакии и другие.
Много невоплощённых замыслов у талантливых кинематографистов и телевизионщиков. Будем о них рассказывать.
Кто хочет – тот добьётся,
Кто ищет – тот всегда найдёт!