Сели вчера с женой ужинать, и не понравилось мне – она сразу подавилась. Обычно не сразу, а тут сразу. Я ей ещё сказал:
– Не заглатывай кусками! Что ты, как волк. Что ты торопишься?.. Мы сегодня не ждём никого.
Только сказал – звонок. Подошли тихонько к двери. Жена спрашивает:
– Кто там?
Оттуда:
– Не пустите ли переночевать?
А мы в Москве живём, в центре, на шестом этаже.
Жена остолбенела, но через пять минут встряхнулась и спрашивает:
– Кто там?
– Не пустите ли переночевать, люди добрые? Как в старину – стучали в первую попавшуюся избу, их пускали.
– Кого?
– Незнакомых людей.
Глазка у нас нет, но по голосу мужчина лет сорока, рожа бандитская, два метра ростом.
Калошницей дверь подпёрли.
Я говорю:
– Первая попавшаяся дверь на первом этаже, а вы на шестой забрались.
– Я выбирал, куда наверняка пустят. Храни вас Господь! Здоровья вам и вашим детям.
На жену смотреть жалко. Но она взяла себя в руки, перекрестилась три раза и спрашивает:
– Кто там?
– Не пустите ли переночевать?
Я отвечаю:
– Мы с удовольствием пустили бы, как в старину, но не можем дверь открыть – замок сломался.
Бандит:
– Так всё равно дверь надо ломать, давайте я помогу.
Жена бледная стоит, ни кровинки в лице, но из последних сил собралась и спрашивает:
– Кто там?
– Путник.
– А вы к кому?
– К вам.
– А чего?
– Не пустите ли переночевать?
Жена вдоль стенки сползла на пол, затихла.
Я говорю:
– Мы пустили бы, да у нас холера.
– Очень хорошо. Как раз холерой я уже переболел. Пустите ради Христа.
Жена не поняла, спрашивает меня:
– От кого он?
– От Христа.
– Скажи: мы не знаем такого.
Потом она кое-как поднялась на ноги, глаза открыты, только один смотрит влево, другой – вверх. Спрашивает:
– Кто там?
– Путник запоздалый.
– К кому вы?
– К вам.
– А чего?
– Не пустите ли переночевать странника с котомкой?
Считай, с ножом. И тут вижу, на жену как будто кто живой водой брызнул. Говорит:
– В старину и замков на двери не вешали, люди были добрее и честнее. Вас пустить ночевать, что ли?
– Да!
Лицо у неё просветлело, и она сказала:
– Милый, хороший человек, с удовольствием пустили бы! Да никого дома нет.