Этот спектакль ждали особо. Премьера была объявлена на конец 2023 года, но в итоге вышла в начале 2024-го.Почему ждали? Каждое театральное высказывание Андрея Могучего значительно и дает надежду, что русский театр не погрязнет во вторичности. Выбор пьесы Петра Гнедича, знаменитого драматурга начала ХХ века, дядя которого не кто иной как культовый переводчик «Илиады», только подогревал интерес. «Холопы» ставились на русской сцене не часто, и довольно давно в последний раз, но тем не менее, оставили память о блестящих актерских работах Ермоловой, Савиной, Гоголевой. Сразу скажу, что Марина Игнатова, исполнительница роли княжны Плавутиной-Плавунцовой достойно встала в великий ряд предшественниц. Выдающаяся работа без всяких сомнений.
«Холопы» - объемный, длинный спектакль, но смотрится он на одном дыхании. Каждый рисунок роли, от главных до второстепенных персонажей, выстроен как отдельный голос, который хочется слушать внимательно. Движение каждой роли горизонтально, персонажи развиваются не ради того, чтобы следовать театральным азам, а с предельной живостью и искренностью. Могучего интересует, что внутри человека, а не как он будет передвигаться по сцене и тянуть свою арку. В этом он вместе с актерами достигает поразительной глубины. Чего стоит мажордом Веденей в исполнении Анатолия Петрова!
Могучий невероятно лихо и умело сочетает театр метафорический и театр психологический. Главная метафора- Павел 1, поданный в виде мысли о нем в исполнении знаменитого артиста маленького роста Алексея Ингелевича. Весь спектакль он сидит в царской ложе, пьет, ест, иногда каркает, а когда в конце выясняется, что Павел почил, его заворачивают в нечто подобное савану и уносят. После этого главная героиня, которая изображала из себя инвалидку, чтобы не выходить из кареты и не кланяться императору ( такой порядок ввел Павел 1), наконец встает и идет своими ногами. Метафора с большим спектром трактовки. А вопрос «кто здесь холопы» висит над сценой весь спектакль и остается висеть после его окончания.
Андрей Могучий всегда предлагает свою трактовку литературной основы. Одними из главных его приемов являются два: неожиданная расстановка акцентов, и синтез эпох, своеобразный временной контрапункт, который в итоге приводит нас к выводу: времени нет, оно далеко не линейно и лучше жить с ощущением этой тайны, чем в пустоте холодных временных единиц.
Акценты в «Холопах» сделаны именно на трактовке ключевых образов. Перед нами целый калейдоскоп. Существование персонажа и как идеи, и как живого человека, всегда сложно для артистов. Но уровень труппы БДТ запредельный, и остается только замирать от творческого счастья и недоумевать, как так быстро пролетели 4 часа 15 минут. В этой галерее крайне важна роль Глафиры, в исполнении совсем недавно перешедшей сюда из Александринки Юлии Марченко. Это строптивая крепостная в итоге оказывается выжившей незаконной дочерью Плавутиной- Плавунцовой. Данный образ самый резкий. И самый свободный.
Вопрос «кто холопы?» звучит все настойчивей. Она по настоящему свободна, роль очерчена острыми пластическими линиями, и в главной её сцене мы не видим лица, она лежит, избитая, но не побеждённая, а рядом с ней её мать, только что узнавшая, что её крепостная на самом деле родная кровь. Многое тут увязано с пластикой, слова как бы на втором плане.. И хоть Глафира появляется на сцене мало, её запоминаешь.
Значительной актерской удачей можно назвать работу Виктора Княжева, исполнившего роль Платона, племянника княжны Плавутиной Плавунцовой. Он передвигается так, будто все время скачет, он глуп, придурковат, любвеобилен, но именно он объявляет родственникам о смерти императора Павла. А из первой сцены, о которой речь ещё впереди, мы узнаем, что потом он стал декабристом. Для тех, кто любит и знает русскую историю, этот намек не останется не замеченным. Конечно, врезается в память и брат княжны, Александр Павлович, эдакий интеллигент при тиране, угодивший в опалу, не из-за проступка и дерзости, а из-за самой своей личности. По сути, он холоп. И сам задается этим вопросом, конечно же, с интеллигентской привычкой не называть вещи своими именами. Насколько свободней князя выглядит бывший крепостной Плавутиных-Плавунцовых Перейденов в тонком исполнении Дмитрия Воробьева! Внешне он смахивает на Пьера Безухова в эпизодах его французского плена. На этом персонаже завязана основная интрига спектакля: он привез княжне вести из прошлого, он не только обвиняет её в своей драме, (его когда-то подарили французу и на время разлучили с женой, которая, по прихоти юной тогда княжны, осталась в России), но и сообщает новость, что её дочь жива. Эта сцена удивительна. Ту паузу, которая выдерживает Мария Игнатова, Станиславский назвал бы уникальной. Она так выдержана, что зрители начинают нервничать: не ослышались ли они? Перейденов требует за информацию о дочери гигантскую сумму и в итоге выбрасывает её; после чего умирает. И он в своей жизни, в своих решениях и даже в своей смерти много свободней и Плавутиной-Плаунцовой, и её брата, вынужденных тихо сопротивляться волюнтаризму императора и ждать избавления. Он способен на волевой акт, хоть он и не барин, а баре просто вписаны в систему. Немаловажным фактом этой смысловой оппозиции является то, что Перейденов жил в Париже во время Французской революции. И когда типичный холуй, стремящийся к власти над другими холуями, Веденей язвит по поводу того, что французы до печей не додумались, Перейденов отвечает, зато они до другого додумались. И эта одна их тех фраз спектакля, которая запоминается наряду с восклицанием Лиз, жены опального интеллигента Александра Павловича Плавутина-Плавунцова: в Париж, хоть через Константинополь, но в Париж.
Все актерские работы значимы, Валерий Дегтярь лукаво играет лукавого Веточкина, типичного русского персонажа, хитрого и коварного мелкого чиновника, время которых ещё не пришло, но уже грядет. Россия Николая Первого наступит через 25 лет. Алена Кучкова в Роли Агнички умудряется делать корявые, почти акробатические, трюки, вся её роль – до предела гротеск, брызги дорогого шампанского, верх актерского мастерства.
Теперь что касается времени. Тут Могучий традиционно выстроил свою парадигму, далекую от замыслов Гнедича. Начинается спектакль со сцены, явно происходящей в наше время, в разваливающемся старинном доме. Очарованный экскурсовод (Татьяна Бедова) водит китайцев по бывшей усадьбе Плавутиных -Плавунцовых, а рядом гастарбайтеры слушают попсу и что-то мастерят. Неожиданно, и эта одна из самых эффектных сцен спектакля, под арию Пёрселла, в блистательном исполнении контртенора Семёна Мендельсона, картина времени передергивается, из сундука сначала показывается Алексей Ингелевич в роли мысли об императоре Павле, а потом и другие персонажи из 1801 года. Эффект – сногсшибательный. Всей кожей ощущаешь атмосферу мартовского петербургского утра начала ХIХ века, темноватую, холодную, сильную и немного зловещую. Это временной контрапункт звучит постоянно, в итоге стена дома рушится, и это явно из времени нашего, но действие в ХIХ веке продолжается. Времени нет….
Контрапукнт не только в этом. После каждого акта немка Мина в исполнении Ируте Венгалите поет грустные, берущие за душу, песни о горькой судьбе брошенной девочки. И если в первом антракте мы ещё не понимаем, к чему они, то во втором – все сходится. Удачными выглядят игровые антракты, где зрители могут выйти, но сцена не замирает, как не замирает настоящая жизнь, которую, ничего не боясь, Андрей Могучий переносит на сцену легендарного театра.
Музыка подобрана с большим вкусом. Часто из уст певцов звучит английское Let me. И в этом вопле не только отчаяние, но и надежда, не только призыв, но и маркировка природы человека, которая всегда сложнее сиюминутных политических инвектив. Let me. Кто хочет понять, тот поймет. И сам ответит на вопрос: кто здесь холопы?
А БДТ и Андрея Могучего хочется поздравить с ещё одной блистательной премьерой.