Святослав Рыбас себе же и противоречит, начиная историю Гражданской войны с «героев-народовольцев, развязавших террор во второй половине XIX века». А почему не с Пугачёва? Ведь именно русский бунт, охвативший добрую половину тогдашней империи, так ужаснул Пушкина?
В сущности, с таким же успехом автору можно было бы начать предысторию гражданского противостояния и с церковного раскола, который иначе нельзя и рассматривать как физическое преследование и уничтожение своих же людей. Соловецкий монастырь, как известно, ещё в XVII веке несколько лет держал осаду, и монахи воевали не со шведами, а со стрельцами…
Так когда же началась в России Гражданская война? Тогда же, когда и иностранная военная интервенция. Ведь они неотделяемы одна от другой.
Примитивно всё сводить к настроениям желторотых гимназистов и юнкеров и их «обслуживающему персоналу» – медицинским сестричкам, смачно выводимым персонажам многих нынешних творцов лёгких романов, написанных «левой задней ногой». С белой армией Колчака, к примеру, бежал тот самый пролетариат, на которого молились марксисты-ленинцы.
Исторически у истоков Белого дела стояли три личности – генералы Михаил Алексеев, Лавр Корнилов и Алексей Каледин. Они сколачивали фронтовых офицеров в добровольческие отряды с той лишь разницей, что полный кавалерийский генерал и герой Брусиловского прорыва Каледин больше сочувствовал «гражданину Романову» и тоже не хотел никакого кровопролития. Потому, очевидно, предпочёл выстрелить себе в сердце, но так и не отдать приказ стрелять на поражение.
Даже во Всевеликом войске Донском всё дошло до такой степени разложения, что и казаки, верой и правдой веками служившие царю и Отечеству, за денежное вознаграждение выдавали большевикам своих же офицеров.
Белые унаследовали от кумира толпы Керенского неспособность к решительным действиям. Между прочим, сам русский премьер, дожив в Америке до эпохи «волшебного микрофона», больше всего сожалел не об утерянной власти, а об отсутствии телевидения в ту самую пору, когда действительно «решались судьбы России».
И даже Главковерх Временного правительства Корнилов тоже оказался поражённым этой либеральной бациллой, затеяв чрезвычайно странную игру в так называемый генеральский мятеж.
Что могли осуществить эти вожди, располагая вполне реальной военной силой?
Время галантных кавалеров и лихих гусаров с барышнями в пролётках прошло. Им на смену заступила другая поросль. Старый и больной Алексеев уже и не надеялся на что-то лучшее, в его воображении всему Белому делу виделась «крышка». Неслучайно он даже обмолвился: мол, хочется видеть памятник, где могучая орлица распростёрла крылья над гнездом с погибшими птенцами…
Французские и британские эмиссары заполонили тогда всю Россию. Пора понять простую вещь: одними внутренними проблемами причины Гражданской войны в России не объяснишь.
Страну толкали в пропасть методом дипломатии – это истина, но кому-то хочется, чтобы тайное так и не стало явным. Так, может, не следует делать «стрелочника» из Петра Столыпина, объявляя его «отцом гражданской войны», ибо он разрушал общину? Община в деревне и её разрушение – до сих пор очень спорный вопрос. Для Сибири и Русского Севера, не знавших крепостного права, он неактуален вообще. А именно они ещё как были охвачены пламенем Гражданской войны!
Слишком благостно смотрит С. Рыбас на роль «уставшего» Запада в деле уничтожения России. Ещё перед Первой мировой войной центральные державы имели чёткий план «расчленения России».
Транссибирская магистраль, которую лихие янки когда-то пытались продлить аж до Берингова пролива, к тому времени была самой большой в мире железнодорожной веткой и притягивала взоры зарубежных политиков и финансовых воротил. При первых же признаках нестабильности в бывшей империи было подписано соглашение «О надзоре над Сибирской железной дорогой и КВЖД» и создан специальный Междусоюзный железнодорожный комитет в составе представителей России, Америки, Японии, Франции, Китая, Италии и Чехословакии. Формально – структура временная и «в интересах русского народа». Но это была всего лишь словесная эквилибристика, поскольку всем хотелось откусить от лакомого пирога, каким к тому времени был Транссиб. В Америке даже создали особый корпус по железнодорожной охране магистрали, точно заранее зная, что у Колчака и без того хватит проблем.
Поезда иностранных военных эмиссаров с кухнями, ванными, электричеством, отменными поварами и смазливыми машинистками поражали своей роскошью. Распределение всех салон-вагонов взял на себя штаб французского атташе Жанена. Как отмечал генерал-лейтенант Константин Сахаров, официальный представитель Деникина при Ставке Колчака, «никакие силы не могли заставить этих «интервентов» вернуть вагоны и паровозы.
Союзники захватили в свои руки огромное количество подвижного состава. К примеру, только за тремя чешскими дивизиями числилось свыше двух тысяч товарных вагонов. Вези добро из России в полном объёме, грабь – не хочу! Чехи всюду таскали за собой этот груз и тщательно его охраняли. Что удивляться – ведь, по данным контрразведки белых, товарняк был нашпигован машинами и оборудованием, ценными металлами (ещё до исчезнувшего золота Колчака!), подлинниками русских и зарубежных живописцев… Кому война, а кому – мать родна. Послевоенный экономический взлёт именно Чехословакии, захудалой национальной окраины Австро-Венгрии, не из этого ли сказочного русского ларца?
В целях безопасности вывоза каких угодно богатств Междусоюзный комитет поделил Сибирский путь на участки, охраняемые японцами, американцами, румынами, чехами и поляками. От Ачинска до Канска несла службу 2-я чехословацкая дивизия, сражаясь с тасеевскими партизанами, но выполняла поручение весьма своеобразно. В целях «профилактики» нападений на опасном участке сжигались два-три богатых сибирских поселения – на прямой выстрел с партизанами союзники предусмотрительно идти не желали.
Эта видимость борьбы не могла удовлетворить верховного, и тогда Колчак пошёл на кардинальные меры, снарядив экспедицию генерал-лейтенанта Сергея Розанова, своего полпреда в Красноярске. Он издал драконовский приказ: чем больше террора, тем больше победы. На колодезных журавлях, воротах деревенских подворий висели и не убирались жертвы – тем самым каратели хотели нагнать как можно больше страха на жителей.
В принципе действия белых на Восточном фронте провоцировали партизанщину, которая зарождалась на фоне всеобщей разрухи и хаоса. Отряды партизан были всякие: с душком большевизма, анархизма, а порой и просто бандитские. Вот красноречивое свидетельство очевидца тех событий, томского профессора Андрея Левинсона, опубликованное им за рубежом в «Архиве русской революции»: «Когда саранча эта спускалась с гор с обозами из тысячи порожних подвод, с бабами – за добычей и кровью, распалённая самогонкой и алчностью. Граждане молились о приходе красных войск, предпочитая расправу, которая поразит меньшинство, общей гибели среди партизанского погрома… Ужасна была судьба городов, подобных Кузнецку, куда Красная Армия пришла слишком поздно».
Воистину белые начинали как святые, а кончили как разбойники. И какую же медвежью услугу в этом случае оказывает гражданскому единению нашего общества финансируемый на средства государства кинематограф с его лубочными фильмами типа «Адмиралъ»!
, КРАСНОЯРСК