Новый год всё ближе, а мечты об отдыхе всё призрачнее
Не везёт в этом году нашему брату российскому туристу. Экскурсионные автобусы то в пропасть свалятся, то с грузовиком столкнутся, то окажутся в кювете. Теперь вот – акулы. Почему они нападают в основном на русских? Не знаю, вкуснее ли мы, но точно – бесшабашнее. Забраться в море там, где запрещено, или когда запрещено, в шторм, например, или ночью, когда пляж и мелководье кишмя кишат морскими ежами, – прямо-таки национальная забава.
Безумству храбрых поём мы славу. В международной экспедиции по поимке хищников-людоедов участвуют и наши дайверы. Безумно храбрые. Просто безумные после нескольких нападений наконец поумнели. Жарятся под солнцем и входят в воду только по щиколотку. Обладатели новогодних туров в египетский Шарм-эль-Шейх, совсем недавно чувствующие себя настоящими счастливцами, начали массово от поездок отказываться. Но возвращать им полную стоимость путёвок пока никто не собирается. Акул-то ведь полно не только в Красном море, но и на суше.
И это не предел!
В ноябре более двух тысяч российских туристов оказались заложниками в зарубежных отелях, не оплаченных компанией «Капитал Тур». Одних оттуда вышвыривали, других не селили, требуя повторной оплаты, а третьих не выпускали. Пока дипломаты вызволяли наших путешественников из плена, тур-оператор успел продать путёвок ещё почти на 10 миллионов долларов, а затем объявил, что не сможет выполнить свои обязательства по турам с датой выезда после 17 ноября. Прощай, мечты о встрече Нового года на берегу турецком, тайском и т.д. С выплатой возмещения ущерба тоже большой вопрос. У страховой компании может просто не хватить средств, сам же туроператор только банкам задолжал 45 миллионов долларов, а его совокупный долг, по оценкам экспертов, достигает 100 миллионов.
Ещё раньше разразился скандал с другой компанией – ООО «Элио-Тур». Её сотрудники бойко торговали путёвками, но отправляли на курорты лишь избранных. Я тоже чуть было не оказалась в числе облапошенных. Всю весну и лето, стоило включить радио, попадала на рекламу этого агентства – путёвки в любой конец света в два, а то и в три раза дешевле, чем у других. Хорошо, денег тогда не было совсем и мечтать приходилось не об экзотических курортах, а о том, как дожить до следующей зарплаты. В начале декабря, когда траву у дома запорошило наконец снегом и по ночам стали сниться горы, кинулась искать, куда бы отправиться на новогодние каникулы. Сначала, вспомнив рекламу, – на сайт «Элио-Тура». Красивый сайт, сверху надпись «Лидер мирового туризма», посередине бегущая строка: «За 19 лет 1 465 925 туристов». Ниже: «ELIO-TOUR имеет заслуженную репутацию одной из самых надёжных компаний на международном туристическом рынке… Мы высоко ценим доверие наших туристов, возложенное на нас. И это не предел!!!»
Действительно, не предел. Если не считать сайта самой компании (где, естественно, сплошной восторг), отзывы о деятельности «Лидера мирового туризма» звучат примерно так, как этот, подписанный Karamba: «Мошенники и аферисты!!! Сначала берут деньги якобы под тот тур. Потом, когда вы им дозваниваетесь (а это сделать крайне сложно), чтобы узнать, подтвердили ли бронь отеля, – узнаете, что НЕТ, не подтвердили. Потом для приличия они предложат 1 или 2 других варианта, от которых вы сами откажетесь, и забудут про вас. НАВСЕГДА. А когда вы дозвонитесь в очередной раз с просьбой вернуть свои деньги, они будут вас заставлять слушать музыку, переключать, переключать и сбрасывать звонок… Когда узнают, что им звонят по вопросу возврата денег, либо сразу отключают трубку, либо откровенно хамят, заявляя, что денег нет и когда будут, они не знают!!!»
Karamba на восклицательные знаки тоже не поскупился, а вот на сайте Ростуризма висела очень скромная информация с жирной точкой: «Федеральное агентство по туризму в связи с многочисленными обращениями туристов, пострадавших от действий турфирмы ООО «Элио-Тур», информирует о следующем. 23.09.2010 г. УВД по ЦАО г. Москвы в отношении должностного лица ООО «Элио-Тур» Сазоновой О.С. было возбуждено уголовное дело № 239341 по ч. 4 ст. 159 УК РФ».
Звонить по телефонам «лидера», продолжающего зазывать доверчивых, я, конечно, не стала. Тем более что весьма привлекательных предложений был полон весь Интернет. Франция – 500 евро, Италия – 400, Финляндия – вообще 200. Эти двести меня так удивили, что я позвонила в туркомпанию. Оказалось, что это путёвки без перелёта, без питания и вообще, закончила разговор оператор, их нет.
– Да это же просто рекламный трюк, – просветила меня менеджер компании, с которой я путешествовала уже не раз и куда, от греха подальше, решила обратиться и теперь. Поездки здесь не самые дешёвые, зато без неприятных сюрпризов и именно с тем сервисом, который тебе обещали.
– Что-то вы поздно спохватились, гостиницу-то я вам найду, а вот с билетами – проблема. – Александра приглашает меня к монитору своего компьютера. – Смотрите, появились места на рейс в Таиланд. Полетите? За двоих – 170 тысяч рублей.
– Это что, месяц в люксе? – ошарашенно спрашиваю я.
– Неделя в стандартном номере, но отель неплохой и прямо на берегу. Конечно, переплачивать больше чем в два раза за удовольствие окунуться в воду именно в Новый год глупо. Может быть, в Европу, в горы? Праздничные туры туда, конечно, тоже дороже, чем обычно, но не в два раза. Сейчас поищу куда-нибудь авиабилеты, а потом уже будем подбирать гостиницу. Полистайте пока журнал.
«Лопасти» для пижонов
Александра протягивает мне Ski guide за 2003 год, такой же есть у меня дома. Если на улице серо, а на душе погано, открываю журнал с роскошными текстами Юрия Бугельского и, немного завидуя – надо же, совместил хобби с профессией, – погружаюсь в сказочный мир швейцарских, французских и австрийских Альп. С Юрой мы учились на одном курсе на журфаке в МГУ, вместе провели не одни каникулы на склонах Чегета. После окончания университета он несколько лет проработал в «Литературной газете». Я пришла сюда позже, Бугеля, как звали его друзья (у него даже фамилия горнолыжная, бугель – это вид подъёмника), здесь уже не было. Когда мне сообщили, какой у меня номер рабочего телефона, долго не могла сообразить, откуда он мне знаком, потом открыла записную книжку – это был прежний номер Бугеля.
Кто-то, следящий сверху за моей никчёмной суетой, намекал – пора возвращаться к себе. В девяностые стало не до горных лыж. Пропустила сезон, второй, пятый, десятый… Почти научилась побеждать свою депрессию, которая неизменно брала в тиски, если не удавалось выбраться в горы хотя бы на неделю. Потом, спасибо увлечению Путина, в Подмосковье выросли горнолыжные комплексы, а на рекламных придорожных щитах зелёный змий-искуситель начал уступать место искушению склонами. И однажды, смахнув пыль с нашего скучавшего снаряжения, мы с дочерью отправились под Дмитров, в Степаново.
В очереди на подъёмник я с удивлением рассматривала лыжи соседей – красивые, яркие, но очень короткие и какие-то слишком фигуристые, с широченными носками и пятками и узкой талией. Соседи же с не меньшим удивлением взирали на наш прикид – длинные и практически без талии лыжи и видавшие виды ботинки. Двое молодых людей, нимало не смущаясь тем, что мы их слышим, громко обсуждали, можно ли на этом кататься вообще.
– Вам лучше на другой склон, – вмешался ещё один, – здесь круто, на них, – ткнул пальцем вниз, на наших ветеранов, – не спуститесь.
– Ничего, уж как-нибудь, – проворчала начинающая терять терпение дочь, и тут наконец подошла наша очередь.
Наверху, натягивая очки и капюшоны, наблюдали за спуском обсуждавших нас пижонов. Тьфу ты, они оказались начинающими. Трудно было удержаться и, догнав, не проехать вплотную, обдав снегом. Позже встретились с ними в кафе.
– Так вы на классике? – спросили, поглядывая на наши лыжи уже с уважением. – А говорили, что это полный отстой. Теперь все катаются карвингом.
– Как это?
– Ну, это когда идёшь зигзагом, слаломом. Хотя вы… тоже зигзагом…
Из их путаных объяснений мы ничего не поняли, ясно было лишь одно – если не хотим привлекать к себе презрительного внимания, нужно менять снаряжение. И на следующий день отправились по магазинам.
В советские времена и беговые лыжи-то были дефицитом, горные можно было купить только на барахолке, да и то – б/у. Нынче лыжи стояли даже в сетевых супермаркетах, среди сомнительного вида ботинок и стиральных порошков. Но здесь покупать снаряжение, от качества которого зависит безопасность, было рискованно. Продавцы увиливали от ответа на вопрос о стране происхождения товара, а когда мы спрашивали, на кого рассчитаны лыжи – на новичка, опытного или спортсмена, – разве что не крутили пальцем у виска.
– Какая разница, они ж железные. Под вами точно не развалятся.
Судя по весу, на железо производители точно не поскупились, может быть, и не развалятся, а вот мы… В общем, потратив пару дней на маркетинг, купили всё же лыжи в специализированном магазине. Менеджер «развёл» на экспертные «лопасти» для суперкарвинга, которые, как он и обещал, действительно мгновенно набирали скорость, но в какой-то момент начинали жить своей жизнью, сбрасывая меня, как ретивый конь неумелого наездника. Когда собирала себя после очередного полёта, подъехал мужчина с болтающимся на груди бейджиком – инструктор.
– Что за чёрт, – пожаловалась я ему, – падаю без всякой причины.
– Вы пытаетесь идти классикой на карвинговых лыжах. Проходите поворот, не сбрасывая задники, только на кантах, короткими дугами, и всё получится. Современные лыжи, стоит их поставить на кант, сами входят в поворот. Ваши – жестковаты, поэтому придётся чуть-чуть надавить. Попробуйте.
Попробовала. Чудеса. Мои мустанги больше не брыкались.
– Ну вот, – подъехал мой спаситель, – поняли прелесть технологий? Великая вещь. Можете мне объяснить, почему европейцев конкуренция заставляет всё время придумывать что-то новое, а у нас что плановая экономика, что рынок – всё одно? Вы куда в этом году поедете, в Альпы?
– В Приэльбрусье.
– Ох и намучаетесь вы там со своими лыжами. Они же для жёстких выглаженных трасс, в Альпы с ними можно, а вот на Кавказ… Надо другие покупать.
Сплошной nature
Совет пришлось проигнорировать. Мы и так осилили лишь одну пару, и дочери пришлось кататься на своей классике. Правда, в Приэльбрусье в отличие от Подмосковья пальцем на неё никто не показывал. И я периодически жалела, что не захватила ещё и своё старьё. Суперкарвинговые лопасти тонули в целине, норовили из-за слишком жёсткого носка воткнуться в бугор и очень плохо держали на льду. Выглаженных же трасс в Приэльбрусье нет совсем.
Курорт был построен в шестидесятые годы прошлого века. Тогда на склонах Чегета и Эльбруса появились первые трассы и подъёмники, внизу в Баксанском ущелье – несколько гостиниц. С тех пор мало что изменилось, если не считать раскинувшихся на каждом свободном пятачке многочисленных кафе и частных отелей, выстроенных в посёлке Терскол и на всех полянах без всякого плана и усилий архитекторов. Очереди на подъёмники портили отдых и в советские времена; сейчас, когда увлечение горными лыжами и сноубордом перестало казаться блажью и число туристов в сезон увеличилось в разы, они превратились прямо-таки в стихийное бедствие.
В тот наш первый после длительного перерыва сезон мы с дочерью были здесь в марте. Снега выпало столько, что даже обычно жёсткие чегетские бугры (они образуются из-за того, что лыжники идут след в след) казались мягкой подушкой. Но больше со снегом, как и с очередями, нам не везло. С каждым годом они становились всё длиннее, а снега почему-то выпадало всё меньше.
Последней каплей стала поездка сюда со старшей дочерью и внучкой в Новый год. Они не очень уверенно стоят на лыжах, и катание на Чегете превратилось в сплошную муку. Наверху, на второй очереди, дуло так, что я боялась, как бы не снесло внучку ветром куда-нибудь на скалы, а последняя треть нижней трассы на таковую вообще не походила. Бугры в рост, сверху на них каша или лёд, а сбоку – тоже лёд, камни, трава и кусты. Ушли по целине со спортивной трассы направо, на туристическую. Хорошо, что первой ехала я, а не маленькая внучка, и спасибо производителям снаряжения: крепления отстегнулись как раз вовремя. Лыжи вдруг встали как вкопанные, а я продолжила движение и приземлилась несколькими метрами ниже. Правая штанина порвана, а на ботинке между клипсами – вмятина. Поднимаюсь к лыжам, откапываю и натыкаюсь на трос. Когда-то, помнится, здесь был бугельный подъёмник, видимо, с тех пор тут трос и валяется. Если бы он попал не на ботинок, а на ногу…
– Ну ты и Иван Сусанин, – полушутя упрекает напуганная дочь. – То на ледовый крутяк нас затащила, теперь вот в трос влетела. Почему здесь нигде нет табличек с обозначением трасс?
Не знаю, что ответить. Здесь их никогда не было. Это в Альпах через каждые пять–десять метров вешки, и у каждой трассы обозначение её сложности, номера либо названия. Здесь категорий сложности нет, сплошной nature, а вешки… не знаю, дефицит в стране палок, что ли? Во Франции мы как-то попали в такой туман, что концов лыж не было видно. Никуда не свалились и не заблудились благодаря именно ярким вешкам и натянутым вдоль опасных участков сеткам. В Paradiski, объединяющем две зоны катания – Les Arcs и La Plagne, – 425 км трасс, в Приэльбрусье – 35 км. Так что заблудиться в Альпах было гораздо больше шансов, но надо же, заплутала здесь, в трёх соснах.
– Давай спросим, где трасса. – Дочь показывает на стоящих на хребте сноубордистов, тоже явно высматривающих, как бы без особых потерь перебраться на южный склон.
– Да вон же она, – кричит глазастая Танюшка и первой устремляется вниз.
Метров двести спуска с ветерком, а дальше – пологий, но довольно узкий серпантин, усыпанный мелкими камнями. Сюда бы снеговую пушку, но увы…
Кавказ подо мною
Вечером, посчитав количество царапин на «скользячке» лыж, решили, предав мой любимый Чегет, отправиться на следующий день на Эльбрус. Там и снега обычно побольше, и трассы подлиннее, и бугров поменьше.
На поляне Азау, где начинается эта зона катания, с раннего утра кипит жизнь: жарятся шашлыки, играет музыка (кстати, в отличие от черноморских курортов вполне достойная), бойко идёт торговля сувенирами, бараньими шкурами, вязаными свитерами и шапочками. У канатной дороги огромная очередь. В надежде, что позже она рассосётся, идём на бугель, к выкату с основной трассы. Через час и здесь вырастает очередь. В основном из непредсказуемых начинающих, которые то и дело норовят наехать на маленькую Танюху. Пора уходить, тем более что слева устанавливают вешки для слалома – начинается тренировка ребят из местной спортшколы. О том, что будет, если на их трассу неожиданно выползет «чайник», не хочется даже думать.
Возвращаемся к канатной дороге. Очередь, увы, не уменьшилась, а, напротив, выросла. Но делать нечего. Дочь встаёт в хвост, а я иду за билетами. Суточный абонемент на одного взрослого тогда стоил 500 рублей, покупаю два взрослых и один детский, мне протягивают сдачу, абонементы и чек, с суммой 00 рублей.
– Почему ноль рублей? – зачем-то спрашиваю я, хотя и сама знаю ответ.
– А вы что, из налоговой инспекции? – нагло парирует девица и машет рукой, чтобы я освободила место у окошка для следующего.
Очень удивлюсь, если мне кто-нибудь скажет, что канатные дороги здесь приносят прибыль. С нулями в чеке я встретилась впервые, а вот двойные очереди здесь были всегда. Одна – для купивших абонементы в кассе, вторая – для желающих расплатиться напрямую с канатчиком. Иногда, если сообщают о приезде налоговиков, эту вторую разгоняют, но в те новогодние праздники инспектора тоже, наверное, отдыхали.
Эх, надо было не брать абонементы, пожалели и мы, когда поняли, что в предбанник пропускают по такому принципу: две трети – из «левой» очереди и одна треть – из официальной. Мы простояли ровно два с половиной часа. На «Старом кругозоре», куда нас доставил медлительный вагончик маятниковой канатной дороги, – пересадка. Ещё полтора часа мучений в следующей очереди, и мы на станции «Мир». Высота – 3500. Весь Кавказский хребет как на ладони. Любуемся красотами, пьём кофе, наблюдаем за ратраками – специальными тракторами, которые теоретически предназначены для утрамбовки трасс, но здесь используются как высокогорное такси. Платишь триста рублей, и он поднимает тебя к «Приюту одиннадцати», на высоту 4100 метров.
Спускаться в долину смысла нет. Садимся в «такси», и через десять–пятнадцать минут мы уже у «Приюта». Сделав пару кадров на память, спешим вниз – Танюха стала белой как полотно, вот-вот упадёт. Всё-таки нельзя было на второй день после приезда, до акклиматизации, забираться так высоко. Когда ж ты поумнеешь, ругаю себя и подгоняю вялого ребёнка. Она, молодец, приходит в себя быстро, к «Карабаши» – верхней станции кресельного подъёмника, расположенной на высоте 3750, – подъезжает уже румяная и весёлая. Спускаемся в «Азау» и… отправляемся есть шашлыки. Второй раз поднимаемся уже после трёх, когда очередь наконец рассасывается. Наверху кресельный подъёмник уже не работает, метёт, видимость близка к нулю. Быстро застёгиваем крепления и – вниз.
Так в очередях прошли второй день, третий, четвёртый, пятый. На шестой, плюнув на лыжи, идём пить нарзан. К источникам, слава богу, очередей не было. Около одного из них познакомились с мужчиной, который назвался Владимиром. Он так увлекательно рассказывал о склонах Швейцарии, сноупарках Франции и фрирайде в Австрии, что мы и не заметили, как пробежал наш последний день в скупом на сервис Приэльбрусье. Уже расставаясь, спросила: зачем же вы сюда приехали, если деньги для вас не имеют значения и вы можете позволить себе любой курорт? Потому, отвечает, что только здесь можно вот так запросто познакомиться и провести с совершенно незнакомыми людьми несколько часов. Вы улыбаетесь, ничего от меня вам не нужно, и мне от вас не нужно, просто радуемся вместе солнцу, снегу, вершинам. Это ли не счастье?
А может быть, действительно, опять в Приэльбрусье, в Терскол? На Эльбрус теперь поднимает новая скоростная канатная дорога, прошла информация, что там даже снеговые пушки появились, может, и трассы наконец привели в порядок?
– Сомневаюсь, – отговаривает менеджер турфирмы. – В прошлом году в Новый год мои туристы сидели там в гостинице без отопления и света – какие-то идиоты подорвали трансформатор. А летом несколько раз пытались испортить опоры новой канатной дороги. Я вам нашла тур в Швейцарию. Тоже на двоих 170 тысяч, но зато с завтраком.
– Там что, исключительно чёрной икрой кормят?
Александра разводит руками, за путёвками по доступной цене надо было приходить в начале осени. Ну что ж, значит – Терскол. Там у меня есть друзья, гостиницу забронируют, надо только найти билеты на самолёт до Минвод. Возвращаюсь домой, открываю Интернет и… Ну что ты будешь делать! Два билета туда и обратно – 58 130. Плюс гостиница, абонементы на подъёмники, обеды.
Ну и куда теперь податься?!
, ТЕРСКОЛ–ЛЕЗ АРК–МОСКВА