Если искусству везёт с эпохой, то это надолго. Творцы не заставляют ждать, когда народный призыв требует служения. И бывает мастеров в достатке, а время пленяет их, как янтарь цикаду, и, подобно янтарю, консервирует сверчковую трель, придавая песне оттенок золотящейся вечности.
Три года без Бориса Покровского – и целый век с ним. Будто с самого рождения ставил мастер оперу в русском театре. Сделав синонимами «оперную режиссуру» и «театр Покровского». Кто вызвал художника? Время! Которое не выберешь, но которое можешь формировать, коли хватает смелости и сил ломать янтарные узы чиновничьей ласки.
Борис Покровский – консерватор и традиционалист. Не одно десятилетие в «образцовом» театре России – СССР: Большом. Главный режиссёр главной площадки сумел понять, чем до'лжно укреплять могущество победившего строя. Новая страна нуждалась не столько в новом искусстве, сколько в утверждении собственной мощи, в диктате своей мессианской универсальной идеи, остающейся для русского народа парадоксально национальной на века. Силы брались в токах родной земли и в уверенном стоянии на твёрдой почве культуры с её вечными «прописями» основ и повторениями пройденного. Так, Святогор-богатырь в русских сказках был непобедим, покуда его не оторвали от матери-земли. Так и Покровский, прямой и острый, как штык винтовки Мосина, старался быть таким же неприметным и разящим в режиссуре, каким бывал клинок в руках опытного пехотинца.
Его награждали. Его возвеличивали. Его назначали, его снимали, а он не бронзовел. Не боялся ставить опыты над собой и зрителем. Его наказывали за «формализм», но не «расстрельно». Государство понимало, что без разведки будущего можно лишиться и славного прошлого.
Покровский шёл бесстрашно вперёд. Он либо «замораживал» метод до совершенства полярного льда, либо «жёг» так, как не сумел бы ожечь и полярный лёд.
Создавал новые театры, творил новые эпохи, был «демиургом охранительства», саму «охранность» отвергая самобытным творчеством.
Художник устремлялся вдаль путём разрешения противоречий – и на этой стезе возвеличивалась страна. Мир вслушивался в русскую оперу и не скупился, когда требовалось занять место в партере, чтобы всмотреться.
Никто не смел сказать, что оперная сцена СССР провинциальна!
…Большой театр не готовит особенных торжеств по случаю столетия героя. У БТ теперь иные маяки. Из кожи вон – но как «в Европах»! Аскетизм первородства отдан за чечевичную похлёбку провинциальной «родственности» и разбитое «стуло» в «людской».
Художника нет. Идеалы преданы. В дни столетия маэстро хочется взмолиться:
«Покрый нас от всякаго зла честным Твоим омофором!»
Продолжение темы «100-летие со дня рождения Б.А. Покровского»