Война – самый опасный, но и мощнейший стимул эволюции человечества. Во время холодной войны и гонки вооружений стремительно развивались инновационные направления – ракетно-ядерное вооружение, атомная энергетика, космическая отрасль. Схватка сверхдержав СССР и США стала причиной многих изменений в мире. Главной точкой противостояния был Карибский кризис. Потом последовал вывод: прямое, физическое, противостояние сверхдержав несёт в себе угрозу для всего человечества.
В новом тысячелетии формат борьбы за лидерство поменялся, как и доминирующий вид применяемого насилия. Театр военных действий переместился с географических карт в экономическое, торговое, социальное и интеллектуальное пространство. Экономические санкции, торговые войны, цветные революции, политика сдерживания – новая реальность, когда противники без прямых вооружённых столкновений наносят друг другу существенный урон. Общей чертой противостояния стало то, что силовое воздействие идёт «на мяч», а не «на игрока». Появился совершенно особый вид войн – война инновационная. В ней превалирующий вид применяемого воздействия – насилие интеллектуальное, направленное на достижение технологического превосходства.
Передовой линией «фронта» стали технологии. Именно технологическое соперничество будет определять образ всей цивилизации, в том числе военного противостояния. Глобальный технологический рывок будет основан на развитии вычислительных мощностей и сетевых решений, а вектор совершенствования военных технологий направится в сторону дистанционных войн с применением беспилотной авиации и управляемых боеприпасов, а также всеобъемлющей противоракетной обороны, способной поражать множество сложных целей. У России возникает риск обесценивания традиционного атрибута сверхдержавы – ядерных сил, поэтому как воздух нужен технологический прорыв.
Сегодня США – мировой лидер в области высоких технологий. Штаты доминируют, например, на таких высокотехнологичных рынках, как интернет, IT, искусственный интеллект, микропроцессоры, биотехнологии. В первой десятке самых дорогих компаний шесть технологических гигантов США: Apple, Microsoft, Amazon, Alphabet (Google), Tesla, Facebook. Совокупные расходы на научно-исследовательские работы в США за последние десять лет выросли в 1,5 раза до уровня 600 млрд долл. в год. В последние годы и КНР предприняла огромные усилия, чтобы претендовать на роль технологического лидера. Она увеличила за аналогичный период свои расходы на развитие технологий более чем в 2,5 раза – до уровня, сопоставимого с США. И вот уже две высокотехнологичные компании из Китая – Tencent и Alibaba Group уверенно замыкают первую десятку лидеров.
По оценкам экспертов, для достижения технологического и военного паритета с США к 2040–2045 годам Китай должен длительное время поддерживать расходы на научные исследования на уровне с американскими, а также усилить трансферт гражданских технологий в оборонную сферу. Прямым следствием конкуренции станет распад на несколько зон глобального пространства технологических решений и стандартов, где доминируют США, выступая в роли мирового технологического унификатора. Новые технологические решения и стандарты позволят сохранить суверенитет каждой зоны и не попасть в технологическое рабство.
Россия обладает огромным интеллектуальным потенциалом, его нужно трансформировать в технологическое преимущество. Президент, правительство, парламент предпринимают беспрецедентные усилия, чтобы страна заняла достойное место в новой реальности. Политика инноваций с 2016 года – государственный приоритет наравне с национальной безопасностью. Следом появились важные документы, на основе которых можно обеспечить реализацию научно-технической политики: Стратегия научно-технологического развития до 2035 года, Национальный проект «Наука», госпрограмма «Научно-технологическое развитие Российской Федерации на 2019–2030 годы». Активно развивается институт операторов поддержки высокотехнологичных проектов. Полным ходом идёт модернизация образовательной, научной и производственной инфраструктуры. Ежегодно растёт размер субсидий и грантов на развитие инновационной деятельности.
В конце прошлого года Минэкономики подготовило новые правила оценки эффективности господдержки инноваций – они закрепляют возможность обоснования расходов бюджетных средств даже в случае неуспешности проекта. Государство также повысило контроль за интеллектуальной собственностью и обменом научно-технологической информацией с представителями других стран, что очень важно для сохранности наших достижений. И вот 2020-й отмечен печальным рекордом по числу уголовных дел за госизмену.
К сожалению, размер финансирования расходов на российские исследования и разработки оставляет желать лучшего. Россия пока замыкает десятку ведущих стран по их величине – они на уровне 40 млрд долл. в год. Увы, насколько известно, в ближайшее время серьёзных вливаний со стороны государства или частного бизнеса в эту сферу не планируется. Значит, по этому параметру приблизиться к США или Китаю у России не получится.
Проактивная позиция государства связана с исправлением политики 1990-х, которая привела к разрушению прикладной науки, уничтожению высокотехнологичных отраслей. Усилия властей уже дают эффект – с 2016 года растёт показатель вовлечённости российских учёных в важнейшие мировые исследования, хотя общая роль нашей науки в этом процессе пока в основном второстепенная.
Противники играют в изощрённую игру, используя технологическое лидерство для достижения своих целей. Мишенью в инновационной войне может стать любая крупная структура – государственная, коммерческая или общественная. В 2020-м компания Microsoft отказалась продлевать лицензии на программное обеспечение национальному исследовательскому университету МГТУ им. Баумана. Этот прецедент – следствие политики «Military End User» (MEU), которую последовательно и жёстко проводит правительство США. «Партнёры» мотивировали свои действия тем, что проекты Бауманки могут быть ориентированы на военное применение. Но грань между военными и гражданскими целями у всех давно стала пунктирной, всё зависит от интерпретации и базовых предпосылок. Несмотря на то что для решения военных задач преимущественно используются российские программные продукты, «диктатура американской бюрократии» настаивает на учёте даже гипотетических рисков. Пример МГТУ может стать образцом для подражания другим зарубежным производителям софта.
Пандемия показала, что Россия отлично умеет при цейтноте быстро мобилизоваться: ведомства сработали так, что оперативно создали лучшую в мире вакцину от коронавируса. Сейчас правительство переносит этот опыт на менее очевидные, но столь же критические задачи. У России есть все возможности создать фундаментальные IT- разработки, сразу думая об их масштабировании и экспансии на международные рынки. Наша страна подготовлена к «цифровому сопротивлению». На базе цифровых лидеров («Сбер», «Ростелеком», «Ростех», «InfoWatch», «Газпром нефть», «Group-IB», «X5 Retail Group» и других) созданы собственные цифровые центры в РФ, которые разрабатывают отечественное программное обеспечение. Недавние изменения налогового регулирования IT-сферы заложили потенциал, чтобы начать выводить разработчиков софта из офшорных юрисдикций, выполняющих подчинённую роль в мировой цепочке создания программных продуктов.
Каждая сверхдержава обладает уникальным сочетанием факторов: интеллектуальным потенциалом, объёмами финансирования и административного регулирования. Какая модель технологического развития будет успешной, как оценить влияние перечисленных факторов на общий результат, что станет ключевым моментом в инновационной войне? Вспоминается советский анекдот про абитуриентов Высшей школы милиции, которым предложили вставить круглую, квадратную и треугольную детали в соответствующие им по форме отверстия. Экзамен показал, что все поступающие с заданием так или иначе справились, разделившись на две группы – умных и сильных. Прямую аналогию я бы не проводил. Но стоит заметить, что, если требуется вставить квадратную деталь в круглое отверстие, это выявит несомненное историческое конкурентное преимущество России.