Александр Абдулов глазами друзей: Сборник статей и воспоминаний / Редактор-составитель Б.М. Поюровский. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА. – 224 с., 160 с. ил.
Так всегда бывает. Живёт себе артист, каждый вечер выходит на сцену, выкладывается по полной, ошеломляет публику, поражает коллег, снимается параллельно в двух-трёх фильмах, успевая при этом переделать ещё массу каких-то важных и нужных дел, да ещё и посидеть с друзьями в тёплой компании. И всем, кто его окружает, кажется, что так будет всегда. Ну ладно, пусть не всегда, но ещё очень-очень долго. И о том, как они ценят, любят и уважают этого артиста, они ещё успеют сказать. И ему самому, и его близким, и его многочисленным поклонникам-зрителям. А он вдруг неожиданно уходит. В самом расцвете. На пике. И образуется пустота, которую уже ничем и никогда не заполнишь. Впрочем, нет. На этом пространстве постепенно рождается легенда.
И опять-таки – нет. Легенда родилась гораздо раньше. Может, и не в момент, когда наутро после показа «Обыкновенного чуда» Александр Абдулов проснулся, как это принято говорить, знаменитым. Но, пожалуй, никто из его поколения актёров, даже при равной популярности, не был героем такого количества историй и баек, как Александр Гаврилович Абдулов.
Его не стало 3 января 2008-го. Потеря ещё слишком свежа, говорить о ней больно. Но не говорить – невозможно. На этом разрыве и появилась книга «Александр Абдулов глазами друзей», бережно и с любовью собранная известным театроведом и критиком Борисом Поюровским. Борис Михайлович обладает редким даром: отобрать из вороха чужих воспоминаний самое точное, самое яркое: то, что позволяет понять масштаб личности героя его книги. Вспомним хотя бы его блистательную работу об Андрее Миронове.
Это может быть обстоятельный монолог режиссёра, много лет руководящего театром, в котором артист работал, а может быть короткая, на страничку с хвостиком, зарисовка партнёра по съёмке, которая продолжалась всего один-единственный день.
Марк Захаров и Владимир Соловьёв, Евгения Симонова и Инна Чурикова, Мария Миронова, Александр Збруев, Сергей Чонишвили – вот далеко не полный перечень имён «соавторов» Поюровского. В их воспоминаниях повторяются спектакли и роли, иногда пересекаются события, но у каждого – свой угол зрения, и от этого портрет становится лишь объёмнее. Ибо это не плоская живопись, а голограмма, существующая во времени и пространстве по ей одной лишь ведомым законам: рассмотреть можно, а вот соскрести красочные слои, разъять на части, чтобы узнать, а что внутри, – не получится. Как ни старайся.
Воспоминания, ностальгические и романтичные по самой природе своей, – идеальный строительный материал для легенды. Но долговечность, живучесть её определяются всё же не ими. В основу мифа, в его фундамент, укладывается материал гораздо более прочный, чтобы не сказать грубый, – профессиональная, не будем использовать термин «объективная», критик тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо, но как минимум нелицеприятная критика. Конечно, о работах Абдулова в театре и кино писали немало: какой критик удержался бы от такого соблазна. Но, насколько мне известно, серьёзных попыток проанализировать его творчество в целом, не просто добраться до корней, а попробовать выяснить, куда эти корни уходят, предпринято пока не было. Что, собственно, и неудивительно: мои коллеги начинают вострить перья для капитальных трудов в лучшем случае накануне шестидесятилетия своих героев.
Нелёгкую миссию критического разбора наследия Абдулова взяла на себя театровед Людмила Баженова. Роль за ролью, шаг за шагом. Не пропуская ролей эпизодических, каких у него в кино было немало, не слишком выразительных, а иногда и не очень-то удачных. Творческий путь Александра Абдулова в однозначную формулировку не втиснешь. Погружение в глубины? Восхождение к вершинам? От оборотня-Медведя и пилигрима Ланцелота, от Хоакина Мурьеты и пылающего Еретика до Макмэрфи и Палача, Коровьева и Кочкарёва. Да, я указываю только вехи этого исследования, да и то не все, понимая, что надо бы хоть чуть подробнее. Но это самое чуть в отношении Абдулова невозможно. Стоит только начать, как тебя вынесет в пространство, для которого газетной полосы не хватит. Академические тома ин-фолио понадобятся. И в большом количестве. Таков масштаб легенды.