– Можно? – Теребякин застенчиво протиснулся в кабинет участкового терапевта.
– Снокхир! – едва смерив его взглядом, выпалил врач.
– Простите?.. – замер Теребякин.
– С ногами – к хирургу! – перевела медсестра.
– Почему вы решили, что у меня проблема с ногами? – удивился Теребякин.
– Вхоме!
– ???
– Вхоме – значит: вхóдите медленно, – снова пришла на помощь медсестра.
– Здесь какие-то соревнования? – попытался освоить ситуацию Теребякин.
– Несор, – нетерпеливо бросил врач, – нонадоулвпятмин!
– Не соревнования, но надо уложиться в пятнадцать минут! – растолковала сестра.
– А если не уложимся? – покусился на лимит времени Теребякин.
– Начтожалкогсданалраздев! – подпрыгивал от нетерпения врач. – Мнеещёдокофор!..
– На что жалуетесь, когда сдавали анализы, раздевайтесь… – уже начал самостоятельно догадываться Теребякин, торопливо стаскивая свитер, открывая рот и расправляя уши.
В следующие мгновения врач слушал, смотрел горло, измерял давление и температуру одновременно, ухитряясь при этом ещё что-то набивать на клавиатуре и подписывать какие-то бумаги.
– У меня вообще-то насморк! – попробовал скорректировать действия медперсонала Теребякин.
– Профлечеменестотновредаэтовепотриразавдень…
Уходил Теребякин с диагнозом «общая заторможенность и апатия на фоне хронической депрессии».
А навстречу ему в кабинет спешил очередной пациент, на ходу сбрасывая очки, пиджак, рубашку и приспуская брюки. В тишине было слышно, как тикает таймер, встроенный в его полис обязательного медицинского страхования.
Анатолий Коломейский, Челябинск