Сегодня, 3 декабря, в Большом зале Центрального Дома литераторов откроются юбилейное собрание и съезд выпускников Литературного института им. А.М. Горького всех поколений. С 1985 года по наши дни, в наиболее тяжёлые для российской литературы и культуры времена, Литературный институт им. А.М. Горького возглавляли четыре ректора. Мы попросили ответить их на вопросы:
1.Когда вы стали ректором Литературного института и как это произошло?
2.Трудно ли было на новом месте? Какие проблемы пришлось решать?
3.Чему вы уделяли наибольшее внимание в учебном процессе? Какая царила атмосфера?
4.Что больше всего запомнтлось за годы работы?
5.Каково это вообще - быть ректором?
6.Что бы вы пожелали Литературному институту
А преподавателей и студентов мы спросили: - Что значит в вашей жизни Литинститут
- Я думаю, это счастливая идея Горького -создать впервые в истории специальный институт для обучения писателей. В Америке, например, очень много workshops - мастерских, но ведь это на полгода, на лето или же на год. А «полнометражного», пятилетнего, института, как у нас, нет.
Казалось бы, есть что-то кощунственное, нецеломудренное в том, чтобы обучать творчеству. Но обучают же композиторов, художников? А писательская профессия почему-то подразумевает независимость от учителей. Кто были учителя Горького?..
Писательское дело больше развивается из внутренних ресурсов личности, чем из постороннего, и учительствовать здесь можно только в очень ограниченном, условном смысле. Потому что перелить свою душу в другого не только нельзя, но и не нужно.
Но наш институт даёт профессионализм - чувство языка и литературной традиции. Это важно, чтобы писатель не чувствовал себя выросшим на обочине бурьяном, сорняком. Он всё-таки рос в Саду - в саду мировой литературы.
Наш институт создан в 1933 году. Условия для развития литературы были чрезвычайно сложные. Сформироваться значительному писателю (допустим, такому, как Андрей Платонов) было почти невозможно: тотальная идеологизирован-ность, зашоренность. Но здесь это многим удалось. Не в последнюю очередь благодаря руководителям института. Вот Владимир Фёдорович Пименов. Вроде бы партийный деятель, а знаете, как мы чувствовали его защиту? Мы знали, что всегда можно будет к нему пойти и он нас защитит. Или Евгений Сидоров. И так далее... У нас была в тех условиях, прямо скажу, какая-то минимальная свобода, чтобы говорить то, что мы на самом деле думаем, а не то, что предписывалось нам властью. За что Литературному институту большое спасибо!
, заведующий кафедрой новейшей русской литературы:
- Ответить на подобный вопрос равносильно ответу, что значит для меня моя жизнь, точнее - большая её часть. И никакие определения, скажем, «Литературный институт - моё всё», ничего не означают.
Если отсчитывать от годов, проведённых в аспирантуре, я связан с Литературным институтом почти сорок лет. Здесь огромные радости и печали, и счастье, и беды. Здесь встреча с чудесными людьми и окончательное самоопределение: духовное, художественное, жизненно-житейское. К тому же я ощущал всегда и доныне Дом Герцена не как знаменитое и уникальное учебное заведение, а как метафизическое и поэтическое пространство. В нём дорого всё: и грандиозные тени прошлого, и люди, с которыми пришлось встречаться и дружить. Для меня, тверяка, даже интимно важно, что московская жизнь моя проходила и проходит на пересечении Тверской улицы и Тверского бульвара. Наверное, следует признаться, что в этом пространстве меня настигали «любови» и что-то самое важное.Памятник Пушкину почти до конца 1940-х годов стоял в начале Тверского бульвара и осенял эту городскую усадьбу, её строения, придавал всему чудотворность. Когда-то Розанов заметил: «Почему в русских православных церквах тепло?
- Много за века надышали». Это вполне приложи-мо к совершенно особой атмосфере того, что ныне называется Литературным институтом.
Здесь родился Герцен. Для меня это - святое имя. Ценю его и как социального мыслителя, и как художника. Здесь в сороковых - начале пятидесятых XIX века в салон Свербеева приходили Чаадаев, Хомяков, Аксаковы... Здесь неподалёку родилась и провела детские и отроческие годы Марина Цветаева. Ну а двадцатый век - бездна. Здесь не место говорить о том, кто жил, работал, учился, но иногда сжимает сердце, когда поднимаешься по лестнице и припоминается, как в мае 21-го года здесь последний раз читал стихи Александр Блок. Смертельно усталый. Или как осенью 1922-го сюда пришёл к своему другу, Осипу Мандельштаму, попрощаться Георгий Иванов. Уже это или подобное придаёт пространству с адресом «Тверской бульвар, 25» свойство великого романа. А что такое великий русский роман - известно всем.
, профессор, руководитель семинара поэзии:
- В Литературный институт я поступила в 18 лет. Студенческие годы можно назвать «серебряным веком» моей жизни. Это было удивительное время страстного творческого подъёма, горения, невероятной любви к поэзии и желания отыскать в ней истины бытия. Очень многое тогда было связано с Серебряным веком - по атмосфере, по настроению. Никакая дружеская встреча не проходила без чтения стихов, споров о поэзии, философии, творчестве. Может быть, мы стремились и саму жизнь выстроить как художественное произведение. Дело в том, что это были холодные и бескрылые для России времена Брежнева. А жизнь и существование в контексте русской литературы виделись реальной возможностью духовно выжить, обрести подлинную свободу, состояться как личность. Русская классика предлагала иную стилистику жизни, иную эстетику. Всё, что я так жадно читала в те годы - и русская поэзия и проза, и французские символисты, и экзистенциалисты, и религиозная философия, - навсегда запечатлелось в моей душе.
В 1989 году меня пригласили преподавать в Литературный институт. Я стала руководить поэтическим семинаром. Литинститут всегда давал учащимся представление о литературных школах, тенденциях, направлениях, стилях. Это как раз то, что в нынешнем контексте, в сознании молодых людей, размыто и утеряно. Опрокинута иерархия культурных ценностей. Юные писатели дезориентированы потоком той информации, которую им предлагают ТВ и Интернет. И потому главной я считаю задачу культурного образования моих студентов. , профессор кафедры зарубежной литературы:
1. Ректором Литературного института Союза писателей СССР я был назначен в марте 1985 года. Время было интересное, буквально в апреле началась перестройка. Начиналась по-настоящему большая работа по раскрепощению советского общества. Безусловно, это не могло не сказаться и на атмосфере в творческих союзах и в Литинституте.
Напутствуя и произнося, можно сказать, воспитательную речь при моём утверждении, министр высшего и среднего образования В.П. Елютин сказал о том, что «на вас, молодой человек, большая ответственность возлагается, я подчёркиваю — молодой человек, поскольку вам всего 37 лет и вы становитесь самым молодым ректором в Советском Союзе».
2. Конечно, для многих было удивительно — из ЦК комсомола человек переходит на работу ректором в творческий вуз, хотя известная логика в этом была, поскольку я многие годы занимался молодёжной печатью, в том числе литературно-художественными журналами. Да и предложили Союзу писателей мою кандидатуру работавшие в Литинституте руководителями творческих семинаров наши замечательные литераторы, с которыми я был знаком не один год и с которыми меня связывали добрые профессиональные и человеческие отношения. Это наши выдающиеся поэты Лев Ошанин, Евгений Долматовский, замечательный критик Александр Михайлов, прекрасные прозаики из поколения, как тогда называли, 40-летних, Владимир Амлинский, Вячеслав Шугаев. Это по их рекомендации так изменилась моя судьба.
3. Где-то месяца через полтора-два пригласили меня в актовый зал института студенты, собрались они на своего рода стихийное собрание, хотели послушать, что собирается делать новый ректор, как работать, насколько он понимает особенности творческого вуза. Рассказывал, что делать собираюсь, как представляю свою работу, и, помню, был задан такой вопрос: а какое вообще вы имеете отношение к литературе? К журналистике отношение имел, профессиональное в том числе, и к вузовской преподавательской работе. К литературе, конечно же, нет. Была у меня домашняя заготовка, я этого вопроса ждал. Я им сказал: «Знаете, вы — молодые, одарённые, талантливые ребята, многие из вас хотят утвердить себя в этой жизни в качестве поэтов, прозаиков, переводчиков художественной литературы, литературных критиков, хочу вас проинформировать, что самый большой, конкретный вклад в отечественную литературу я внёс в 18 лет, когда бросил писать стихи». Больше мне подобных вопросов не задавали.
4. Через полгода, уже осенью 1985 г., было партийное собрание — это своего рода и сито было, и некий, если угодно, референдум, где и проверялось доверие к человеку. При тайном голосовании в состав партбюро я прошёл абсолютным большинством голосов, а если быть точным, у меня было, по-моему, 2 голоса «против».
Время, конечно, было очень интересное, а Литинститут был вузом замечательным. Я уже назвал только некоторых из преподавателей, могу назвать и такие имена: замечательные поэты Евгений Винокуров, Владимир Фирсов, тогда ещё достаточно молодой прозаик Владимир Крупин, прекрасные переводчики Лев Озеров, Роберт Винонен.
5. Работа ректора — это и педагогическая, и научная работа, большая управленческая деятельность. Конечно, ректор должен понимать специфику учебного заведения, что называется, предметное поле своей работы и быть, конечно, профессиональным управленцем. Если использовать ныне модную терминологию, то ректора, наверное, можно назвать топ-менеджером.
Что же касается работы в Литинституте, то, конечно, внутренняя удовлетворённость есть. Я сейчас с удовольствием, редко, правда, но захожу в институт; до сих пор есть с кем и поздороваться, и обняться. Спасибо, что не забывают и вспоминают по-доброму. С большим интересом слежу за творческой карьерой, за утверждением себя в литературе тех, кто учился при мне. У многих действительно сложилась удачная творческая судьба, а мы в своё время пытались им помочь, что называется, пробивали странички для публикаций в молодёжных литературно-художественных журналах, готовили специальные номера журнала «Юность», творческие вечера наших студентов в ЦДЛ, первые книжки в издательствах.
6. Пожелаю прежде всего сохранять своё лицо, помнить традиции, они по-настоящему замечательные, и оставаться родным домом для молодых, одарённых будущих литераторов. , ректор Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктор философских наук, профессор
1. В 1987-м. Это были первые выборы, а не назначение сверху. Голосовали преподаватели и студенты.
2. До этого в течение десяти лет я работал проректором по учебной и научной работе и вёл творческий семинар критики. Так что особенно перестраиваться не пришлось.
3. Какие люди — такова и атмосфера. Уважение к таланту и человеческой личности. Трезвое и праздничное отношение к жизни. Возвращение огромного литературного материка русского зарубежья. И соответственно изменение программ и учебных курсов, но не крутое, без митингового нигилизма.
4. Время было переломное, полное надежд и демократического энтузиазма. В институт пришли новые мастера: Владимир Маканин, Мариэтта Чу-дакова, Андрей Битов, Руслан Киреев, Игорь Виноградов, Анатолий Ким, Владимир Костров, Анатолий Приставкин, Владимир Крупин, Сергей Есин, Юрий Томашевский, Владимир Орлов, Юрий Кузнецов, Геннадий Красухин. Читали лекции Сергей Аверинцев и Вячеслав Иванов.
Трудностей не помню, в памяти осталось только хорошее. Студенты были замечательные. Многие из них активно участвуют сегодня в литературном процессе.
5. У меня, честно говоря, не было резкого внутреннего поворота при перемене участи. Работа как работа, только будущая всегда интереснее предыдущей. Так и по сей день.
6. Одарённых студентов. Не только в литературном плане, но и в культурном и в нравственном. Я ведь продолжаю преподавать там и смотрю на Литинститут изнутри. Это моё навсегда. , профессор, руководитель семинара прозы и поэзии Литературного института им. А.М. Горького
Сергей ЕСИН, писатель, профессор Литинститута, заведующий кафедрой литературного мастерства
1. Ректором я стал в 1992 году и, если бы реально представлял, что мне предстоит, никогда бы за это не взялся. Меня рекомендовали сразу три человека: бывший ректор В.К. Егоров и два наших профессора — В.И. Гусев и В.П. Смирнов. Победил на выборах я не условным большинством в 3—4 голоса, с перевесом в 36 бюллетеней, — и это в маленьком институте, где всего избирателей около сотни.
2. Почти сразу арендаторы, с которыми я не подписал невыгодного для института договора, сожгли мою квартиру. «Независимая газета» написала, что это был первый акт терроризма по отношению к деятелям искусства.
3. 1992 год был самым сложным, потому что почти сразу же после моего избрания Союз писателей прекратил институт финансировать. Тогда это был институт ведомственный. Необходимо было во что бы то ни стало получить гособеспечение, стать институтом государственным, бюджетным. Полагаю также, что если бы тогда же мы не получили право на наши институтские здания, включая огромное общежитие, то судьба института, памятуя почти всю распроданную и разворованную писательскую недвижимость, могла оказаться плачевной. Здесь добрым словом я всегда буду поминать Т.И. Пулатова, руководившего тогда МСПС, Ю.В. Бондарева, возглавлявшего СП России, Е.Т. Гайдара, командовавшего Совмином, и бывшего министра высшего образования В.Г. Кинелёва. Первые слова моего письма Гайдару я помню до сих пор. «Не мне объяснять Вам, Егор Тимурович, выросшему в районе аэропортовских улиц, что такое Литературный институт...»
4. Я начал с организационных и хозяйственных дел, но самое главное было сохранить уровень преподавания и уровень мастеров. Уходили знаменитые старики: Л. Ошанин, Е. Долматовский, потом Е. Винокуров, Ю. Левитанский, Д. Цыбин, потом великий Ю. Кузнецов, Т. Бек. На их место приходили их талантливые ученики В. Тиматков, С. Арутюнов и мастера следующего поколения — Е. Рейн, И. Ростовцева, А. Сегень, А. Варламов. По стране катастрофически падал уровень высшего гуманитарного образования. На это мы ответили введением латинского языка, диалектологии, усилением таких предметов, как историческая грамматика, практический русский язык. В любое время писатель должен быть человеком образованным.
5. Итожа собственное ректорское время, не могу не порадоваться, что всё придуманное и осуществлённое в моё время работает. У нас в институте по-прежнему раз в день бесплатно кормят, действует налаженная система аренды, работает диссертационный совет, которого не было раньше, выходят книги в собственном издательстве и собственный журнал, по вечерам слушатели приходят на знаменитые платные курсы английского языка профессора Н.А. Бонк; по-прежнему существуют подготовительные курсы, лицей, вышел сборник-справочник «Они учились в Литературном институте», который я придумал и над которым мы начали работать чуть ли не с 1992 года. По-прежнему в ректорате висит эскиз нового учебного корпуса будущего Лита. С этим эскизом и первыми намётками и проектами реставрации главного здания института тоже кое-что было связано.
Ничего этого сделать было бы невозможно без моих недавних предшественников — известных всей стране ректоров, одного из которых, Владимира Пименова, к сожалению, уже нет в живых.
6. Надо ли сейчас волноваться за институт? Пожалуй, нет, «колёсики крутятся».
1. Ректором я стал в позапрошлом году. В январе 2006 г. должны были проходить выборы нового ректора. Несколько кафедр Литинститута выдвинули мою кандидатуру, но я до самого последнего момента не давал окончательного согласия, поскольку сфера моих интересов — это писательская, исследовательская и преподавательская работа. После некоторых раздумий я принял положительное решение. Должность ректора Литинститута предоставляет возможность в тяжёлых условиях господства массовой культуры дать дорогу в жизнь истинной литературе.
2. И да и нет. Нет, прежде всего потому, что моё тридцатитрёхлетнее пребывание в Литинституте сначала в качестве аспиранта, а затем профессора и заведующего кафедрой зарубежной литературы позволяло постоянно вникать в те или иные проявления уникального своеобразия его назначения и деятельности. Трудности же перестраивания были связаны с необходимостью больших и непрерывных усилий для преодоления разнообразных препятствий на этих путях, с тоскливым ощущением того, что пока практически остановилась исследовательская работа. Недавно вышедшие книги («Человек и история в русской религиозной философии и классической литературе», «Чаадаев в Москве», «Николай Первый. Рыцарь самодержавия» и др.) были написаны до ректорства. Но обозначенные трудности и ощущения (хочу думать, что временные) компенсируются удовлетворением от того, что удаётся сделать.
3. Сегодня, 3 декабря, в Центральном Доме литераторов откроются юбилейное собрание и съезд выпускников всех поколений, которые приедут из разных областей России, из стран ближнего и дальнего зарубежья. Отечественная литература XX века в её разных мировоззренческих и стилевых направлениях в творчестве многих своих представителей тесно связана с Литинститутом. И съезд, и международная ассоциация выпускников Литинститута, которая будет на нём образована, могут способствовать объединению усилий для оживления и лучших традиций, без которых в условиях девальвации истинных эстетических ценностей имеющийся талант, творческая индивидуальность, дар незаёмного слова и неповторимого стиля начинающего писателя теряют необходимую точку опоры для подлинного развития и роста. Здесь будет уместным сказать, что к съезду выйдут в свет два тома из подготовленного трёхтомника «Воспоминаний выпускников Литературного института».
Если говорить о концепции Литинс-титута, то следует ещё отметить, что мы находимся в уникальном здании, это место, если так можно выразиться, налитера-туренное, подобно тому, как существуют намоленные храмы. Здесь, как известно, родился Герцен, в середине XIX века находился знаменитый салон Свербеевых, где встречались Чаадаев, Грановский, Гоголь, Аксаковы, Щепкин, Хомяков, Баратынский и многие другие. В ХХ веке в залах особняка выступали Блок, Маяковский, Есенин, встречался с писателями Горький, во флигелях жили Платонов, Мандельштам, Пастернак, Д. Андреев, Вс. Иванов, учились и преподавали выдающиеся писатели и учёные (перечисление имён заняло бы не одну страницу).
Столь необходимое историческое, культурное и литературное наследие должно более активно служить настоящей и будущей деятельности Литинститута, взаимодействию с учебным процессом и исторической памятью. Благодаря поручению ещё президента В.В. Путина возобновилась работа над планом строительства на территории института, на месте обветшавших хозяйственных построек, современного двухэтажного учебного корпуса, органично вписывающегося в окружающий архитектурный ландшафт. Новые учебные площади, освободив от нагрузки нынешний институтский комплекс зданий, позволят создать «живой мемориал», развернуть музейные экспозиции, хранить архивы писателей, соединив учебную, культурно-просветительскую работу с молодёжью, а в дальнейшем образовать Институт русской культуры, который опять-таки должен со своей стороны помогать более глубокому и полноценному развитию писательского таланта молодых людей. Строительство нового корпуса поможет и полнее реализовать наш ближайший план по воссозданию в ином объёме кафедры художественного перевода с языков народов стран СНГ, с необходимостью которой нам сейчас всё чаще приходится сталкиваться.
4. Радостной и интересной работу делает общение с творчески одарёнными людьми. Радуют успехи юных студентов и преподавателей, их новые книги и публикации. Радует то, что, несмотря на демографический кризис, конкурс в последние два года не ниже 9—10 человек на место и интерес к обучению у нас остаётся на таком высоком уровне. Сейчас мы ведём специальную работу не только на подготовительных курсах и в лицее для избирательной и качественной подготовки будущих абитуриентов. Наши преподаватели работают в детских и молодёжных студиях при Литинституте, проводят два раза в год совещания юных дарований, на которые приезжают дети от 10 до 18 лет с родителями из разных областей России, получая анализ и оценку привезённых текстов, а также напутствие на будущее. Лучшие из этих текстов публикуются нами, доставляя радость не только их авторам и родителям. Радуют и любые улучшения, которых удаётся добиться в сфере нашего материального существования и хозяйственной деятельности. Например, за последнее время мы почти заново отстроили читальный зал, произвели значительный ремонт в учебных корпусах и общежитии, ввели в действие два компьютерных класса, сменили обветшавшее и устаревшее оборудование на кафедрах, в аудиториях и комнатах общежития, усовершенствовали противопожарную систему.
5. Не знаю, каково быть ректором вообще и для каждого отдельного человека в частности, но для меня лично это выражается в постоянном присутствии (и вольном, и невольном) в сознании больших и малых задач, повседневных проблем Литинститу-та и поиска их оптимальных решений.
6. Удовлетворения от созидательного труда и новых успехов в творчестве! , нынешний ректор Литературного института им. А.М. Горького, доктор филологических наук, профессор
- Ответить на вопрос, что такое для меня Литературный институт, трудно и легко одновременно. Потому что Лит - это дом.
Этим словом всё сказано. Здесь учат не только общим предметам. Здесь учат работать над собой, слушать себя, беречь себя, ответственно относиться к тому, что делаешь. Учат формулировать мысль. Я бы сказала, что это дом, в котором есть всё - и друзья, и враги, и радость, и горесть. Это семья. Семья единомышленников. Это очень тесный круг. Здесь всё как на ладони. Здесь ты проходишь закалку дружбой, здесь ты получаешь прививку нелюбви, здесь всё как в семье. В хорошей семье. Ноги меня сами несут сюда и после лекций не хочется идти домой! Если говорить метафорически, что такое для меня Литинститут, то это - диспут. Постоянный спор. Спор - и преодоление себя. Своей лени, своего малодушия, недостаточности знаний. Это движение вперёд. Это - Творчество и Жизнь.
, студентка, прозаик:
- Мне нравится приходить сюда поздним летом, когда трава на маленьком стадионе стоит выше колен и ещё нет очередей в столовой. Тут мне было семнадцать, восемнадцать и девятнадцать лет, я узнала про «палатализацию» и про «шумерскую тоску» и вообще достаточно узнала. Мне кажется, что у этого места нет ещё ни собственной атмосферы, ни особой ауры, хотя о них так много говорят. Оно недостаточно старое, чтобы обрести их, но достаточно восприимчивое, чтобы постоянно обретать. Для меня Литературный институт является удивительным отражением, сложной системой зеркал, где вещи являются неожиданными или предсказуемыми - в зависимости от того, каков ты сам, потому что кому ещё отражаться в зеркале?.. Если ты здравомыслящий человек, то ты будешь выбирать необходимые тебе для дальнейшей жизни вещи, события, занятия и место в аудитории. Если ты удивлён, как рыба на крючке, то будут открытия и новые знания - кроме прикладных ещё бытийные, метафизические и вообще про сущность и всякое такое. Они изменяют, отягощают, выбрасывают тебя вверх, связывают с преподавателями, которые тоже такое пережили, отрезают ото всех - всё, что угодно, в зависимости от того, насколько ты сильный и куда собираешься идти дальше. Когда в шесть часов выходишь во двор, тополя накипают ветром и слышен колокольный звон из соседнего переулка. Значит, ты изменишься.
, студентка, поэт, прозаик:
- Литературный институт. Точка на культурной карте, которая на первый взгляд незаметно стягивает значительное пространство для творческого действия. И география близких «литературных» улиц - Пушкинская площадь, Тверской бульвар, Арбат, Патриаршие пруды, площадь Маяковского. Творческие мастерские, где в непосредственном контакте с прозаиками, поэтами, критиками учишься высказываться и понимать чужое высказывание. Сергей Романович Федякин, Татьяна Борисовна Гвоздева, Владислав Александрович Пронин, Татьяна Евгеньевна Никольская, Елена Леонидовна Лилеева. всех не перечислишь! Эти замечательные преподаватели Лита, - несмотря на необходимую и часто только кажущуюся строгость - каждый день открывают студентам возможность сделать литературу, язык, эстетическое знание не только профессией, навыком, работой, но и внутренним чувством мира. Заканчивая обучение в этом, юбилейном для Литературного института году, я очень хочу верить, что культурные нити, которыми ежедневно скрепляли мою поначалу слабую внутреннюю ткань, окажутся не только механической привычкой к языку, но и возможностью никогда не останавливаться на пути открытого творческого поступка. Я очень хочу верить и сделаю всё возможное, чтобы культура (в частности, культура речи), привитая мне в Литинституте, стала незаменяемой, но изменяемой вертикалью моего мира.
, студентка, прозаик:
- «На алтарь искусства не раз принесёте вы то, что вам дорого!» - не без пафоса сказал нам один из педагогов. Другой преподаватель задал нам на лекции вопрос: «В чём состоит главное искусство, в чём наше творческое предназначение?» Было предложено огромное количество версий, а ответ оказался самым простым и гениальным. «Самое главное искусство - это искусство жить». Для меня Литературный институт - это прежде всего удивительная возможность самоопределения. Это удивительная возможность понять во всей полноте эти два полюса.
Самое большое сокровище института -его люди. Профессиональные педагоги, благодарная слушающая аудитория. С тех пор как я уехала из Беларуси, оставив факультет журналистики, я ни разу не пожалела, что сделала такой выбор. Ни в каком другом институте не предлагали мне написать 101-ю новеллу Декамерона и сделать художественный перевод од Горация.
Не менее ценно для меня то необыкновенное творческое общение студента и педагога, которое рождается за годы учёбы. Не все становятся писателями, окончив институт, но опыт, приобретённый здесь, дарит человеку прежде всего ощущение нужности. Потому что творческая потерянность рождается от неумения жить и думать. А Литературный институт - это хорошая школа и того, и другого. , студентка, поэт:
Полосу подлготовили Ирина ОРЛОВА и Арина ДЕПЛАНЬИ, студентка Литинститута