Беседа с главным редактором журнала «Звезда Востока» Алексеем УСТИМЕНКО
–Журнал «Звезда Востока» начал свой путь в сентябре 1932 года под характерным для того времени названием – «Советская литература народов Средней Азии». И это наше интервью, можно сказать, юбилейное – в прошлом году «Звезде Востока» исполнилось 75 лет.
После I съезда писателей, состоявшегося в Москве, наш журнал тоже был преобразован и выходил с 1935 года под названием «Литературный Узбекистан».
С конца 1937 года и до начала войны издавался под названием «Литература и искусство Узбекистана». А с мая 1946 года журнал стал выходить уже под широко известным ныне названием – «Звезда Востока».
В дальнейшем журнал достаточно часто менял своё литературное лицо, долгое время многие свои страницы отдавая так называемому социалистическому реализму.
– А в результате…
– А в результате в сороковые-пятидесятые годы пространство журнала было перенасыщено традиционными историями на «производственные» и «колхозные» темы. Ведь литературная конъюнктура – своего рода готовый надгробный камень, невидимо нависающий над творчеством приспосабливающегося писателя.
Но и при этом обилии малоталантливой литературы на его страницах публиковалось значительное число истинных писателей, ставших ныне классиками не только узбекской, но и мировой литературы.
Так началась ещё одна полоса уже другого, внешне спокойного существования журнала. Журнала, в котором тут же расцвела, например, возможно, вызванная именно этим временем, требующим иносказаний, аллюзий, некоего скрытого параллельного ряда, прекрасная историческая проза.
– И всё-таки не стал ли он в то время слегка провинциальным?
– Ничуть. Все лучшие вещи Абдуллы Каххара, Адыла Якубова, Мирмухсина, Сергея Бородина, Явдата Ильясова выходили в этом журнале.
Во многих номерах «Звезды Востока» за 1959 год, например, опальный Константин Симонов, высланный из Москвы Хрущёвым и живший тогда в Ташкенте, публиковал свой наиболее известный роман «Живые и мёртвые». Это оказалась едва ли не самая первая публикация романа в бывшем Советском Союзе.
Нет, тогда была совсем не провинциальная жизнь.
Провинциальными в то время оказывались не могущие позволить себе никакой литературной вольности те же московские журналы. А «Звезда Востока» позволяла. Большой шум в стране вызвал один из наиболее интересных номеров журнала, вышедших после трагического ташкентского землетрясения 1966 года.
В тот год очень многие известные прозаики и поэты решили передать свои произведения для публикации на страницах очередного номера «Звезды Востока», гонорар же от публикаций перечислить в фонд восстановления Ташкента. Так и поступили.
Номер получился очень интересным. Его невозможно было достать. Ведь на его страницах оказались не только литературные работы полуопальных тогда Вознесенского, Ахмадулиной, Евтушенко и т.д., но (после долгих-долгих лет замалчивания!) появились и произведения Михаила Булгакова, и Осипа Мандельштама, и Исаака Бабеля.
– Редакторам спасибо могут сказать только читатели, а вовсе не писатели, отредактированные ими…
– Среди постоянных авторов того времени – писательница Татьяна Сергеевна Есенина, дочь поэта, А. Вулис – литературовед, предпринявший первую попытку вызволения из небытия романа «Мастер и Маргарита».
Стал этот журнал известен в стране ещё и тем, что один из немногих регулярно публиковал на своих страницах романы и повести в жанрах приключений и фантастики.
Пик его новой популярности пришёлся на 90-е годы. Тираж доходил до 150 тысяч экземпляров.
В то время в «Звезде Востока» был опубликован русский перевод Корана. Духовная тематика, философия, история, вышедшая из закрытых архивов, нашли своё заслуженное место на страницах журнала.
Широким фронтом стала пробивать себе дорогу долгое время как бы и не существовавшая литература андеграунда. Впрочем, следует честно сказать, её стало столь много, что она значительно потеснила литературу традиционную.
Тем не менее именно это новое направление в работе журнала привело к ещё большему витку популярности: о «Звезде Востока» заговорили далеко за пределами Узбекистана… И в 1992 году журнал был выдвинут на Букеровскую премию, как к ней ни относись. Он даже вошёл в шорт-лист, что уже само по себе являлось признанием его литературного авторитета на мировом уровне.
Однако то, что со страниц журнала была почти что полностью вытеснена традиционная литература и он перестал публиковать местных авторов, вызвало недовольство этих самых авторов…
В результате прежней редакции пришлось уйти из журнала.
При новом же его составе число подписчиков резко сократилось, «Звезда Востока» сильно потеряла как в оформлении, так – главное – и в содержании.
Возникли экономические проблемы. Тираж упал.
Последние несколько лет журнал влачил полузабытое существование.
Очередной и единственный его номер за 2005 год вышел в апреле 2006 года. И долгое время оставался последним.
Но с начала 2006 года начались попытки его реанимации. Обновлены редакция, редколлегия, общественный совет (его возглавил народный поэт Узбекистана Александр Файнберг).
Сегодня мы пытаемся нагнать упущенное литературное время: вышло уже пять обновлённых номеров, в работе ещё несколько.
Мы возвратились к прежнему традиционному большому формату всех солидных литературных журналов. Обложки «Звезды Востока» стали заметно ярче – отныне сюда будут выноситься наиболее достойные работы наших центральноазиатских художников. Мы получили грант от Общественного фонда поддержки и развития независимых СМИ Узбекистана. И теперь можем работать на самой современной электронной технике. А ещё – мы вышли в мировое электронное пространство: обрели собственный web-сайт в Интернете.
И всё же вопрос экономический, вопрос дальнейшего существования журнала по-прежнему открыт…
– По-прежнему нужны спонсоры?
– Да, конечно. Очень, очень нужны. Даже и в нашу семидесятипятилетнюю юбилейную годовщину. Нужна поддержка. Союз писателей Узбекистана что может, делает… Очень важно, что и посольство Российской Федерации в Республике Узбекистан во главе с Чрезвычайным и Полномочным Послом господином Ф.М. Мухаметшиным сделало очень многое для нашего нынешнего возвращения в литературный мир: организовало благотворительную подписку для достаточно большого числа русскоязычного населения в нашей стране. В результате мы получили серьёзную материальную поддержку, и журнал ожил.
Хотя проблемы нашего существования разовыми денежными вложениями не решить.
Главное слово – за читателями, становящимися в подписной период подписчиками, то есть теми же спонсорами, ещё более заинтересованными в издании журнала, чем кто-либо со стороны…
– А подписчики – это, естественно, интересный журнал, интересные публикации.
– Абсолютно верно. И портфель редакции сегодня полон именно такими материалами. И прозой, и публицистикой, и поэзией, и – традиционно – фантастикой с приключениями. Вот примерный список имён, навскидку, чьими последними литературными, историческими или архивными работами мы сможем порадовать читателей: Эркин Агзамов, Владимир Баграмов, Валерий Германов, Сиражиддин Саййид, Усман Азим, Хайриддин Султанов, Сергей Спирихин, Вадим Муратханов, Виктория Осадченко, Ольга Пославская, Турсун Али, Усто Али, Шерали Турдыев, Ариадна Васильева…
Думаю, стоит добавить к этому списку и имена тех, кто по разным причинам уехал из Средней Азии, но чьё творчество с ней связано едва ли не навсегда… Сухбат Афлатуни, член редколлегии нашего журнала, известный в России автор, получивший Русскую премию за «Ташкентский роман», в одном из своих интервью процитировал такие строки: «Начало родины – чужбина, начало памяти – тоска». Здесь поэзия точна как математика. Здесь – по его же словам – «…обозначена точка боли и радости».
И за границами страны интерес к литературе Узбекистана высок.
Например, одно из серьёзнейших московских издательств предложило опубликовать в России сборник, составленный из лучших работ наших прозаиков из Узбекистана. И теперь совместно с Союзом писателей мы взялись за его подготовку…
Конечно, постараемся, чтобы сборник не просто получился, но получился максимально интересным, профессионально совершенным.
Естественно, тут же возникает главная проблема – кто будет переводить? За последние пятнадцать-двадцать лет институт переводчиков фактически прекратил своё существование… Очевидно, что не только у нас.
Здесь тоже – работать и работать. В этом году совместно с Росзарубежцентром собираемся провести конкурс переводчиков. Будем не столько реанимировать старые имена, сколько создавать новые. Надеемся на открытия.
Подошло время говорить о создании новых переводческих мостов, по которым – встречными потоками – литература наших стран двинется навстречу друг другу. Не произойдёт такого движения – следовательно, опять местечковость, провинциализм, шаг назад от совершенства. Да и вообще разве оно, это совершенство, возможно без взаимопроникновения культур? Вспомните философа Константина Леонтьева, всю жизнь активно отстаивающего именно встречное движение, казалось бы, даже взаимоисключаемых культур – Востока и Запада.
К слову, о профессиональном совершенстве…
Недавно Александр Аркадьевич Файнберг попросил меня чуть меньше публиковать его стихов и переводов. Но, увы, пока я не могу согласиться с этой просьбой. И дело тут не в имени прекрасного поэта Файнберга, почти каждое стихотворение которого – подарок журналу, подарок читателю. Дело в том, что его имя для меня – некая метафора, литературная планка, и я то и дело ставлю её в надежде, что кто-нибудь из пишущих – нет, не захочет перепрыгнуть… Литература – не спорт! Но – всё-таки остановится, приглядится к её определившейся уже высоте.
Увы, редакционный порог чаще всего переступают три категории авторов.
Первый, как правило, особенно неграмотный, имеет обычай резко противиться любому редакторскому замечанию. Аргумент: «…это мне ниспослано свыше, я лишь записал сошедшее на меня вдохновение». На контраргумент, отчего же одновременно ниспослано свыше и написание «жи» и «ши» через букву «ы», обычно следует гордое и снисходительное молчание.
Второй, наоборот, – удивительно грамотный. У такого, догадываюсь, домашние книжные стеллажи ломятся от поэтических сборников. Он их все перечитал, подсознательно выучил. И его стихи – сплошь да рядом неприметное для него самого цитирование. Критиковать таких авторов предельно рискованно. Скажешь – «…а вот здесь у вас, знаете ли, не совсем удачно…», тут же поразит ответным: «…это вы Вознесенского (Пушкина, Маяковского, Есенина, Пастернака и т.д.) не читали; у него именно так…» Поди поспорь… У всех им помянутых авторов всё действительно так. Кстати сказать, при всей силе такого скрытого цитирования здесь легко нащупать и больное место: из-за географической оторванности от современной русскоязычной литературы они остановились где-то в районе метафор и образов, допустим, Андрея Вознесенского
И третий – это авангардист. Иногда действительный. Иногда – изобретающий литературно-формальный велосипед, опять же – от незнания того, что было написано до него, неповторимого. К действительным, сознаюсь, отношусь осторожно: а вдруг то, что непонятно мне, понятно новому литературному поколению? Время всё равно протрясёт всякий андеграунд через своё сито. Не верю, что оно останется пустым. Как не верю, что скоро позабудется поэзия Виктории Осадченко, Людмилы Бакировой, Рустама Мусурмана, ещё пока малоизвестного Баходыра Ахмедова, хотя недавно в Лондоне он уже успел получить одну из литературных премий...
– Не боитесь перехвалить? Ведь это в основном – молодые…
– Не боюсь. Талант надо замечать тогда, когда он есть, а не тогда, когда он уже остался в прошлом. Нельзя хвалить по инерции. Ну а если им удастся пронести своё живое творческое начало, свой талант через длинную долгую жизнь – за это их тогда можно будет похвалить вдвойне. Немногим удаётся.
– Цитирую ваши слова: «Литература – не спорт…», «Литература – совсем не книги…» А что же она тогда такое?
– А можно я отвечу слегка умно и слегка непонятно?..
Литература, по-моему, – это всего-навсего некое наше экзистенциальное переживание, вызываемое чужими словами…
Кто-нибудь иной, естественно, и сформулирует это иначе. Мне кажется, что для ответа на такой неотвечаемый вопрос подойдут, например, и стихи Абдулхамида Чулпана, который тоже мучился подобными вопросами, начиная это мучение вглядыванием в самого себя как в поэта – живой родник литературы…
Поэт ли я?
Мечта моя рвётся внезапно в полёт,
и сам отпускаю послушно узду я…
Душа потрясённая, не протестуя,
на вольную волю мечту отдаёт!
Мечта улетает – и, окрылена,
стремится дорогой сферической сини.
Не зная ни лени, ни сна, ни унынья,
безумное сердце волнует она.
Мечта обладает повадками тени:
придёт – не присядет, строга и горда,
уйдёт – за собой не оставит следа,
и это меня повергает в смятенье.
Затем что глазами всё той же мечты
я вижу прекрасные дали без края,
в которых тону и тону, умирая
от неодолимой своей немоты!
Тому, что открыл я,
не сыщется имя…
Я всем существом содрогаюсь, скорбя,
и чувствую, как я теряю себя, –
не в силах ничем поделиться с другими.
О, если бы был я художник простой –
то всё написал бы пером копииста
легко и спокойно, похоже и чисто…
Увы, я поэт – изнурённый мечтой.
А впрочем, поэт ли?
Не много ль я мню?
Зачем не умею словами облечь я
Мечты, и раздумья, и противоречья –
и слабость меня извела на корню?
Мечта моя рушится в этом бессилье –
и тает поэзия горсточкой пыли1.
Перевела с узбекского Татьяна Бек.
– Вы уже упоминали и о некотором засилье андеграунда в 90-е годы. Тогда активно о себе заявила «ферганская» школа поэзии. Позже – едва ли не как противопоставление – появилась «ташкентская». Какой из них отдаёт своё предпочтение нынешняя «Звезда Востока»?
– Вы знаете, никакой. Кроме специалистов, никто не помнит поэтов, входивших в «Плеяду» – французскую литературную школу XVI века. Осталось имя Ронсара. А ещё, много позже, были разнообразные лефовцы, имажинисты, да мало ли… Остались имена Маяковского, Есенина, Мариенгофа, Чулпана…
В чистом виде меня никогда не интересовали манифесты упомянутых вами школ. Но я читал и всегда буду читать работы Шамшада Абдуллаева, Вадима Муратханова, Евгения Абдуллаева, и мне не важно, к каким школам они принадлежат.
Беседу вёл , ТАШКЕНТ, Республика Узбекистан
Звезда Востока
ИТАР-ТАСС