Литературные охотнорядцы

ОБЪЕКТИВКА Голубкова Анна Анатольевна. Родилась 24 марта 1973 года в Калинине. С 1997 года живёт в Москве. Окончила исторический факультет Тверского государственного университета, филологический факультет МГУ. Кандидат филологических наук. Тема диссертации – «Критерии оценки в литературной критике В.В. Розанова». Литературный критик и литературовед. В 2004 году выпустила первую книгу рассказов. Стихи публиковались в альманахе «Акт» (2007), сборнике «бАб/ищи и глобальное потепление» (2009), антологии «Актуальная поэзия на Пушкинской-10» (2009), на сайте «Полутона», журналах «Новая реальность» и «Новые облака». Первая книга стихов «Адище города» вышла в 2010 году. Два романа («Постмодернистская любовь» и «Природа и вещи»), первый прозаический сборник и сборник рассказов «Мужчины провинциального города» опубликованы только в Интернете. Инициатор и идейный вдохновитель проекта «Абзац», электронного научного журнала «Полилог», участник арт-группы «бАб/ищи».

Всё это предисловие и даже вся эта заметка были бы совершенно ненужными, если бы в последнее время не обнаружилось вдруг, что такое положение вещей газету никак не устраивает. Связано это, конечно, с обострением политической ситуации и явным дрейфом власти именно в сторону консерватизма, с её попытками опереться на самые архаические пласты в сознании общества. «Наше время пришло!» – возрадовалась, наверное, редакция «Литературной газеты» и немедленно выпустила цикл по­громных статей, затрагивающих как недавно канонизированную классику – в лице Владимира Набокова, так и современных поэтов, в частности Алексея Цветкова и Марию Галину. И хотя на логотипе газеты по-прежнему пребывает профиль Пушкина, стиль этих фельетонов нечувст­вительно напоминает Фаддея Венедиктовича, ну или любого из советских критиков средней руки – достойных продолжателей его нетленного дела. Упрёки вполне традиционны: в нелюбви к Родине, в подрыве основ нашей прекрасной русской культуры, в неправильном происхождении, в неправильном месте жительства, в некрасивых личных качествах, а также в необратимых возрастных изменениях, происходящих в поэтическом организме. Вступать здесь в спор по существу было бы бессмысленно, и потому я просто хочу поговорить о продуктивности подобной позиции. Ведь эта сомнительная критическая активность не ограничивается нападками на определённую поэтику и каких-то отдельных поэтов, она свидетельствует о большем – о претензии на доминирование в сфере культуры. Каковы шансы у консервативных националистов из «Литературной газеты» стать властителями дум нового поколения или хотя бы получить основательную официальную поддержку? На мой взгляд, честно говоря, эти шансы минимальные. И подтверждает это вся двухвековая история русского консерватизма.

Главная проблема русских националистов, как ни странно, в том, что они живут в России, потому что Россия всегда – с самого начала, когда на будущие земли Московской Руси пришли славяне и мирно, по утверждению археологов, перемешались с обитавшими здесь финно-уграми, – была страной многонациональной. И выбор русского национализма в качестве основной государственной стратегии фактически означает отказ от имперских амбиций и в будущем – распад одной огромной страны на множество маленьких мононациональных государств. Этого, разумеется, не хотели русские цари, не хотела советская партийная верхушка, не хочет и нынешняя олигархическая власть. И потому национально окрашенный консервативный дискурс в этой стране всегда был (и будет) явлением маргинальным. Да, царское правительство не преследовало славянофилов и почвенников – но только потому, что их влияние на русское общество XIX века было практически незаметным. В.В. Розанов вспоминал, как изданное Н.Н. Страховым собрание сочинений Аполлона Григорьева было продано на обёрточную бумагу – оно оказалось никому не нужным. Подавляющее большинство образованного русского общества того времени, как, впрочем, и сейчас, было прогрессивно и прозападнически настроенным. Консервативные издания в отличие от пользовавшихся спросом либерально-оппозиционных влачили жалкое существование. И тот же Розанов, в 1893 году с семейством перебравшийся в Петербург из провинции и активно сотрудничавший с консерваторами, первые годы в столице чуть ли не голодал. Конечно, когда начались забастовки и студенческие волнения, появился и некоторый спрос на охотнорядцев с пудовыми кулаками, чуть что срывавшихся с места и бежавших бить студентов Московского университета (оно, собственно, и совсем недалеко бежать было). Но и тогда националистические организации выполняли, скорее, задачу цепной собаки, которую недокармливают для того, чтобы была злее и громче лаяла, и только лишь в самых крайних случаях спускают с цепи.

Примерно такую же политику мы видим и сейчас. Национа­листические движения играют роль пугала или страшилки, которой пугают Европу и собственную либеральную интеллигенцию, – мол, если не мы, то получите вот этих новых охотнорядцев с зигами. Но сколько реального политического пространства готова уступить им нынешняя власть? Да нисколько. Ведь это та самая власть, которая при всём её уклоне к консерватизму как раз не видит своё будущее связанным с этой страной, которая не хранит денег в российских банках, не учит детей в российских школах и университетах и для которой самое страшное из всех мыслимых несчастий – это запрет на въезд в Европу, а главная мечта – отмена визового режима с Евросоюзом. И вот этой власти, патриотичной исключительно на словах, а на деле мечтающей как можно скорее отряхнуть прах драгоценного Отечества с ног своих, и посылает благонамеренные сигналы «Литературная газета». Пожалуй, с тем же успехом они могли бы отправлять свои послания в глубины Галактики в надежде обрести любовь и понимание у дружественных инопланетян. В результате единственными адресатами подобных статей оказываются в основном литераторы, считающие себя невостребованными и недооценёнными. Именно им с психологической точки зрения выгодно отождествить себя с бедным и угнетённым, всеми обижаемым русским народом. Мол, это не я один тут сижу такой гениальный и непризнанный, а весь мой народ вместе со мной сидит такой обиженный в тёмном углу на хлебе и воде. Собственно, как раз к таким литераторам, читающим погромные статьи и обдумывающим, не примкнуть ли к толпе улюлюкающих комментаторов, и обращена эта заметка. Конечно, каждый человек имеет право на личный выбор. Да, литература занимает в жизни современного общества маргинальное положение, и это способно довести до отчаяния человека с большими поэтическими или писательскими амбициями. Но прежде чем перейти на откровенно националистические позиции, подумайте о том, что в этих условиях вы окажетесь уже вдвойне маргиналами – и как деятели культуры, и как консервативные националисты. Ну и самое главное, как свидетельствует опыт истории, чёрная сотня так и не дала нам ни одного значимого литературного имени.