Интервью с главным редактором «Немана» Алесем БАДАКОМ, опубликованное в одном из последних выпусков «Лада», заставило о многом задуматься. Тиражи литературно-художественных журналов, одинаково низкие и в Беларуси, и в России, наводят на безрадостную мысль: время такого рода периодики безвозвратно уходит. Журналы всё больше существуют для тех, кто в них печатается, кто следит за литературой по службе, по профессии (литературные критики, историки литературы, может быть, социологи). Да ещё для редкого и, как правило, небогатого читателя отдалённых от культурных центров библиотек, чаще всего сельских.
Удивить чем-либо современного читателя один журнал, пожалуй, не в состоянии. Особенно если он ставит своей задачей объективное отражение процессов, происходящих в художественной литературе. А ещё – пытающийся «в нагрузку» предложить читателю и публицистику ко времени, к дате, пытающийся внести какое-то тематическое разнообразие. Возможно, такого рода рассуждения сразу вызовут сопротивление у читателей. Но тогда объясните мне, почему тиражи «толстых» журналов опускаются до двух-трёх тысяч экземпляров? Уходит поколение читателей, открывавших художественную литературу по периодике. И даже если вдруг «Неман» (а вместе с ним и «Дружба народов», «Наш современник» и другие) начнёт публиковать на своих страницах детективы, «женские» романы, всё равно подъём не случится, стена равнодушия не развалится и никто не побежит на почту срочно восстанавливать свои утерянные отношения с любимыми некогда изданиями. И на новых читателей тоже не приходится рассчитывать. Детективы и прочая массовая литература, которую журналы в той или иной мере обходят стороной, живут благодаря книжным издательствам. Оперативность у них в отношениях с читателем такая, что иногда периодике можно только позавидовать. Что же делать? Как быть?
Алесь Бадак откровенно говорит, что и в Беларуси литературно-художественной периодике пришлось бы очень туго без государственной поддержки. Не считая госдотацию единственным средством выживания «толстых» журналов, не могу не согласиться с главным редактором «Немана». Разве что уточню: поддержку, как, впрочем, сам факт издания литературной периодики, пытающейся противостоять натиску массовости, ширпотреба в культуре художественного слова, следует рассматривать как готовность сохранить литературу вообще. В нынешнее смутное время духовной апатии, нравственного упадка требуется особенное внимание к высокой культуре.
Другое дело, что, протягивая руку помощи, государство вправе задаваться и многими иными вопросами. Урок литературы – это не только предложенное подписчику чтиво, наспех состряпанное на кухне пусть и на современный манер – за компьютером. Урок литературы – это и разговор о вчерашнем и сегодняшнем времени на самой высокой ноте напряжения. Писательство – страдания и муки. И только вымученное, идущее из самых глубин страданий или хотя бы искренних переживаний, слово способно найти отклик в читательском сердце. Даже у тех, кто разучился открывать «толстые» журналы… Если бы можно было заглянуть в завтрашний день, то, наверное, лично я представил бы литературно-художественный журнал, к примеру середины двадцать первого века, изданием, в чём-то похожим на сегодняшнюю «Иностранную литературу». Нет, я не идеализирую работу коллектива, объединившего в большинстве своём талантливых переводчиков. Как справедливо кто-то заметил: снимают в этом издании «сливки» со всего мирового литературного пространства. Считай, они единоличные монополисты, представляющие зарубежную литературу на русском языке. Разумеется, монополисты в журнальном мире. И всё равно «Иностранка» – в лидерах. Но я о другом характере её преимуществ – у журнала есть возможность представлять широкую литературную палитру. На его страницах художественный спор в борьбе за читателя ведут страны, а не течения, тенденции, пристрастия. И не вступая в дискуссию на тему, что, мол, ей, «Иностранке», проще, замечу другое. «Неману» следовало бы смелее отдавать свои страницы широкой писательской общественности не только из Беларуси.
Что-то в этом направлении журналом уже сделано. «Сябрына», например, представляющая литературы народов СНГ, литературу дальнего зарубежья, стала традиционной для «Немана». Наверное, белорусский читатель из числа тех, кто сам и пишет, ропщет, что не всегда ему в таком случае удастся опубликоваться в родном журнале. Но ведь журналы – для кого: для читателей или для писателей? Ставлю вопрос и сам побаиваюсь, а не слишком ли он провокационный? Как читатель я, к примеру, считаю, что в редакции должны думать обо мне, читателе, угадывать мои вкусы. Да и экономика нынешняя, опять же тема государственных дотаций к этому подталкивает, требует обо мне думать. Но с такими мыслями не вступаем ли мы в противоречие: ведь только что говорили о высоких задачах, не всегда с доходами связанных. Сложная, согласитесь, доля – совместить интересы пишущих и читающих. Но то, что поиск «Немана» не должен ограничиваться лишь только территорией Беларуси, не вызывает сомнений.
Здесь, правда, возникает ещё одна тема, которой Алесь Бадак коснулся в несколько иной плоскости. Напомню: «…если проанализировать переводы последних десятилетий с белорусского на русский в российских изданиях и с русского на белорусский в изданиях, выходящих в Беларуси, можно заметить любопытные вещи. Так, например, окажется, что почти все произведения белорусских авторов, печатающиеся в России, переводятся в Беларуси. Далее: хотя в российской периодической печати переводы с белорусского встречаются не так и редко, но, как правило, это небольшие по объёму тексты, а вот отдельно изданные в России переводные книги современных белорусских писателей найти достаточно трудно, поскольку они, как несложно догадаться, почти не издаются…» А я бы ещё отметил вот что. «Неман», привлекая к участию в работе журнала писателей постсоветского пространства, мог бы активизировать и формирование переводческой школы вокруг журнала. Согласитесь, без московских, санкт-петербургских, вообще российских литературных сил здесь не обойтись. В мире давно сложилась практика, когда государства, которые заботятся о своём культурном имидже, создают и реализуют программы для перевода своей литературы на другие языки. Перевёл же Станислав Куняев на русский поэму «Песня о зубре» белорусского поэта-латиниста Миколы Гусовского. Но почему только минские переводчики работают над переводами произведений белорусских литераторов среднего поколения? А роман «Литовский волк» Алеся Наварича? Произведение, отмеченное специальной премией Президента Республики Беларусь, так и не известно читателю на русском языке. Не очень внимательны переводчики к творчеству талантливого прозаика Анатоля Козлова. Случайными можно назвать некоторые переводы оригинальной белорусской прозы и других авторов. Почти не известен читателю за пределами страны ныне здравствующий и продолжающий работать в литературе прозаик старшего поколения Владимир Домашевич. Возможно, я ошибаюсь в выборе имён, у кого-то из знающих современную белорусскую литературу другие художественные пристрастия. Но, поверьте, не ошибаюсь в главном: художественный перевод – неотъемлемый атрибут развития национальной литературы в современном мире.
Символично закончил свой разговор о «Немане» Алесь Бадак: «Как известно, река Неман течёт по территории трёх стран – Беларуси, России и Литве, тем самым делая природу каждой из них ещё краше, а сама от такого «триединства» становясь богаче, известнее. У журнала «Неман» – тёзки этой главной белорусской реки – схожие задачи, схожая судьба. Чтобы не обмельчать самой, чтобы и в самое «засушливое» в духовном плане время нести свежесть и чистоту…» Но вот свежесть и чистота в нынешнее время – категории, утверждение которых требует больших усилий. Станет «Неман» журналом, привечающим писателей со всего мира, и появятся произведения, претендующие на развитие интереса к настоящей литературе, честному и правдивому искусству.
, ГРОДНО