Поздравляем главного редактора журнала «Нева» Наталью Анатольевну Гранцеву с юбилеем!
* * * 
Какие странные слова
А. Ахматова
То с Тютчевым, то с Блоком говорю,
Играю в Запад, балуюсь с Востоком
И, если вспоминаю о высоком,
Всевышнего за жизнь благодарю,
За почв апрельских алчный первоцвет,
За холод вод невыплаканных пресных,
За моря полнолунный Интернет
И рыб его, цветных и бессловесных.
Где бродишь ты, душа моей тщеты?
Где ищешь неземные удивленья?
Поют отныне прозу потребленья
Гражданских бурь звенящие щиты,
И варварских девизов лебеда
Заполоняет, радости не пряча,
Родных времён бессильные года –
Привет тебе, удача неудачи!
В краю утрат не плачут по слезам,
В кругу слепых не пляшут на могилах.
Миров убитых оживить не в силах
И ранозаживляющий бальзам.
Дай бог прожить живущим без небес,
Освоить дайвинг самоупоенья,
И если тот, кто умирал, воскрес, –
Не услыхать его сердцебиенья.
* * *
Не виновато время в том,
Что ты любил его фантом,
Что жил с набитым ложью ртом
И вечно грезил о пустом
В густом чаду воображенья,
С тенями века вёл сраженья,
Полемизировал с Христом.
И ты, и ты не виноват,
Что был тебе не сват, не брат
Родного времени солдат –
Смешавший песню, плач и мат,
Ползущий к смерти без названья,
Когда лежала без сознанья
Земля, похожая на ад.
Никто грядущего не знал.
Лишь свет дрожал, как аммонал,
Пока в бессилии стонал
И душу Сына распинал
Отец, спасающий незрячих,
Немых, увечных и бродячих –
Земной интернационал.
* * *
Прекрасно пространство в небесной пыли,
Материи тёмной полёт.
Ах если б бесплотное видеть могли
Прозревшие камень и лёд.
Но вырвана с корнем из века душа –
Любовного зренья оплот.
В себе, как в трясине, погрязли юнцы,
А старцы витают в былом.
И жизнью повторной кипят мертвецы
За круглым хрустальным столом.
И времени дом без судьбы и лица
Уже предназначен на слом.
Его окружал удивительный сад,
Увитый цветами забор.
Над ним ястребиный пернатый отряд
Держал домотканый шатёр.
Но съели фундамент кислот плывуны
И солнце ушло за бугор.
Вселился распад в плотоядную тьму,
И вещи дышать не хотят.
Не стоит прощаться схватившим суму,
Бегущим вперёд и назад,
Забывшим об органах чувств неземных,
Узнавшим, как мысли смердят.
Планета Нибиру пылает вдали,
Огонь нападает на лес.
Вползают на сушу моря, корабли
И небо нисходит с небес.
И зеркало духа стирает следы
Того, кто бесшумно исчез.
* * *
Восемнадцатый век – заповедник идей,
Век строительных бумов, публичных смертей,
Хор имперских побед, золотое собранье
Древнегреческих грёз, древнеримских затей.
Восемнадцатый век – просвещенья парад,
Генеральский апрель, фаворит-маскарад,
Легион страстотерпцев и гвардия магов,
Поединок гордынь в звездопаде наград.
Ты к богам обращался и верил Христу,
Ты стоял часовым у страны на посту,
Ты высаживал розы и двигал границы,
Мерил небо аршином и спал на лету.
Восемнадцатый век, ты забыт, как старик,
Девятнадцатым веком убийств и интриг,
Сдан в архивную пыль ты,
как в дом престарелых,
Твой мундир обветшал, старомоден язык.
Ты повержен во лжи эротический чад,
Твой Гомер и Вергилий по-русски молчат
И по Лете плывут, как алмазные льдины,
В свите маленьких ангелов и арапчат...
* * *
И нежность с нежностью играла
Ермил Костров
Нет ничего притворней лирики –
Лукавей, лживей и хитрее.
Там расцветают фиги-финики
В садах небесных Водолея.
Там слову хочется возвыситься
Гордыне чувственной в угоду.
Миланский шарф эпохи кризиса
Символизирует свободу.
Там кажется невечным вечное,
Там путь путей не выбирает,
И сердце любит бессердечное,
И нежность с нежностью играет.
* * *
В начале века было страшно, да и теперь ещё, чуть-чуть...
Душа с дозорной телебашни следит времён туманный путь.
Из века в век одно и то же: рассвет столетья – русский крах,
Пожар души, мороз по коже, мечта о сладостных мирах,
И мятежей гнилых святыни, и к неизвестному любовь,
И новой миссии во имя погром отеческих гробов.
...Летят коней троянских лавы в шелку знамён чужих полков,
И ложью блещет лязг кровавый братоубийственных клыков.
Как страшно ждать потоп свинцовый и узнавать небес закат!
Высоких зрелищ зритель новый не хочет пить бессмертья яд.
Он слеп, как смертные раденья в координатах лжи земной,
Как дождь из мёртвых птиц в паденье, как зимний ливень ледяной...
* * *
Движенье, скорость, бег мгновений, игра судьбы, избыток сил...
Коктейль из новых впечатлений – фартовый ветер без ветрил.
Весь мир шатается, кренится, кляня воздушных волн террор.
И жизнь, пытаясь сохраниться, не видит будущих опор.
И храм меняя на обменник с иконой новой курсовой,
Войны великой современник бежит с дрожащей головой.
Он чертит власти пирамидки, ресурсы ищет в коньяке,
Минимизирует убытки и строит замки на песке.
Он верит в индексы святые и боевых искусств не чтит.
В мечтах в эпохи золотые, как крыша ветхая, летит...