Елена МАЗУР
В этот день Муза Илларионовна пришла на второй урок вдохновлённая и принаряженная – косыночка на шейке, испещрённая геометрическими фигурами, мгновенно успокоила возбуждённый переменкой класс.
– Дети! Сегодня будет первый урок «с опережением». Что, Петров?
– Кого будем опережать?
– Арифметика опередит геометрию. И-и-и… не спрашивай, что такое геометрия!
– Я и так знаю, – соврал, не моргнув глазом, Петров.
– Внимание на доску! Проводим по линейке две линии: одну – сверху, другую – снизу. Эти линии называются…
– Давайте, я вам покажу на доске, как один математик одним махом круг «маханул»?! Его в гении записали!
Класс очень захотел «маховый» круг. Петров подошёл к чёрной доске, достал из кармана мел и одним махом «маханул» почти идеальную окружность. Дети сбежались к доске.
– Ну-у-у, Петров! Ты – второй гений!
Учительница, порывшись в портфеле, дала «гению» катушку белых ниток.
– Желаю стать первым!
На другой день Муза Илларионовна снова предложила классу урок «с опережением». Класс не скрыл удовольствия. Детишки попотели немного, кое-кто язычок высунул от усердия, вырисовывая параллельные линии, учительница заглядывала в тетради:
– Хорошо… Очень хорошо! Неплохо… Грязновато, Иванова, наверное, резинкой подтирала… Петров! А у тебя что?! Я же объясняла, что параллельные линии никогда не пересекаются: как трамвайные линии, рельсы железнодо…
– У меня не пересекаются.
– Если твои линии продолжить до соседней парты, то они пересекутся!
– А зачем их так далеко вести – линейка-то короткая. Они в тетради не пересеклись – значит, 
параллельные. Ставьте мне пятёрку.
– Я тебе кол… Нет, два кола поставлю! – И ставит два кола.
Петров берёт линейку, продолжает колы вверх, встаёт и показывает классу.
– У Музрамы колы пересеклись на букве «я» в слове «пятница».
– Петров! Ты вместо слова «пятница» написал «пьяница». Вот куда сошлись линии. Будь внимательнее на уроках. Дети! Я вам на выходные ничего не задаю, но прошу самостоятельно потренироваться…
Урок с «опережением» В ПОНЕДЕЛЬНИК.
– Натренировались? – спрашивает отдохнувшая за выходные учительница. – Молодцы! Откройте тетради – я быстренько посмотрю… Сегодня у нас новая тема. – Музрама смотрит и всех хвалит…
– Петров! Э-э-это что такое?!
– Линии, которые никогда не пересекутся.
– Но задание было начер… нарисовать линии, которые называются прямыми. Ты выучил правило из моей «Памятки»?
– А чего его учить? Вы сказали – я запомнил. Вы же врать не будете?!
– Почему ты не использовал линейку?
– Она маленькая и вертлявая. Опять где-нибудь не там пересечётся…
Класс умирает со смеху… Кстати, «пьяницу» помнили до 10-го класса.
– Как ты умудрился нарис… начертить?
– Взял у старшего брата лекала и – чирк в одну сторону, чирк – в другую. Закрыл тетрадь и пошёл гулять. Я чертёжник «с опережением». Догоняйте меня! – Петров развалился на парте и стал смотреть в окно…
– Посчитай ворон, Петров… Дети! Внимание на доску!..
На следующий день Муза Илларионовна спокойно спрашивает:
– Продолжаешь ворон считать, Петров?
– Угу… – буркнул увлечённый первоклашка.
– Сколько насчитал? – спрашивает сосед по ряду.
– Одиннадцать.
– Врёшь! Восемь…
– То сейчас, а будет…
Учительница видит птиц. Подходит к окну и легонечко стучит по стеклу указкой. Восемь воронов, наклонив головы и приоткрыв от удивления клювы, смотрят на красивую девушку с вопросом в одном глазу – второго не видно. Учительница в смущении…
– Петров, попроси ворон улететь.
– Не-е-е, не улетят! Сейчас ещё прилетят. – Прилетели. Класс в смущении…
– Ты их дрессируешь? Как?
– Постучу по стеклу костяшкой, – показывает согнутый палец, – вороны слетаются и ждут, когда я им хлеб недоеденный или папкину гречневую кашу брошу.
Класс зашевелился… Дети выкладывают на парты свои запасы и говорят:
– Бери, Петров. Бросай, Петров! Они ждут! Нельзя животных обманывать! Правда, Музрама?
– Правда, – вздыхает Муза Илларионовна. – Никого никогда нельзя обманывать.
– Никого! Никогда! Нельзя! – класс вскакивает и распахивает окно.
Ворон как ветром сдуло.
Начался урок. Петров с тоской смотрит на пустое дерево. Музрама поворачивает последнюю парту и усаживает за неё Петрова лицом к стене:
– Зелёный цвет успокаивает. – Петров поворачивает голову к окну. Учительница поворачивает голову Петрова к стене… Петров повора…
– В чём дело, Петров?
– Дерево зеленее. – И не возразишь! Петров прав. Звонок прервал его успокоение.
Назавтра Петров сам сел за последнюю парту и повернул голову в сторону зелёного дерева.
– Что, Петров, опять нервишки не в порядке? – спрашивает учительница, приведя свои нервы в порядок заранее.
– Нервишки у моей бабушки, а у меня – канаты.
– Тогда зачем ты на дерево смотришь?
– Ворон счита…
– Их нет.
– Прилетят… Слетаются!
Класс вслух считает: одна, две, три… одиннадцать! Ну, Петров!
– Сидите, не кричите – они себя хорошо вести будут.
Музрама не удерживается:
– Они тебе обещали? Слово дали?
– Я им обещал и слово своё сдержу. – Ученики к Петрову: что да как, и сколько еды каждому ворону. – Я им утром под дерево набросал и обещал после уроков дать.
– А где ты еду возьмёшь?
– У вас. Вы же дадите воронам, вы – не жадные!
– Дадим! Мы – не жадные! – говорят шёпотом дети, чтобы не спугнуть ворон – тогда некому будет давать.
После неприятностей с повестью Ивана Тургенева Муза Илларионовна приняла во внимание пожелания учеников – детские книги о ВОЙНЕ она получала со всех концов необъятной Родины, но в одном-двух экземплярах. Обменом книг между учениками руководила Иванова – Петров отказался. Музрама сосредоточилась на чтении вслух хрестоматии.
Не ожидая сюрпризов от третьего урока, учительница садится за стол, открывает… и видит: класс повернулся к ней спиной, Петров не сводит глаз с Ивановой, а Иванова – с Петрова.
– Иванова! Петров! Смотрим на… Смотрим в…
Никто не шелохнулся. Музрама спрашивает сидящего перед ней ученика:
– Они влюбляются?
Ученик молчит – не слышит? Музрама, громко стуча каблучками, выходит из класса и хлопает дверью. Класс зашумел. Учительница возвращается. Гвалт продолжается…
Впередисидящий сообщает:
– Иванова проиграла. – Его бьёт по башке увесистым учебником сидящий сзади:
– Нет, Петров проиграл!
– Во что играли? – спрашивает Музрама, скрывая интерес.
– В «моргалки»…
– А-а-а… – тотчас теряет интерес учительница, – я думала, вы что-то новенькое придумали!
На следующем «хрестоматийном» уроке Петров сидит на задней повёрнутой парте.
– О чём, Петров, призадумался?..
– Новенькое придумываю…
– Тебе помочь?
– Помочь! Помочь! – радостным хором просит класс.
Музрама подходит к Петрову, оценивает расстояние между ним и стеной и, достав из кармана мелок, рисует большой глаз со зрачком и ресницами.
– Когда моргнёшь, Петров, скажешь – время я засекла.
– На сколько минут?
– На весь урок – 45 минут.
Головы учеников повёрнуты к Петрову. Музрама в недоумении…
– У Петрова глаза не на затылке!
Впередисидящий информирует:
– У него два зеркальца – мы проследим за ним…
Музрама выходит из класса, изо всех сил хлопнув дверью. Ни звука в ответ. «Ах, так! У Петрова – нервы-канаты….» А у неё – зрелый, взрослый ум! Через пять минут учительница открывает дверь.
– Здравствуйте, дети! Урок чтения отменяется. Вместо него… Ой! Ой! Ой!..
ВЕСЬ КЛАСС бросается помогать…
Продолжение главы следует