К строительству БАМа причастны многие выдающиеся управленцы Советского Союза, крупнейшие политики ХХ века. Люди, чьи имена громко звучали на весь мир, поскольку они принимали решения, от которых зависело будущее десятков миллионов людей. Леонид Брежнев и Дмитрий Устинов, Алексей Косыгин и Николай Тихонов… К этой плеяде мы вправе присоединить и Гейдара Алиевича Алиева, чьё столетие со дня рождения отмечалось ровно год назад.
В брежневском Политбюро первый секретарь Компартии Азербайджанской ССР выделялся деловитостью и элегантностью. К слову, не потерял он себя и после распада могучего советского государства, возглавив суверенный Азербайджан. Его по праву считали и считают политическим корифеем. Алиев родился в Нахичевани в многодетной семье железнодорожного рабочего. Идеальное происхождение для советского времени, особенно если добавить к нему алиевское желание и умение учиться. Когда началась война, Гейдару было 18. За плечами педагогический техникум и два курса архитектурного факультета Азербайджанского индустриального института, активная комсомольская работа. В 1941-м Алиев поступил на службу в НКВД Нахичеванской АССР. До сих пор его деятельность тех лет овеяна легендами, а многое остаётся «совершенно секретным». Известно лишь, что коллеги высоко оценивали деятельность Алиева на секретной службе, не случайно на молодого чекиста обратили внимание асы советской разведки, такие как Наум Эйтингон. Всего за 10 лет – уникальный случай! – Гейдар Алиевич прошёл путь от капитана до генерал-майора КГБ, а попутно успел окончить исторический факультет университета.
В 46 лет Алиев возглавил ЦК Компартии Азербайджана. Он приструнил преступность, сотни крупных взяточников оказались за решеткой. Но этого оказалось недостаточно для должного развития. Республике требовалась новая индустриализация, она уже не могла существовать лишь за счёт одной каспийской нефти… И Алиеву многое удалось в этом смысле. Например, в середине 1970-х в Баку за два года построили первый в СССР и крупнейший в Европе завод бытовых кондиционеров, который вскоре стал выпускать по 430 тыс. агрегатов в год. Азербайджанские «оконники» шли на экспорт – в Иран, Китай, Египет, даже в буржуазную Австралию. Параллельно внедрялись новые методы добычи нефти и сбора хлопка. И о своём железнодорожном детстве первый секретарь, как оказалось, никогда не забывал. В 1974 году Алиев провожал на строительство БАМа один из первых молодёжных отрядов – «Комсомолец Азербайджана». Никогда не забывал о нём, помогал, чем мог…
Неудивительно, что Брежнев так любил приезжать в Азербайджан, не жалел наград ни для республики, ни для её моложавого, обаятельного и деловитого лидера. «Широко шагает Азербайджан!» – эту фразу генерального секретаря ЦК КПСС тогда повторяли многие. Если в ней и было преувеличение, то совсем небольшое.
Уже тогда было понятно: Алиев необходим всему СССР. «Я нуждаюсь в тебе, хочу, чтобы ты приступил к работе в Москве. Азербайджан стал тесен для тебя» – с такими словами обратился к Алиеву новый лидер СССР Юрий Андропов вскоре после смерти Брежнева. Отказываться от подобных предложений бесполезно. Алиева избрали членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета министров. Это был ключевой кадровый ход Андропова.
В правительстве первой половины 1980-х Гейдар Алиев сразу стал центральной фигурой. Энергичный, работоспособный, имеющий доступ к партийной верхушке. Рядом с ним некоторые коллеги казались запылёнными манекенами из прошлого. Ему поручались самые сложные проекты. И в первую очередь Алиев стал курировать строительство БАМа, подходившее к финалу. Который, как подразумевалось, должен был стать триумфальным. Однако именно в финале большого дела нередко проявляются самые острые проблемы. Одна из важнейших состояла в том, что в среде строителей и инженеров магистрали стала ощущаться усталость от ежедневного неподъёмного дела. Глубокая психологическая усталость.
По инициативе Андропова Алиев возглавил комитет президиума Совета министров СССР по оперативным вопросам – КОВ. На властном олимпе в то время эту аббревиатуру произносили почтительно. КОВ обладал чрезвычайными полномочиями, занимался вопросами, требовавшими безотлагательного решения, чтобы никакой волокиты. Для БАМа именно такие ходы и требовались – нестандартные, без «бюрократического футбола». В программах КОВ, созданных для «стройки века», казалось бы, всё было строго распланировано по дням. И в то же время не хватало то техники, то кадров, то продовольствия… Долго можно продолжать этот список.
Алиев никогда не боялся прямого общения с людьми – не подготовленными под визит руководства, а реальными, самыми настоящими, ершистыми. В 1984 году он решил проехаться по всему БАМу – чтобы незадолго до пуска определить основные болевые точки. По цифрам он знал всё, очковтирательства не терпел, потому и хотел увидеть трассу своими глазами, послушать строителей на местах. Не подведут? А может быть, наоборот – государство в чём-то их подводит? «Со мной ехала очень большая группа министров Советского Союза, специалистов, так как строительство затягивалось, прошло уже 10 лет, и в 1984 году БАМ должен был быть сдан в эксплуатацию. Надо было поехать и посмотреть», – вспоминал Алиев.
Самым «узким местом» незадолго до сдачи магистрали являлся Северомуйский тоннель. Рабочие там действовали героически, но проектировщики ошиблись в оценке тектонических и грунтовых особенностей, и тоннель обрушился. Когда начальник ГлавБАМстроя Ефим Басин докладывал об этом Алиеву – ожидал гнева, череды увольнений. Но Гейдар Алиевич спокойно предложил очевидный выход из положения: «Ну что ж, придётся делать обходной путь вокруг тоннеля». В Северомуйском тоннеле он, естественно, побывал, выслушал и рабочих, и инженеров, и учёных. Понял, что это строительство на годы. Знаменитый объезд тоннеля с узким «чёртовым мостом» сдали в 1989 году. Так и работал потом с ним БАМ много лет. И приносил прибыль.
Люди труда надолго запомнили Гейдара Алиева в сапогах и каске, в рабочей столовой. «БАМ навсегда останется в истории как образец мужества и стойкости людей, работавших в условиях тайги, бездорожья и вечной мерзлоты, людей, преданных идеалам дружбы и братства», – говорил он. Осенью 1984-го именно Алиев ловко забил «золотой костыль» на станции Балбухта. Все удивлялись сноровке партийного управленца, а он ещё мальчишкой часто помогал отцу-железнодорожнику. Магистраль заработала. В том, что она необходима стране, Алиев не сомневался никогда: в стратегическом мышлении ему не отказывали даже недруги.
Сейчас в память о Гейдаре Алиеве работники магистрали устраивают выставки. В 2008 году станция Ангой, расположенная на 210-м километре БАМа, получила имя Гейдара Алиевича. И это вполне справедливо.