, главный редактор «Лесной газеты», специально для «ЛГ»
«…Каждый из нас, нуждаясь в сюртуке, не обратится к сапожнику и, наоборот, нуждаясь в обуви, не пойдёт к портному; нуждаясь в кухарке, не наймёт модистку. При самых примитивных постройках изб крестьянин не обратится к кузнецу, пекарю и др., а пригласит плотника. Каждый, смеем думать, согласится, что так и должно быть, и сочтёт за сумасшедшего того, который поступит против этих правил, хотя приведённые примеры ничтожны в сравнении с лесоуправлением, где дело касается вопроса огромной важности.
А что же мы видим на деле? Лесное хозяйство поручается совершеннейшим невеждам…» Карл Тюрмер. 1890 г.
Ещё толком не вступила в свои права весна, и мы только мечтаем о жарких летних денёчках, а уже повеяло в воздухе тревогой – не повторится ли прошлогодний огненный Армагеддон? И вот уже проводится совещание в Горках у президента Медведева. Но знаете, что меня лично больше всего поразило? То, что там не было ни одного лесника. Ни одного! То есть президент об одной из самых важных проблем, которая волнует миллионы граждан, говорил с кем угодно – только не с профессионалами.
Ни ныне отвечающий за лесные проблемы в правительстве России Виктор Зубков, ни нынешний глава Рослесхоза Виктор Масляков никогда лесной грамоте не учились и никогда в лесном хозяйстве не работали. Если говорить прямо, они – дилетанты. И это не оскорбление, это простая констатация факта. Наверное, они не обидятся, если мы вслух скажем, что они дилетанты в вопросах гнойной хирургии или коллоидной химии. Это ведь тоже будет соответствовать действительности, потому что они никогда не изучали эти специфические разделы медицины и химии. Но всё дело в том, что они не руководят медицинским подразделением или химической лабораторией. А вот за лесные дела самой великой лесной державы в мире – отвечают. Хотя лесное дело не менее сложное, чем вышеупомянутые дисциплины, пожалуй, даже и более сложное. Во всяком случае, цена ошибки здесь чрезвычайно высока, лес растёт очень долго, и допущенные просчёты исправляются (если вообще их возможно исправить) через десятки и сотни лет, когда уже истлеют в земле косточки того человека, по чьей вине они произошли.
После того как в 2000 году в одночасье была ликвидирована самостоятельная лесная служба, до того двести лет верой и правдой служившая России, главный лесной пост в стране ни разу не доставался профессионалу: за леса отвечали то министры природных ресурсов Яцкевич (геолог), Артюхов (дорожник), Трутнев (нефтяник), а лесное ведомство возглавляли то Рощупкин (электрик), то Савинов (сельхозработник), а теперь вот Масляков (тоже аграрий). «Крайним» за прошлогодние пожары назначили бывшего руководителя Рослесхоза Савинова (хотя никакой особой вины на нём не было – к тому времени, когда он занял этот пост, всё уже стояло в руинах и он ничего не успел и не мог успеть сделать, потому что при нём лесная служба не имела и сотой доли тех средств и возможностей, какие у неё есть сейчас).
Казалось, после прошлогоднего кошмара власть должна была сделать надлежащие выводы. Но ничего подобного не произошло. Да, правительство усилило роль и значение Рослесхоза и, выведя его из-под Минсельхоза, подчинило напрямую Владимиру Путину, выделило немалое количество средств, но в главном наступило на старые грабли – во главу ведомства опять поставили дилетанта. Видимо, Зубкову комфортнее работается с человеком, которого он лично знает и который никогда и ни в чём ему перечить не будет. И новый глава Рослесхоза Масляков точно так же решил опираться на своих старых, испытанных соратников. Едва успев занять новый кабинет, тут же выписал из Петрозаводска, где до переезда в Москву работал главой городского округа, своих прежних коллег. И его нисколько не смущало то обстоятельство, что они не лесники. Всё как у старших товарищей. Как это может сказаться на деле – уже другой вопрос. Правда, некоторые склонны не видеть в этом большой беды, мол, в Рослесхозе имеются и лесные специалисты. Да, пока ещё встречаются, хотя многие уже ушли.
Всё лесное сообщество стонет от нового Лесного кодекса, а Масляков сразу после своего назначения, при первой же встрече с президентом Медведевым, заявил, что кодекс не так уж и плох и его надо только немного подправить. И Владимир Путин во время встречи с бизнесменами на последней международной выставке «Лесдревмаш» произнёс несколько хвалебных слов в адрес этого кодекса. Как же так? Почему вся лесная общественность от него стонет, а представители власти его хвалят? Да потому, что при ныне действующей системе подборки и расстановки кадров никто не может открыть глаза тому же Зубкову и тому же Путину на суть заложенных в этом кодексе непримиримых противоречий. Это мог бы сделать настоящий лесовод, но настоящие лесоводы и близко не стоят рядом с чиновниками высокого уровня. Вдумайтесь: в правительстве нашей лесной державы нет ни одного человека, который имел бы лесное образование и соответствующий опыт работы. Ни од-но-го! Это можно считать нормальным?
Надо заметить, что на последнем совещании ни Зубков, ни Масляков не врали президенту, они говорили ему правду о том, что проведено огромное количество совещаний, что выделены миллиарды рублей для борьбы с огнём, что подписано большое количество разных договоров с субъектами Федерации и что вообще работа кипела и кипит. И со своей чиновничьей колокольни они искренне уверены, что делают всё возможное для того, чтобы оградить страну от лесных пожаров. Но они не понимают, просто не в состоянии понять то, что прекрасно знают профессионалы, – не с того конца решается эта проблема. Огонь можно сравнить с преступником. Пока преступник сидит в тюрьме, пока за ним обеспечен надлежащий надсмотр – он не опасен. Но если он вырвется на волю и начнёт всё крушить направо и налево, потребуется огромное количество сил, времени и средств, чтобы обезвредить его и загнать обратно в клетку.
Так вот во время подготовки к нынешнему пожароопасному периоду действительно многое делалось и сделано для того, чтобы можно было успешно противостоять лесному огню. Это очень важный вопрос, но не главный. А главное – не выпустить огонь на большой простор (не дать бежать преступнику), погасить его в зародыше. Главное – обеспечить качественный догляд за лесами. Этим испокон веков занималась лесная охрана, но как раз накануне прошлогодних пожаров её ликвидировали как класс. Что из этого получилось – все мы видели. И, казалось бы, первое, что теперь надо сделать, – это вернуть охрану в лес. Но именно это не сделано до сих пор. Понимаете? Тюрьма открыта, людей в форме нет, двери камер нараспашку.
Раньше лесник с двумя-тремя помощниками из числа местных жителей за считаные минуты или часы легко мог справиться с только что занявшимся огнём. А теперь нет лесника в лесу, нет лесной охраны. Леса всегда горели, горят и будут гореть, с этим ничего поделать нельзя, так устроена природа. Весь вопрос в том, с какой интенсивностью они горят, на какой площади. Весь опыт цивилизованного ведения лесного хозяйства показывает, что интенсивность лесных пожаров тем меньше, чем больше людей занято охраной лесов.
Вспоминаю 1972 год, один из самых страшных в пожароопасном отношении. Я тогда только начал работать в «Лесной промышленности» (так раньше называлась «Лесная газета») и сразу же был направлен во Владимирскую область, где особо лютовал огонь. Никогда не забуду ту командировку. Лес стоял как нарисованный – ни одна веточка не колыхалась. Тишь, страшная жара, земля прогрелась так, что жар ощущался через обувь. Сильно горели тогда леса, но всё равно ведь никакого сравнения с тем, что было в прошлом году. Никакого! Красную площадь (а наша редакция тогда располагалась буквально в двух шагах от Кремля) только заносило лёгким дымком. Помню, в газетах писали, что-де у нас даже сейчас воздух не хуже, чем в том же Лос-Анджелесе, где смоги в порядке вещей. И наверное, это было правдой. Во всяком случае, посмотрите на снимок, который я сделал в прошлом году. Такого и в помине не было в 1972-м, а всё потому, что тогда как часы, слаженно и чётко работала вся лесная служба страны, и особенно «Авиалесохрана», ныне, кстати, ликвидированная.
Время безвозвратно утеряно. Даже если сию секунду будет принято решение вернуть охрану в лес, быстро сделать это не удастся. Лесники уже не верят власти, они бесконечно устали от бестолковщины реформ последних лет. Да, у них болит сердце за родной лес, и в прошлом году, когда подкатила огненная беда, пожары гасили и они, хотя большинство из них к тому времени уже лишились работы. Именно их искали бойцы МЧС, прибыв на кромку огня, потому что без лесника, без его знаний просто невозможно было ступить и шагу. А что было после этого, помните? На работников МЧС пролился дождь государственных наград, лесников же публично даже не поблагодарили. Кстати, а знаете ли вы, что вот сейчас, когда вы читаете эти строки, у нас в стране просто нет такой профессии? Слово осталось, а профессии уже нет. Лесники, раньше охранявшие леса как зеницу ока, ликвидированы как класс. И сделали это «менеджеры широкого профиля», которые никогда лесному делу не учились и в лесу не работали. Скажите на милость: как можно что-либо охранять, убирая саму охрану? Согласитесь, что это такой театр абсурда, который никакому Эжену Ионеско и не снился.
Надо ли теперь удивляться тому, что любая искра может обернуться мощным пожаром? Так было в прошлом году, так непременно будет и сейчас. Поэтому не молитесь за дождливое лето, оно не поможет. Молитесь за то, чтобы власть заботы о лесе вернула в руки профессионалов. Да, сразу толку не будет. Лесное дело у нас рушили добрый десяток лет, и понятно, что за год его не восстановить. Но другого пути нет. Да, с лесниками трудно ладить. Настоящие лесоводы – народ странный, особый, они носятся со своим лесом как с писаной торбой, чуть ли не молятся на него. Достаточно прочитать леоновский «Русский лес», чтобы понять, как они будут грызться с властью за каждое деревце, за каждую букву в законе, при них никакая Комарова (прародительница проклинаемого по всей Руси нового Лесного кодекса) на пушечный выстрел не посмеет приблизиться к месту, где решаются лесные проблемы. Но при них установится порядок, и высшая власть страны будет знать правду о положении дел в лесах, которую она сейчас не знает и знать не может. Вот только один из последних примеров, достаточно ярко подчёркивающий эту мысль.
Недавно обнародованы данные Департамента лесного комплекса Тверской области, согласно которым число самовольных рубок здесь в первом квартале 2011 года сократилось к соответствующему периоду прошлого года в четыре раза. В четыре!!! В чём тут секрет? А ларчик, оказывается, открывается очень просто. До нового года государственным контролем в лесу занималось управление Россельхознадзора по Тверской и Псковской областям. Руководил отделом госконтроля некто Алексеев Александр Яковлевич. Человек-легенда, мужик двухметрового роста, лесник с 40-летним стажем. Нетерпимый к любой кривде патриот русского леса, беспощадный к нарушителям всех мастей. Его не любили, но уважали даже враги. Под стать ему были и его инспектора. После передачи функций госконтроля Департаменту лесного комплекса, в котором места Алексееву, в силу известных причин, не нашлось, лесное ворьё гуляло, говорят, неделю. Баянов изорвали без счёту. И понятное дело, сразу попёрли вверх показатели, сразу начало резко снижаться число самовольных рубок. Не пойман ведь – не вор. А кто теперь будет ловить?..
Нет, не молитесь за дождливое лето, по большому счёту, это всё равно не поможет. Молитесь на лесных профессионалов, надежда только на них…