В июне 1896 года, когда на Нижегородской ярмарке публике демонстрировали новейшую игрушку – синематограф, Володе Маяковскому не исполнилось ещё и трёх лет. В 1908-м, когда в России был снят первый прокатный художественный фильм, «Понизовая вольница», Маяковского исключили из гимназии за неуплату. В 1911-м, когда начинающий поэт знакомился с будущим другом и наставником Давидом Бурлюком, на экраны вышел первый отечественный полнометражный фильм – «Оборона Севастополя». Кажется, в жизни Маяковского кино прошло по касательной (как и он сыграл малую или хотя бы неочевидную роль в его развитии), но в конце концов их объединяло высшее родство – они были детьми одного века, пусть и рождёнными на исходе прошлой эпохи.
Хулиган и футурист (впрочем, это тавтология) Маяковский быстро увлекается кино – авангардисты в то время любили технологии и скорость, а в киноаппаратах крутили аж шестнадцать кадров в секунду. Дух захватывает! Да и в самих фильмах динамики было довольно: Михаил Ромм вспоминал, как ходил на «Электрическое путешествие по Швейцарии», – киноаппарат, закреплённый на локомотиве паровоза, запечатлел проносящиеся вокруг на огромной скорости горы и пропасти. Кино давало опыт поистине экстремальный. Молодой поэт, впрочем, сперва хорохорился, говорят, под псевдонимами даже писал разгромные статьи в первые синежурналы. Но перед соблазном оказаться в кадре не устоит даже самый завзятый бунтарь – в 1914 году Маяковский сыграет демонического персонажа на «похоронах» Натальи Гончаровой в авангардной «Драме в кабаре футуристов № 13». Не столько фильм, сколько любительский эксперимент открыл неожиданное – поэт прекрасно смотрелся в кадре!
С приходом революции Маяковский вновь обращается к эмансипированному искусству – теперь не только как исполнитель, но и как сценарист, превратив джеклондоновского Мартина Идена в поэта Ивана Нóва, в фильме «Не для денег родившийся» (1918). Следом пошла «Закованная фильмой», сочинённая для дамы сердца поэта, Лили Брик – жены Осипа Брика, вскоре ставшего крупным теоретиком формальной школы и талантливейшим сценаристом. Но в истории кино Маяковский-актёр всё-таки остался благодаря «Барышне и хулигану» этого же года – и не только потому, что картина полностью сохранилась и доступна для просмотра. Мы видим не поэта, запечатлённого кинокамерой, но актёра, причём актёра великого. Маяковский гипнотизирует зрителя своей исполнительской манерой – одновременно яростной и элегичной, сотканной из контрастных, парадоксальных деталей. Фигура в кадре как бы раздваивается на поэта и его героя: из художественного фильм перетекает в документальный и обратно. Эта раздвоенность достигает предела в финале, когда злосчастный хулиган падает замертво – через двенадцать лет поэт почти точь-в-точь повторит мизансцену.
Были у Маяковского и другие проекты – в 1927-м он пишет сценарий для «Евреев на земле», скромной агитпроповской картины, которую ставит Абрам Роом. В том же году этот молодой режиссёр оставит своё имя в веках – картиной «Третья Мещанская», рассказывающей о двух прогрессивных товарищах и их общей возлюбленной: менаж-а-труа по-пролетарски… Маяковский не был Левитаном и не стал обижаться на Роома, вдохновившегося их с Бриками историей, – пусть так, но теперь и он стал частью уже советского кино.
Поэт напишет ещё не один сценарий – будет там и буффонада «Октябрюхов и Декабрюхов», и гениальное «Как поживаете?» в духе немецких «абсолютных фильмов». Но и в стихах его будет виден кинематограф: резкие склейки строчек напомнят эксперименты Эйзенштейна, лихие упрёки, брошенные в публику, – кричащие титры в фильмах Вертова. Молодые творцы черпали вдохновение в Маяковском, да и он пытался искать вдохновение в них – кажется, торжеству авангарда не будет конца, а поэт и дальше пойдёт рука об руку с молодым искусством. Но по злой иронии судьбы в 1930-м громкий голос русской поэзии замолк навсегда, чтобы через год заговорил другой великий – великий немой.
Фёдор Шеремет