Сезон 2008/09 года Московский камерный музыкальный открыл «Ростовским действом» – спектаклем, поставленным 26 лет назад бессменным руководителем и основателем театра Борисом Покровским.
«Ростовское действо» услышать довольно сложно – за весь прошлый сезон, к примеру, оно прошло всего дважды. С этим спектаклем вообще возникли трудности уже в самом начале. В год рождения – 1982-й – с религией боролись как могли. И даже дата премьеры была, надо полагать, неслучайно назначена на 30 июня. У начальства уже отпускное настроение, пора по закрытым санаториям, кому хочется сидеть в подвале на Соколе. Театр, как многие помнят, прежде располагался в маленьком помещении на Ленинградском проспекте и лишь десять лет назад переехал в самый центр, на Никольскую улицу.
Чтобы окончательно прояснить мысль о некотором рискованном свободомыслии этой работы в советское время, добавим, что на афише есть подзаголовок – «комедия ХVIII века на Рождество Христово». Слово «комедия» немножко уводило в сторону, хотя это лишь средневековое обозначение весьма серьёзного жанра.
Тогда спектакль спасло невероятное и новое для оперного жанра его качество и фантастический авторитет постановщика. Показав несколько спектаклей тем, доперестроечным ещё летом, театр в дальнейшем осторожно показывал его лишь «к случаю» – небольшими сериями по три спектакля на Рождество и Пасху. И много раз бывая в этом замечательном театре, я впервые увидел его только сейчас, в этом сентябре.
…С чего же начать? Что здесь главное? И почему, как ни в одном другом музыкальном спектакле, смысл происходящего на сцене связан с вопросами отечественной культуры?
Если по порядку и «от яйца», то так: 1 марта 1702 года в Ростов Великий прибыл новый митрополит Димитрий. Сохранился условный портрет святителя: чёрная борода, разлёт бровей, тёмные умные глаза. Судя по мирскому имени – Даниил Туптало, – митрополит Димитрий Ростовский был украинцем, впрочем, была ли тогда такая национальность, не знаю. Он родился в местечке под Киевом и семнадцати лет принял монашество в Кирилловом киевском монастыре. Тогда Россия и восточные славяне не были разделены политикой и ценой на газ и Украина была лишь одной из областей большой страны с общими интересами и единой культурой. Здесь, правда, надо вспомнить, чем в то время был Киев и Киево-Могилянская академия и сколь многое в области знаний и особенно литературы расходилось оттуда. Академик Лихачёв потом определит Димитрия Ростовского как последнего писателя Древней Руси, тексты которого имели огромное значение для всей православной Восточной и Южной Европы.
Длинный, через весь зал, узкий помост. Актёры, как в униформу, одеты в белые холщовые рубашки и такие же порты. Мистерия в лаптях. Три царя-волхва – Мелхиор, Гаспар и Валтасар, три ангела, три пастуха – Борис, Авраам и Афоня, отроки, Ирод, Семь пар чистых и Семь пар нечистых, Натура людская, Смерть, Жизнь, плачущая об убиенных детях Рахиль – через этот помост или через русскую жизнь проходят один за другим. Между персонажами и зрителем не более полутора метров. Опасная дистанция, потому что фальшь и голоса, и пения будет сразу заметна. Здесь лучше всего подходит слово «истовость» – если её нет, то не спасёт ничего и никто.
К тому моменту, когда митрополит возглавил Ростовскую кафедру, ему только что перевалило за 50. Но не надо забывать, что это была эпоха титанов. Неспециалисту трудно осознать, что в русской, казалось бы, обжитой культуре есть ещё один титанический деятель: философ, композитор, драматург. Сложность эта связана с тем, что он писал и работал ещё на не вполне понятном нам сегодня языке. Итак, Ростов самого начала осьмнадцатого столетия. Именно здесь силами учеников местного духовного училища и была поставлена мистерия, позже названная «Ростовским действом». Это случилось 300 лет назад.
Как хотелось бы это себе представить! Поблёскивающие свечи, полумрак, зрители в боярских шубах, зрители в лаптях, и разыгрывающаяся перед их глазами почти всемирная история. Как в европейском средневековом театре, женские роли исполняли мальчики, хрусталь дискантов долетал до церковных сводов. История рождения Христа, начатая чуть ли не с сотворения мира!
Спектакль Бориса Покровского, который многие годы игрался в Москве словно бы «крадучись», объездил весь мир как эталонное достижение русского, а до того советского искусства. В Японии под его исполнение было построено специальное здание, а в Австрию театр пригласили по причине того, что именно в сочинении Димитрия Ростовского русская музыка ближе всего подобралась к тайнам баховской полифонии. Список гастролей огромный, но где, собственно, сама музыка?
В архивах и хранилищах, пишет профессор-музыковед Евгений Левашов, который и осуществил беспрецедентный акт реставрации, нашлось свыше десяти песнопений, сочинённых Димитрием, но единого зафиксированного нотного варианта нет. Первым «художественным руководителем» спектакля был сам Димитрий. Музыка, менявшаяся от постановке к постановки, подбиралась из многочисленного народного мелоса и церковных молитв.
Всё это те необходимые сведения, которые лучше знать, когда ты начинаешь участвовать в этом спектакле. Почему участвовать? Действие обтекает каждого слушателя и зрителя. С обеих сторон помоста лишь два ряда кресел. А между ними и стенами всё время движется хор. Как это всё оперные артисты выучили? Как всё это собралось, сладилось и почему производит такое впечатление? Подвиг акапелльного пения. Почему вся эта театральная идея, принадлежащая семнадцатому веку, до сих пор властвует над нашими душами? Я разгадать этого не могу. Есть только простенькое сравнение с раскопками Шлимана, обнажившими ранее неведомую культуру. Здесь – то же самое, только история ближе и теплее.
ОТ РЕДАКЦИИ.
овый 37-й сезон в «Опере Покровского», как кратко и точно называют этот театр в меломанском обиходе, обещает стать подлинным сезоном классической русской литературы. Ещё до конца года свет рампы должна увидеть премьера «Черевичек» П.И. Чайковского – она станет уже восьмым по счёту обращением коллектива к гоголевскому наследию. Абсолютное мировое достижение, особенно значимое в преддверии наступающего Года Гоголя.
Кроме того, в Доме на Никольской должны запеть герои Чехова и Булгакова: труппа приступает к работе над операми Н. Сидельникова «Бег» и готовится к «Юбилею» с «Медведем» – текст водевилей специально по заказу театра переложил на музыку белорусский композитор С. Кортес.