Во время недавнего визита Дмитрия Медведева в Осло было заявлено о том, что Россия и Норвегия в ближайшее время урегулируют все нерешённые вопросы по шельфу Баренцевого моря. Проще говоря, полюбовно поделят около 180 тысяч квадратных километров спорной морской территории. Эта часть шельфа весьма перспективна в плане добычи углеводородов. Она также богата рыбными ресурсами. Правовая неопределённость явно не идёт на пользу ни одной из наших стран, заинтересованных в хозяйственном освоении шельфа. Однако чрезмерный оптимизм российских чиновников, заявляющих о преодолении всех противоречий, которые не удавалось решить более четырёх десятилетий, внушает опасение: нет ли здесь подвоха? Не пойдёт ли Россия на очередные уступки ради «добрососедских отношений»? Опасения тем более не беспочвенные, что до сих пор никаких вариантов предполагаемого раздела шельфа до общественности доведено не было.
Вопрос спорной морской территории уходит корнями в историю статуса архипелага Шпицберген. Россия имела все основания для того, чтобы считать эти острова своими. Русские поморы веками ходили «на Грумант» ловить рыбу и промышлять тюленей. Доказано, что уже в середине XVII века там существовали постоянные поморские поселения. И не случись революции 1917 года, не было бы и соглашений года 1920-го, по которым Шпицберген юридически закреплялся за Норвегией, а Россия получала право присутствовать на части его территории, да и то только до тех пор, пока ведёт здесь хозяйственную деятельность.
И это в конце концов можно было бы принять, если бы норвежцы тихой сапой не начали наводить свои порядки в прибрежных водах. Так, ещё в 70-е годы они объявили двухсотмильную зону вокруг Шпицбергена некой рыбоохранной территорией, где рыбу можно ловить только по писанным в Норвегии законам.
Помните нашумевшую в октябре 2005 года историю с рыболовным судном «Электрон», капитан которого ушмыгнул из-под корабельных носов норвежской береговой охраны?! Вся вина российских рыбаков состояла в том, что величина ячеек сети была меньше, чем того хотели бы норвежские инспектора.
Тогда корабли береговой охраны нашего северного соседа преследовали мирное рыболовецкое судно до границы территориальных вод и окончательно отстали чуть ли не у берегов Кольского залива. С того времени подобных партизанских выходок российские моряки больше себе не позволяли. Норвежцы окончательно почувствовали себя хозяевами в обильных рыбой шпицбергенских водах. Наши рыболовецкие суда зачастую по надуманным обвинениям арестовывают и отводят на время судебных разбирательств в Тромсё. И хотя нередко суды признают иски норвежцев к российской стороне неоправданными, потерянное для промысла время уже не вернёшь.
В Мурманске мне не раз приходилось слышать, как рыбаки в «кухонных беседах» возмущаются безвольной позицией своей страны, которая вроде как смирилась с таким положением вещей. Вот и буквально на днях пришло сообщение о задержании рыболовецкого судна «Изумруд» И это в свете подготовки «мировых» соглашений между нашими странами.
– Да, напряжённость во взаимоотношениях с Норвегией по вопросу зоны вокруг Шпицбергена существует, – комментирует «ЛГ» ситуацию депутат Государственной Думы Михаил Ненашев. – Я был в составе российской делегации во время визита нашего президента в Осло и говорил министру иностранных дел Норвегии о том, что нас не устраивает нынешнее положение дел. Думаю, что подписание соглашения между Россией и Норвегией как раз и должно внести предельную ясность в наши взаимоотношения, в том числе и по вопросу статуса морской зоны вокруг Шпицбергена.
В любом случае могу ответственно заявить, что ни о какой сдаче российских позиций в районе Шпицбергена речь не идёт. Напротив, мы собираемся только наращивать рыбопромысловую активность в этом регионе. А что касается спорной морской территории – при её разделе мы будем придерживаться принципа равнозначности. То есть примерно половина зоны – нам, половина ― соседям.
– А будет ли Россия продолжать добывать уголь на Шпицбергене? Ведь если мы откажемся от этого, нам придётся уйти с архипелага.
– В этом вопросе всё зависит только от нас. Никаких препятствий со стороны Норвегии или ещё каких-либо государств не существует. Мы сами должны определиться, насколько необходимо здесь наше присутствие. Пока из-за устаревшего оборудования очень высока себестоимость угля, добытого в сложных арктических условиях.
Однако вызывает удивление тот факт, что в обсуждении соглашений по разделу шельфа Баренцева моря российские рыбаки практически не участвуют. Видимо, сверхприбыли от добычи углеводородов, которые мерещатся нашим чиновникам в туманном будущем, делают для них проблемы рыболовства второстепенными. А зря – ведь вопрос так называемых морских биоресурсов очень тонкий.
Нефть рано или поздно закончится, а способа обходиться без рыбы человечество пока не придумало. Примеры неразумных разделов морских просторов в новейшей истории России уже имеются. В 1990 году была проведена так называемая линия Шеварднадзе–Беккера, поделившая Берингово море между США и СССР. По подсчётам старшего научного сотрудника Совета по изучению производительных сил РАН Андрея Горохова, из-за просчётов, допущенных при том разделе, Россия ежегодно недовылавливает около 150 тысяч тонн рыбы. Что за прошедшие два десятка лет обошлось стране в сумму, равную 1,6 миллиарда долларов.
Поэтому сегодня так важно просчитать все, даже незначительные, на взгляд далёких от морского дела чиновников, тонкости будущего раздела спорной акватории Баренцева моря.
– Ещё до визита Дмитрия Медведева в Осло мы обратились к правительству России с предложением, чтобы в двухсотмильной зоне вокруг Шпицбергена действовала так называемая мера флага, – рассказывает генеральный директор Союза рыбопромышленников севера Василий Никитин. – То есть при проверке как наших, так и норвежских судов применялись законы той страны, представители которой эту проверку ведут. На наш взгляд, целесообразно заключить дополнительное соглашение по этому вопросу при подписании договорённости между Россией и Норвегией. Нас заверили, что интересы рыбаков будут учтены.
Хотелось бы надеяться, что время неоправданных уступок России «партнёрам» прошло. И мы не на словах, а на деле начнём действенно отстаивать интересы своей страны и её граждан.