Выставка всемирно известной «фотоохотницы» в Центре современного искусства ВИНЗАВОД
Если вдруг ЦСИ ВИНЗАВОД вернётся к своей прежней, профильной деятельности, то я не огорчусь: Господь превратил воду в вино вовсе не для того, чтобы потомки извергали напиток в виде рвотных масс «современного искусства». Следовательно, изгнание художников с винодельческой территории – дело богоугодное.
Однако есть на ВИНЗАВОДе то, что терять никак не хотелось бы. Как ни относись к Ирине Меглинской, которую я лично трепетно люблю, во вкусе ей не откажешь: фотовыставки в её галерее «Победа» могут быть чуть более спорными или чуть менее, но они всегда интересны и качественны. Имей мы дело хоть со снимками английских «братков», хоть с портретом Её Величества королевы Великобритании.
Да хоть с «Цыганами», увиденными глазами Ляли Кузнецовой!
Вопреки распространённому мифу о многонациональности, Россия – этнически однородная страна. Пусть это не очень заметно в метро, понимаешь сей факт, когда берёшь в руки камеру и начинаешь снимать то, что видишь вокруг. Оказывается, помимо желания в объектив попадает «экзотика». Нужно быть большим мастером, чтобы «то, что видишь», носило печать подлинности, а не аттракциона.
Подобно каждому фотолюбителю, я тоже имею несколько «цыганских» снимков. Именно в стиле этноэкзотики, поэтому хорошо понимаю, что говорю, когда хвалю фотопроект Ляли Кузнецовой.
«Фотоохотница» работает над ним уже не один десяток лет. Не знаю, в чём тут дело, но его началу предшествовала программа ЮНЕСКО по «окончательному решению цыганского вопроса», которая предусматривала сохранение цыганской идентичности на основе экстерриториальности общины. Международная гуманитарная организация пошла по пути подчёркивания «инаковости» цыган (это никем не оспаривается), что вряд ли правильно. Ляля Кузнецова стала фиксировать в их национальном габитусе не то, что отдаляет их от нас, белых, а то, что приближает кочевой народ к Европе. А это здраво, ибо не создаёт прецедента «перемещающегося концлагеря».
Чем цыгане отличаются от нас, мы и так знаем из милицейских сводок.
Однако то, что криминальными новостями «книга цыган» не ограничивается, известно любому, кто имел возможность общения с фото- и кинодокументалистами из Восточной или Центральной Европы. Где цыгане – неотъемлемый компонент в этноконфессиональном коктейле.
Сербы, румыны, венгры, болгары давно научились сживаться со своими цыганами. Ничуть не теряя собственного национального своеобразия. Не ассимилируя насильственно цыган. Достигая «симбиотического консенсуса».
Цыгане у нас, что ли, другие?
Да нет, такие же, как везде, говорит нам Ляля Кузнецова со своих фотографий. Две руки, две ноги, голова. И сопутствующие этому половые признаки. Не похожие на нас лицом? Да, безусловно. Но способные при этом проживать компактно, занимаясь делами, похожими на наши. Если не крестьянскими, то «разнорабочими».
Обыденными. Минус мишура в стиле «эй, ямщик, гони-ка к «Яру».
В «Цыганах» Ляля Кузнецова исподволь проводит мысль, что в России (большой, геополитической таксономической единице, а не только РФ) цыгане должны социализироваться как русские. Не теряя общинной обособленности и бытовой яркости своего отличия от нас. Этот сигнал подаётся и цыганам.
И знаете, что парадоксально? То, что рознь в нашем нелёгком сосуществовании утверждается не через подчёркивание уникальных свойств, а через выявление универсальных, скучных. В приземлении самой темы, которую даже лучшие мастера репортажного фото заводят порой в узкий проём между National Geographic и национальной резервацией.