Она передо мной – это роман Харпер Ли «Пойди поставь сторожа» (название содержит прямую отсылку к Книге пророка Исаии). Плашка на обложке однозначно заявляет: «Продолжение культовой книги ХХ века «Убить пересмешника…» Подогревая читательский интерес, аннотация напоминает, что «Убить пересмешника…» переведена едва ли не на все языки мира, признана лучшим американским романом ХХ века по версии Library Journal, а суммарный тираж только в США превысил 30 миллионов экземпляров.
Можно было бы добавить, что роман был удостоен Пулицеровской премии 1961 года, что экранизация с Грегори Пеком выиграла три «Оскара» и что в читательских опросах о книге, которая сильнее всего повлияла на их жизни, «Убить пересмешника…» уступила только Библии.
И всё это не говоря о преданной любви множества российских читателей.
И как после стольких впечатляющих достижений не раздобыть книгу и не приступить немедленно к чтению, предвкушая удовольствие от нового шедевра? Правда, написан он был несколькими годами раньше старого, а вместо публикации редактор издательства, куда обратилась Ли, предложил ей переработать воспоминания героини в отдельную книгу. Начав читать, я вскоре понял, что такое решение вовсе не было случайным.
Дело в том, что «Сторож» в отличие от «Пересмешника» вовсе не обременён сквозным сюжетом. Это такое собрание впечатлений, наблюдений и воспоминаний, которому хотелось бы казаться романом.
Джин-Луиза Финч (та самая, которую в детстве все звали Глазастиком) стала теперь 26-летней взбалмошной девицей. Она приезжает на каникулы из Нью-Йорка в родной южный городок Мейкомб. Её отец, постаревший адвокат Аттикус, с немногословным мужеством противостоит артриту. Тётя Сандра перебралась к нему в дом, чтобы помогать по хозяйству. Брат Джим внезапно умер несколько лет назад. Джин-Луиза бродит по городку, заезжает то на Пристань, бывшую родовую собственность Финчей, то в негритянский посёлок к бывшей кухарке Кэлпурнии, размышляет, стоит ли ей выходить замуж за местного, пробыть ли в Мейкомбе до конца каникул или удрать раньше. Эти метания перемежаются чаепитием, встречами и упоминаниями о большинстве известных по предыдущему роману персонажей, заседанием окружного совета и грядущим судом над чернокожим, который насмерть сбил белого старика.
Самые точные наблюдения затем нашли своё место в тексте «Пересмешника», а развёрнутые воспоминания составили его сюжетную канву. По мере прочтения «Сторож» выглядит всё более беспомощным, особенно по сравнению с первой частью этой странной «дилогии». Суд над чернокожим водителем описан не будет, решение о замужестве останется непринятым. Путеводные ниточки здесь то и дело обрываются, а вывешенные ружья не стреляют.
Так что же случилось? Почему писательница, давно отказавшаяся от мысли писать новые книги и столько лет хранившая молчание, вдруг решила обнародовать свою давно и прочно забытую вещь? Может быть, её склонило к этому новое окружение? Не сомневаюсь, что возможность быстро заработать миллионы сильно прельщала агентов и посредников.
Однако финал книги, хлёсткий как пощёчина, побуждает задуматься и понять, что решение было сознательным. «Ты росла и выросла совершенно нечувствительно, отождествляя своего отца с Богом. Ты никогда не видела в нём просто человека, у которого человеческое сердце и человеческие слабости – я признаю, с Аттикусом это нелегко: он почти не совершает ошибок, но «почти» не значит «совсем», он ошибается, как и всякий из нас».
Эта публикация даёт возможность заглянуть в черновик того знаменитого округа Мейкомб, каким он стал в «Пересмешнике» и проследить, как рыхлый и крайне неоднородный текст обретал черты шедевра.
«Юристы, наверно, тоже когда-то были детьми», – гласит эпиграф к роману «Убить пересмешника». Точно так же и каждый большой писатель не рождался мастером, а постепенно становился им.
Пожалуй, это и есть самый наглядный урок, который преподаёт данная книга.
Александр ЕВСЮКОВ