Это был не Маркес
Маркес ехал на автомобиле. С семьёй. За окном пылала Мексика. Предстоял счастливый отпуск. Пора. Однако. Беспокоили фантазии. Пёрли фантазмы. Гений Маркеса шепнул: возвращайся. Садись и пиши. Жена была в шоке: а как же отпуск?! Поезжай с детьми дальше, а я обратно. Он вернулся. И три года усердно корпел над листами. Сочинял роман. «Сто лет одиночества». Он принёс ему не только славу, но и деньги. Ставка оказалась верной. Высшие силы позаботились.
Тимофей Горошкин отправлялся в свадебное путешествие. Из Кукуева в Венецию. Уже мнились и манили маслянистые густые воды. Каналы, пьяцетта, вапоретто. Невеста благоухала. Внутренний гений шепнул: возвращайся и пиши. Текст. Новобрачная в ужасе. Венчайся с Венецией без меня. Идиотская мысль. Вернулся сквозь слёзы и мольбы невесты в свою глушь. Писал три года и три месяца. И тринадцать дней. Получился абсолютный шедевр под названием «Венеция товарная». За это время он поиздержался, остался без денег. Невеста ушла к другому. Издательства одно за другим отклоняли действительно гениальное произведение. Ставка оказалась неверной. Высшие силы не…
Словом, это был не Маркес.
Бритни Спирс и три товарища
Как-то раз Тютькин, Мутькин и Волокутькин влюбились в Бритни Спирс. Тютькин выучил её песню и распевал в вагонах электричек. Мутькин вырвал её фото из журнала «Бой-плей» и прикнопил у себя в сортире. А Волокутькин заперся в своём особняке, отключил телефон, факс, телеграф и принялся за мемуары. О своих необыкновенных отношениях с Бритни.
Прошёл год.
Тютькин пел. Мутькин кряхтел. А книгу Волокутькина перевели на все языки мира, включая древнекхмерский. Естественно, выдвинули на Нобелевку. И… дали. И уже подзабытая к тому времени Спирс мечтала перед сном: а хорошо бы получить автограф Волокутькина, ох хорошо…
, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ