На чердаке
Я дверь, как печальную книгу, открою.Здесь время уже никуда не спешит.
И сумрак не тает, он будто иглою,
Лучом из оконца к стропилам пришит.
Вот старая прялка в седой паутине,
Как серая птица, попавшая в сеть,
Вот птицы, которым не петь, на картине,
Которой уже никогда не висеть.
Вот тихо коробится жесть керогаза,
Стреляя чешуйками краски, а то
Блестит в полумраке булавкой от сглаза
Покойного деда пальто...
Легенда
А свои голубые глаза
Потерял я в двенадцатом веке,
При внезапном степняцком набеге
Они с кровью скатились с лица.
И тогда, чтоб за гибель семьи
Печенег не ушёл от ответа,
Я их поднял с горелой земли,
И с тех пор они чёрного цвета.
Мать
Там, где сквозь огнедышащий чадСолнце на ночь в ущелье свалилось,
Сын погиб...
Чтоб донянчить внучат,
Мать на время живой притворилась.
* * *
Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится...
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?..
Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится...
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?..
* * *
Не сатана ли сам уже
В стране бесчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
Держись, родимая, держись.
И не спеши расстаться с телом.
Крепись, душа! В России жизнь
Всегда была нелёгким делом.
Не сатана ли сам уже
В стране бесчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
Держись, родимая, держись.
И не спеши расстаться с телом.
Крепись, душа! В России жизнь
Всегда была нелёгким делом.
* * *
Я своего совсем не помню деда,
Но в этом вовсе не моя вина:
Его взяла Великая Победа,
А если проще – отняла война.
Мы с братом на него чуть-чуть похожи,
И правнук тоже, хоть ещё малыш.
Совсем не помню деда я, но Боже,
Кого в России этим удивишь?
Я своего совсем не помню деда,
Но в этом вовсе не моя вина:
Его взяла Великая Победа,
А если проще – отняла война.
Мы с братом на него чуть-чуть похожи,
И правнук тоже, хоть ещё малыш.
Совсем не помню деда я, но Боже,
Кого в России этим удивишь?
Благовест
Когда так небо бирюзовоИ так медвяны облака,
Я словно слышу эхо зова
Издалека и свысока.
Чей голос душу мне тревожит?
Откуда он, такой родной?
Не может быть... Или, быть может,
То тихий зов души самой.
Сквозь мрак,
рождённый злобным словом,
Сквозь кровь и месть,
сквозь ложь и лесть.
Она своим негромким звоном
Благую весть мне шлёт: «Я есть».
* * *
Из всех блаженств мне ближе нищета.
Она со мной и в летний день, и в стужу.
Она тяжка. Но тяжестью щита,
Надёжно защищающего душу.
Из всех блаженств мне ближе нищета.
Она со мной и в летний день, и в стужу.
Она тяжка. Но тяжестью щита,
Надёжно защищающего душу.
* * *
Что я тебя всё грустью раню?
И помыкаю, как рабой?
Давай, душа, растопим баню
И всласть попаримся с тобой.
А после сходим к деду Ване,
Пусть он развеет нашу грусть.
Игрой на стареньком баяне
Пускай порадуется Русь.
Услышав чистое, родное,
Узнав знакомые черты,
Как будто платье выходное,
Моя душа, наденешь ты.
Что я тебя всё грустью раню?
И помыкаю, как рабой?
Давай, душа, растопим баню
И всласть попаримся с тобой.
А после сходим к деду Ване,
Пусть он развеет нашу грусть.
Игрой на стареньком баяне
Пускай порадуется Русь.
Услышав чистое, родное,
Узнав знакомые черты,
Как будто платье выходное,
Моя душа, наденешь ты.
* * *
Парк. Осень. Клёны. Желтизна.
И дно фонтана в паутине.
И облака, как на картине,
Стоят недвижимо. И сине
С небес нисходит тишина.
Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на клёнах.
Парк. Осень. Клёны. Желтизна.
И дно фонтана в паутине.
И облака, как на картине,
Стоят недвижимо. И сине
С небес нисходит тишина.
Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на клёнах.
* * *
Бывают дни, дарованные свыше,
Когда на все гримасы суеты
Глядишь с пренебреженьем, –
так на крыши,
Должно быть, птицы смотрят с высоты.
В подхваченные ветром занавески
Небесная сквозит голубизна,
И всё вокруг в каком-то влажном блеске,
Как будто в детстве, после сна...
Бывают дни, дарованные свыше,
Когда на все гримасы суеты
Глядишь с пренебреженьем, –
так на крыши,
Должно быть, птицы смотрят с высоты.
В подхваченные ветром занавески
Небесная сквозит голубизна,
И всё вокруг в каком-то влажном блеске,
Как будто в детстве, после сна...
* * *
Я люблю эти старые хаты
С вечно ржавой пилой под стрехой.
Этот мох на крылечках горбатых
Так и тянет прижаться щекой.
Этих старых церквей полукружья
И калеку на грязном снегу
До рыданий люблю, до удушья.
А за что, объяснить не могу.
Я люблю эти старые хаты
С вечно ржавой пилой под стрехой.
Этот мох на крылечках горбатых
Так и тянет прижаться щекой.
Этих старых церквей полукружья
И калеку на грязном снегу
До рыданий люблю, до удушья.
А за что, объяснить не могу.
* * *
За рекой звонят к вечерне.
Ставят сетку мужики –
Шнур, натянутый теченьем,
Потопил все поплавки.
У насосной сыч хохочет,
Он нашёл себе приют
Над плотиной, старый плут.
Где-то женщины поют.
Умирать никто не хочет.
За рекой звонят к вечерне.
Ставят сетку мужики –
Шнур, натянутый теченьем,
Потопил все поплавки.
У насосной сыч хохочет,
Он нашёл себе приют
Над плотиной, старый плут.
Где-то женщины поют.
Умирать никто не хочет.
* * *
Минуты свободные редки...
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на «плюс»,
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.
Минуты свободные редки...
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на «плюс»,
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.
* * *
Такое бывает нередко:
Очнёшься от праздных утех
И вздрогнешь невольно, как ветка,
С которой осыпался снег.
И с душной тоскою подранка
Глядишь, как на мёрзлом окне
Пустая консервная банка
Пылает в закатном огне...
Такое бывает нередко:
Очнёшься от праздных утех
И вздрогнешь невольно, как ветка,
С которой осыпался снег.
И с душной тоскою подранка
Глядишь, как на мёрзлом окне
Пустая консервная банка
Пылает в закатном огне...
* * *
Или с речки дохнуло прохладой,
Или пряно пахнуло кугой?..
С луговины станичное стадо
Плавно тронулось пыльной рекой.
Видишь, дали дымятся багрово.
Видишь, облако в той стороне,
Как набухшее вымя коровы,
Волочится по тёплой стерне.
Или с речки дохнуло прохладой,
Или пряно пахнуло кугой?..
С луговины станичное стадо
Плавно тронулось пыльной рекой.
Видишь, дали дымятся багрово.
Видишь, облако в той стороне,
Как набухшее вымя коровы,
Волочится по тёплой стерне.
* * *
Летним днём на завалинке
Видел я старика:
Пнями – пыльные валенки,
Мёртвой веткой – рука.
В щелях взгляда усталого:
Ни тоски, ни слезы.
Будто дерево старое
Ждёт последней грозы.
Летним днём на завалинке
Видел я старика:
Пнями – пыльные валенки,
Мёртвой веткой – рука.
В щелях взгляда усталого:
Ни тоски, ни слезы.
Будто дерево старое
Ждёт последней грозы.
* * *
Не спалось, и я вышел во двор.
Лип верхушки над крышей плясали.
Хмель, как вор, на соседский забор
Лез неспешно. И звёзды мерцали.
Лёгкий ветер мне дул в рукава,
Еле тлела в руке сигарета,
И кружилась слегка голова
Оттого, что вращалась планета...
Не спалось, и я вышел во двор.
Лип верхушки над крышей плясали.
Хмель, как вор, на соседский забор
Лез неспешно. И звёзды мерцали.
Лёгкий ветер мне дул в рукава,
Еле тлела в руке сигарета,
И кружилась слегка голова
Оттого, что вращалась планета...
На родине
С речки тиной пахнет слабо.Над просёлком пыль висит –
Над индейкой сбитой баба,
Как по дочке, голосит.
За рекой, горланя песню,
Кто-то окна в доме бьёт,
Воспылав извечной местью
То ли к тёще, то ли к тестю,
То ли к жизни. Кто поймёт?..
* * *
Стихает свист синиц и коноплянок,
Натруженного дня стихает гуд,
Когда сожжённых солнцем баб с делянок
Домой в прицепе тракторном везут.
Они при комиссарах и буржуях
Всё с той же шелухою на губе.
Гляжу на них... Когда на них гляжу я,
Мне как-то стыдно думать о себе.
Стихает свист синиц и коноплянок,
Натруженного дня стихает гуд,
Когда сожжённых солнцем баб с делянок
Домой в прицепе тракторном везут.
Они при комиссарах и буржуях
Всё с той же шелухою на губе.
Гляжу на них... Когда на них гляжу я,
Мне как-то стыдно думать о себе.