Трудно припомнить, когда бы в истории вместе сходились глубокий экономический и финансовый кризис с уже объявленной ВОЗ пандемией. Коронавирус, охвативший Китай, перекинулся в Европу, другие части планеты. Стало ясно: есть что-то важнее курса валют и биржевых индексов. Приходится закрывать границы, брать под карантин многомиллионные районы целых стран, отменять культурные и спортивные мероприятия, встречи, форумы… Меняются жизненные планы миллионов людей. Что ждёт Россию, всех нас?
Пояса придётся затягивать
Думаю, не стоит доверять рассказам про Россию как «островок стабильности» – цену им видели в 2009 и 2015 годах. К очередному кризису государство (с профицитным бюджетом и огромными резервами) подготовилось лучше, чем общество (с ростом ВВП в 1,3% и 21 млн людей за чертой бедности). Значит, правительство будет подчёркивать свои достижения (исполнение бюджетных расходов в кризис), а население – расхлёбывать проблемы (падение курса рубля, рост цен и кредитных ставок, сокращение рабочих мест).
Насколько серьёзным будет спад? По-моему, имеет шансы оказаться мягче прежних, однако стать заметно продолжительнее. Экономике трудно падать, поскольку в последние годы не очень-то росла. Цены вряд ли резко пойдут вверх, иначе ощутимо сократится спрос, к чему производители не готовы. Государство будет поддерживать пенсионеров, бюджетников, боясь недовольства людей. Курс рубля пока реагирует на нефтяные цены менее заметно, чем в 2015‑м. По итогу года увидим падение ВВП на 1–1,2%, не больше. Доходы населения не росли 5 лет, не вырастут и сейчас. И «какая может быть персональная ответственность, если цены на нефть упали»?
Хуже другое: у экономики нет возможности «оттолкнуться ото дна» и возродиться. У властей нет внятной стратегии развития – на мой взгляд, из-за этого долго топчемся «около нуля». Цены на нефть в перспективе не вырастут: в мире налицо фронтальное сокращение спроса, его могут поддержать только более бедные страны: Китай, Индия, Африка (в Европе и США нефть быстро вытесняется возобновляемой энергией). А чтобы расширять сбыт на мировой периферии и вытеснять там уголь, нефть должна оставаться дешёвой. Значит, по мере исчерпания резервов – в 2021–2023 годах – пояса придётся затягивать и дальше. Повторюсь: катастрофы не будет – ждёт прозябание. Не повторение 1998–1999 или 2008–2009 годов, а новая версия того, что последовало за удешевлением нефти в 2014-м.
Можно ли что-то сделать? Наверняка. Первое: В. Путин должен бы полететь в Эр-Рияд и до 1 апреля договориться с саудитами о новой сделке по сокращению добычи. Второе: надо переходить к китайской модели в экономике – сохранять госконтроль за стратегическими компаниями, резко сокращая зарегулированность мелкого и среднего бизнеса, предоставляя ему налоговые каникулы и держа «силовиков» подальше от экономики. Небольшие компании способны запустить рост, если им не мешать. Есть ли надежда, что это будет сделано? Лично у меня, увы, нет.
Поэтому просто продолжим жить в «потерянном десятилетии», тянущемся с 2012-го. А то, что десять лет без экономического роста вроде бы прошли, так это и неважно – сроки, как видим, можно обнулить и начать стагнацию с «чистого листа».
Владислав Иноземцев,
доктор экономических наук
Пузыри всегда лопаются
Итак – коронавирус, падение рынков, рубля, развал сделки ОПЕК+… Важно различать значимость явлений, их соподчинённость, причины и следствия, а то будет ощущение полного хаоса.
На мой взгляд, главной причиной происходящего стал мировой финансовый кризис, причём 2008-го. Тогда он не получил разрешения – центробанки и финансовые власти мира принялись без устали печатать деньги. В итоге – надувание чудовищных «пузырей» во всех классах активов. Это должно было закончиться: и так цикл подъёма рынков был супердлинным – почти 12 лет. Но вот центробанки расстреляли все патроны, скупив горы мусора по программам количественного смягчения, дойдя до нулевых (и даже отрицательных) ставок, увеличив государственные и корпоративные долги до невероятных размеров.
«Мегапузырь» был обречён. Недавно даже руководитель МВФ К. Георгиева, которой предписано успокаивать и вселять оптимизм, заговорила о кризисе. Явно терпит фиаско доминирующая со времён Алана Гринспена экономическая доктрина – монетарная теория, сводящая управление экономикой исключительно к печатанию денег и обещавшая залить ими любой кризис, то есть избавить мир от кризисов вообще. Это оказалось авантюрой, привело повсюду к колоссальному воровству.
И вот тут, как чёрт из табакерки, – коронавирус, вокруг него большой шум, внимание переключается. Конечно, вирус снижает темпы роста мировой экономики, но не настолько, чтобы всё рухнуло. Скорее, он стал спусковым механизмом давно назревшего обвала и даже маскировкой для истинных виновников кризиса. Поистине, если бы вируса не было, его следовало придумать! Меня могут заподозрить в конспирологии, но действительно теперь в списании фиктивной стоимостной массы в десятки триллионов долларов придётся винить только Господа Бога.
Обвал рынков был неизбежен, как и обвал цен на нефть, – упасть должно всё. Те, кто говорит, что нефть упала из-за срыва сделки с ОПЕК, абсолютно не правы. Её развал был неизбежен при общем падении рынков, нефть ведь тоже финансовый инструмент. Даже если бы Россия решила участвовать в соглашении дальше – нефть всё равно упала бы. Но при этом РФ потеряла бы возможность в будущем влиять на ситуацию, опозорившись вместе с ОПЕК. Кстати, теперь понятнее стратегия руководства России по накоплению резервов и скупке валюты, хотя это подвергалось критике со всех сторон, в том числе и с моей.
Очевидно, давно был план выхода из сделки с ОПЕК, и РФ сейчас гораздо лучше готова к ситуации, чем Саудовская Аравия в сравнении с 2014-м, когда саудиты спровоцировали падение цен. Теперь у нас больше резервов, меньше долгов – тогда было наоборот. Наш бюджет свёрстан из расчёта почти вдвое меньших цен, и у нас, в отличие от саудитов, плавающий курс рубля, значит, легче адаптироваться. Поэтому мы увидели, как Центробанк прекратил покупку валюты и начал продажу, обеспечив контроль курса рубля, а Минфин объявил о начале финансирования бюджета из средств ФНБ. Ясно и то, что мы лишь в начале проблемного периода.
Андрей Бунич,
глава Союза предпринимателей и арендаторов России
Прежде думать о людях
Очередной экономический кризис, которого долго ждали, начался. Спусковым крючком стал коронавирус, далее последовала просадка мировой экономики, пошли вниз фондовые индексы и, что особенно печально, нефтяная конъюнктура.
Логика ОПЕК проста. Либо организация борется за высокие цены на нефть, как, скажем, в 1973–1985-ом или после заключения соглашения ОПЕК+ в 2016–2020 годах. Либо сражается за наращивание своей доли рынка, отчаянно демпингуя и убирая конкурентов, как в 1985–1986-ом или как сейчас.
Цель ОПЕК во всех случаях одинакова – получение как можно больших доходов, хоть от высоких цен, хоть от растущих продаж (эффект масштаба). Сегодня представители стран ОПЕК предлагают нефть с дисконтом в 5–8 долл. от текущей рыночной цены, вплоть до 25 долл./барр. И многие соглашаются, т.к. выплатить штрафные санкции за сорванные контракты часто выгоднее, чем соблюдать прежние договоренности.
Россия проигрывает как по цене (наш бюджет свёрстан из расчёта 42 долл./барр.), так и по экспортным доходам. Поясню: вчера ваша рыночная ниша составляла, скажем, 10% мирового спроса, а сегодня – 7–8%. Даже когда цены пойдут вверх, вы всё равно недополучите часть средств, поскольку прежний клиент уже закупает нефть у другого поставщика.
Про сланцевиков США можно вообще забыть. Порог их рентабельности – в среднем 40 долл./барр., но свою часть рынка они получат при любой погоде. Хотя бы за счёт внутреннего рынка и субсидий своего правительства.
Мир вступает в эпоху низких цен на углеводороды, что, помимо прочего, подстегнёт восстановительный экономический рост за счёт в первую очередь снижения себестоимости продукции. К поиску активаторов глобального роста подталкивает и коронавирус, по вине которого мировая экономика в последние месяцы терпит триллионные убытки. Как ни крути, низкие цены на нефть надолго.
Что ожидает Россию? Ничего хорошего. Это девальвация рубля, рост налогов и процентных ставок, урезание бюджетных расходов, ужесточение госрегулирования экономики, коррупционная национализация предприятий, не говоря уже об инфляции и снижении доходов. Рад бы ошибиться, но…
Что можно сделать прямо сейчас? Много чего, но для этого нужно думать не о деньгах бюджета или ФНБ, а о поддержке потребительского спроса, то есть о людях. Можно было бы увеличить МРОТ, чтобы денег у бюджетников стало побольше. Следует облегчить долговое бремя по ипотеке и потребительским кредитам, чтобы часть сэкономленных средств шла на потребление, т.е. нашим производителям (сегодня доля импортного продовольствия – всего 23%).
Нужно объявить налоговые каникулы для тех, кто обеспечивает себя работой, как то: ИП и самозанятые. Важно объявить мораторий на любые повышения тарифов естественных монополий и ввести элементы госконтроля над ценообразованием (ныне очень популярная идея на Западе).
Для облегчения доступа к заёмным деньгам надлежит снизить ключевую ставку ЦБ, поскольку борьба с инфляцией отменяется – она и так придёт к нам из-за рубежа.
Вытащит нас не конъюнктура, а люди. Но мы пока до этой истины не доросли.
Никита Кричевский,
доктор экономических наук