Позволю себе развить это наблюдение по злободневному поводу. Но сначала об одном парадоксе. Сколько героических побед одержало русское оружие, сколько поводов для од и бравурных маршей накопило, и они есть – «Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый Росс!». Но сердце почему-то сжимается при звуках «Прощания славянки», «Тоски по Родине», «Песни о «Варяге», окуджавовской «А значит, нам нужна одна победа…» (под неё ныне тоже маршируют войска). Даже при Сталине, когда ликовать было положено, наибольшим успехом у Краснознамённого ансамбля пользовалось другое – «Солнце скрылось за горою...». Непарадный марш – после победы, по дороге к дому.
Папа римский Иоанн Павел любил русские военные марши. Не думаю, что ему, поляку, так уж импонировала российская боевая слава. Тонкий и умный человек, он ценил в наших маршах пронзительную человечность, светлую неизбывную грусть, которой всегда завершается подвиг. Во всяком случае, в России.
От того-то истинный неофициальный русский патриотизм подобен русским военным маршам – щемящий и незаносчивый. Стеснительный и скромный. «…Но землю, с которой вдвоём голодал, нельзя никогда забыть!» Маяковский лаконично сформулировал то, что на себе испытали люди.
Блок сказал: в России на кого ни посмотришь, всех жалко. Святая правда. Хотя в России хватало благополучных, прекрасно устроенных людей. В наши дни успешных, процветающих, видимо, ещё больше, однако слова Блока по-прежнему справедливы. Потому что если посмотришь на рядового соотечественника «острым глазком», как советовал ещё один гений, Василий Розанов, то без особого труда обнаруживаешь приметы и военного детства, и коммунальной тесноты, и небогатых пиров, и бескорыстного энтузиазма, и несбывшихся надежд, и великого терпения.
Российский патриотизм возникает не от гордыни, а от сострадания.
Одно время я полагал, что наших либералов раздражает патриотизм казённый, хвастливый, квасной. «Россия – родина слонов», «бить япошку, бить макаку!» и т.п. Однако всё более убеждаюсь: их выводит из себя как раз патриотизм совестливый, стеснительный, заветный.
В самом деле, отчего такую неприличную для культурных людей злобу вызвала у них акция «Бессмертный полк»? Ведь не было в ней ни победительного бахвальства, ни самодовольного куража. Обыкновенные люди, тысячи и тысячи обыкновенных людей скромно несли увеличенные фотографии павших отцов и дедов.
Сколько же нужно пресыщенного снобизма, чтобы, забыв о приличиях, назвать снимки из допотопных коленкоровых альбомов «старыми портянками», «барахлом из бабкиного сундука»?!
Если выражаться по мере сил образно, то нынешние оппозиционеры – это люди, которые глухи к горькому благородству или благородной горечи «Прощания славянки» и «Тоски по Родине», а Окуджаве не могут простить строку «А нынче нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим», называя её апологией сталинской стратегии.
Если же откинуть пресловутую политкорректность, то приходится признать: вольномыслящие либералы типа тех, что недавно на литовских просторах обсуждали судьбы нашего отечества, народ, это отечество образующий, видели в гробу. Изящнее не скажешь.
Они не склонны, по завету классиков, приглядываться к соотечественникам «острым глазком» и уж тем более их жалеть. С чего это?
Вот оплевать их, осмеять, обхамить, ославить в качестве дебилов, недоумков и врагов демократии, посулить им в качестве гувернёров международные силы (хорошо что не Waffen-SS), это всегда пожалуйста – праздник души, именины сердца.