Никита Маргаев
О чём свидетельствует появление такого фильма, как «Кракен»: о том, что отечественная фантастика поднимается со дна, или о том, что само дно поднимается? Новая работа Николая Лебедева («Экипаж», «Легенда № 17») по сценарию Алексея Сидорова («Бригада», «Т-34») была обречена оказаться в центре внимания – оба этих автора принадлежат к числу тех, кто двигает нашу индустрию вперёд.
Российский зритель изголодался по хорошему массовому кино, но его продолжают кормить одними сказками и спортивными драмами. Не говоря о ёлочной и богатырской эпопеях. «Кракен» мог бы разнообразить этот рацион фантастикой, но уплыл не в ту сторону.
По сюжету российская субмарина «Атаман Ермак» со сверхсекретным оружием на борту пропадает при загадочных обстоятельствах. На её поиски отправляют подлодку «Заполярье», экипаж которой возглавляет Виктор Воронин (Александр Петров), брат капитана потерянного судна (Виктор Добронравов). В арктических водах моряки сталкиваются с чудовищем исполинских размеров и быстро понимают, что противостоять ему они не в силах. Фильм Лебедева – это грандиозный по амбициям заход на территорию жанра «монстр-муви». На Западе эта ниша пестрит проектами разной степени безмозглости и развлекательности. Существуют и серьёзные картины, но бестолковой ахинеи, где Джейсон Стэтхем сражается с доисторическими акулами, а Кинг-Конг с Годзиллой, кратно больше. Однако есть у этих аттракционов одно преимущество перед «Кракеном»: их создатели в курсе того, какую чушь производят на свет, а потому отрываются как могут. Добавляя в ленту юмор и абсурдные сцены вроде удаления кариеса у громадной обезьяны, они тем самым уходят от диссонанса, который непременно будет возникать во время просмотра. Подобные фильмы кишат таким количеством условностей и допущений, что уже проще будет отказаться от любых потуг в сторону реализма.
Как вы понимаете, в российском блокбастере этот диссонанс наличествует. Происходящее на экране, мягко скажем, нелепо, но тональность у истории – пафоснее некуда. Конечно, глупо вменять Лебедеву и Сидорову претензию про соотношение габаритов осьминога и гравитацию Земли: это специфика жанра, на которую можно и нужно закрыть глаза. Хотя очень интересно, чем вообще питается это чудо-юдо и на кой оно с незапамятных времён тащит в своё логово корабли? Продюсер картины Леонид Верещагин говорил, что на одном из уровней история затронет взаимоотношения человека и природы, где «главным оружием является интеллект и осознание себя частью мироздания». Жалко, что сей любопытный лавкрафтовский мотив не нашёл никакого отражения в фильме. Здешний Кракен – это не древнее божество, как Ктулху, или неизвестный науке вид, а просто кусок компьютерной графики. К тому же в полный рост он мелькнёт лишь на пару мгновений, а большую часть фильма будет только вилять щупальцами. Проблема ещё в том, что зрелищной и уж тем более красочной ленту назвать не получится. Правда, всё же одна хорошая сцена в «Кракене» имеется. В ней злая осьминожка разносит в щепки норвежскую нефтяную платформу, и выглядит это действо на уровне пролога из «Тихоокеанского рубежа».
Сценарная блёклость распространилась и на особей человеческого вида. Актёры пытаются выдать что-то драматическое, но убедительным кажется только Алексей Гуськов в роли пожилого контр-адмирала, не готового смириться с назначением юнца. Остальные, увы, теряются на его фоне или переигрывают. Впрочем, это проблема не самих исполнителей, а тех, кто придумал этих ничуть не оригинальных персонажей. К слову, изначальная идея, появившаяся в высоких кабинетах студии «ТриТэ», отличается от того, что получилось на выходе. Предполагалось, что события будут разворачиваться во времена холодной войны между США и СССР и противоборствующим сторонам придётся объединить усилия, чтобы победить общего врага.
Тот же «Кракен» объективно не самый худший фильм. Постсоветская фантастика порой принимала и куда более отталкивающие формы. Тем не менее в рамках декларируемого жанра работа смотрится довольно невзрачно. С другой стороны, сухим корабль бывает только на берегу, и подобные картины имеют право на существование, пускай и в качестве пробы пера.
Другое мнение в статье: "Незакрытый гештальт"