Родовой дом
Здесь как будто бы замерло время,
В пыльном зеркале лгут отраженья,
Деревянным часам уже в бремя
Отмерять безучастно мгновенья.
Волглым духом пропитаны стены,
Стёкла солнцу не рады, как прежде,
Половицы страдают рефреном,
Паутина лишилась надежды…
За окном – безымянная речка,
Вдаль петлится, пылится дорога,
Провалились ступени крылечка,
Дверью щерится челюсть порога…
Но не грустью мне день этот полнить:
Воскресит в родовом интеграле
Сонмы лет светозарностью молний
День на родине, в старом квартале.
Предзимье
Цикадный стрёкот в хоре лета
Звучит фолк-музыкой июля,
В ночи гастрольная комета
Опять тревожит звёздный улей...
И вновь от сумерек до света
Планеты ход необратимый,
Но вторгся в жизнь мою тем летом
Ты – вкрадчивый, неукротимый...
И мрак опять повенчан с светом,
И лунный луч тревожит душу,
Как вызов всем моим обетам,
Которые мне не нарушить...
Вихрь затащил цветов вязанку
Под полог ливневый буксиром,
И дождь всю ночь рыдал морзянку,
Стекал по листьям штрих-пунктиром...
Вновь окоём созвездий веер –
И путь мой одиночный в дали,
Я ухожу одна на север,
Я у судьбы опять в опале...
Картинка с натуры
Закат отрывается от валуна,
И сумерки – как на картине,
Окрест – безмятежность, на небе – луна,
И мумии мух в паутине.
Весь мир безупречный от высей до дна
Каким инструментом измерить?
Смотрите, как царственно всходит луна,
За нею же – звёздная челядь…
На миг, вея вьюгами северных стран,
Ворвались ветра-флибустьеры,
В языческом вихре свивая свой стан,
Свободны, свирепы – без меры.
И снова вливается струнная дрожь,
Вибрирует звук в паутине,
И вечер в горах безмятежно хорош,
Бездыханный – как на картине.
В саду
В ажурной светотени, в дымке сада,
В прозрачном преломлении лучей,
Суть солнца изменяется прохладой,
Которую, скользя, несёт ручей.
В порыве улетающе высоком
Стихает ветра бесприютный свист,
Окрасил руку изумрудным соком
Случайно сорванный узорный лист.
В цветок зарылся шмель – и вдруг взлетает,
Поспешен деловитых крыльев взмах,
Нахальный дрозд малину обирает,
Тая насмешку лёгкую в глазах.
Раскидистая ива простирает
Шатёр их гибких вьющихся ветвей,
И яростные челюсти сжимает
Встревоженный сердитый муравей.
Кому повем печаль мою...
На воде – лунный мост,
Горсть трепещущих звёзд
Кто-то щедрым размахом ввысь бросил,
Одинокий маяк
Подаёт ночи знак –
Замирают вдали всхлипы вёсел.
Чёрных пальм частокол,
Искорёженный мол,
Утомлённого моря одышка,
Полуночный обет –
Перекличка комет,
Их миграций серийная вспышка.
В летаргии мораль,
Каждый шаг – в вертикаль,
День, как классовый враг, ненавистен.
Маетой за грехи
Оплывают стихи –
Парадигмы измученных истин.
То таясь, то сильней
Сон из царства теней –
Утончённый обман льётся кротко,
Что земная ей грусть?
Разливается – пусть,
Пусть смеётся луна-сумасбродка!
Карачаю
Нанизаны из струй прозрачных бусы,
На солнце капли звонкие слепят –
В серебряных источниках Эльбруса
Рождается кипящий водопад.
В бурлящей круговерти пляшут льдинки,
Взмывают брызги – и в поток летят,
Джигитом дерзким сольную лезгинку
Неистово танцует водопад.
И волны точат скалы без опаски?
Излом воды среди резных камей,
И на уступах камня в вечной пляске
Водоворота пылкий истемей*.
Затянута потоком бурным – жизнью,
Но каждый раз, как вспомню невзначай, –
Я растворяюсь в ласковой отчизне,
Моя отрада – горный Карачай!
Я вышла из воинственного рода,
Иметь героев-предков каждый рад!
Неукротимый дух – моя природа,
Но я в оковах скал, как водопад.
* Истемей – зажигательный сольный мужской танец.