Мозаику миров в песчинке обрести

Эхо

Два полушарья Земли –
словно две первозданные юрты,
Дымкой галактик одетые,
слитно в пространстве плывут.
Утро кентавровых саг,
золотые уста Заратустры,
Ультрамарин поднебесья
и вещей травы изумруд.

Эра могучих сказаний зачем мою песню тревожит?
Эхо анафор степных
ощущаю дыханьем своим.
Лад стихотворный –от родины. Горы как вечный треножник.
Ланью промчались столетья. Небес можжевеловый дым. 

 
***
О песнь поэта, из печали света
Омеловая возникает флейта.
Из глубины она звучит веков,
Из тишины её мотив и снов,
И музыки порхающего лета.
И муз дыханье в нежный час рассвета
Колышет в травах тени облаков
Как образы растаявших богов.
О песнь поэта,
Осенняя проносится комета,
Олень летит, и кружится планета.
Иносказаний мир ожить готов.
И тетива натянута стихов –
От шелеста листвы и шума века.
О песнь поэта! 

 
***
Пуржит, штормит и переводит дух планета.
Кружится год Дракона, и грома гремят.
И лжепророки о конце земного света
Уже который раз навязчиво твердят.

А я, от суетного отрешаясь гула,
А-ля оживший призрак вековых пустынь,
Из-под ветвей гляжу когтистых саксаула,
И сновидения мои ведёт полынь.

Очнись, угрюмый бедуин тысячелетий,
Окликнет снова даль, чтоб – как своё наследье –
Мозаику миров в песчинке обрести.

Мой караван бредёт, лишь знает Бог – откуда.
И ноша тяжела последнего верблюда,
И ночи всё длинней, и всё короче дни. 

 
***
Март хлопает меня капелью по плечу.
Наверх гляжу, где облака плывут и крыши.
Мажорно улыбаюсь яркому лучу:
Наверное, приметил и меня Всевышний.

И весь я мир на радостях готов обнять.
С весной поздравить всех прекрасных незнакомок.
Сегодня, мнится, я – степного Ра потомок,
И чрез меня к любимым сходит благодать.

Чредой приходим в мир мы, каждый здесь – прохожий.
Чем мчат быстрее дни, тем мне они дороже.
Вотще ли вслед мгновеньям пишутся стихи?

Но нежных слов я не растратил в самом деле.
Подснежник первый под небесный звон капели
В душе моей вновь распускает лепестки.

***
В моём мгновенье дремлют миллионы
Влекомых бездной лет.
Смыкаются в пространстве небосклоны
Сквозь звёздный свет.

Вздымается кора земная
Волнами гор.
Нет полюсов, ни Анд и ни Алтая,
Но есть простор.

И Вишну замирает черепахой.
И вечный мотылёк летит,
И вешних крылышек белёсым взмахом
Вселенную творит... 

 

Тэнгрианские стансы

1
Перелётные птицы летят,
с пути не сбиваясь в туманах.
Камень, брошенный в воду,
на воде оставляет круги.
Где б мы ни были,
в каких бы ни жили веках и странах,
Круг един человеческой нежности и тоски.

2
Пролетают столетья,
сменяют друг друга боги.
Степи стелются войлоком,
горы встают на дыбы.
Где б ни встретились мы,
по какой бы ни шли дороге,
Круг един человеческой радости и судьбы.

3
Эхо Вечного Синего неба хранят громовые сутры.
В каждой капле дождинки материнская есть слеза.
Как ни мчались бы в бездну со скоростью света минуты,
Круг един, обнимающий землю и небеса.

4
Сон о грозных потомках снится в небесных горах волчице.
По каскадам хангайских ветвей стекает к корням синева.
Кем ты ни был: человеком, луговым цветком или птицей,
Круг един проявлений существующих форм естества.

5
Вырезает поэт посланье векам на холодном камне.
Дух стремится к созвездьям, письмена остаются с людьми.
Что бы ты ни творил в безумном соавторстве с облаками,
Круг един человеческой ненависти и любви.


6
Поднимаю я к небу глаза, а в ответ оно молнией брызжет.
Опускаю глаза, твердь земная у меня под ногами горит.
Кем бы ни был – богами или дьяволом узор твоей жизни вышит,
Круг един человеческой песни – со смехом и плачем навзрыд.
7
Я улыбкой мгновений сотворён в этой жизни для встречи с тобою.
Ты былинка моя и богиня обретшего плоть миража.
Сколько б ни умирал я, но вновь воскрешаюсь любовью.
Круг един человеческой сути, пока мир обнимает душа. 

 

Ночной экспромт

Подвешенные за Полярную звезду,
Свисают с неба Заболоцкого очки,
Пунктирно
Обозначенные
Большой Медведицей.

А мир зевает на ходу,
И в каждом пешеходе дремлет какаду.
Но часовые стрелки,
Как кувалдой,
Нас бьют по голове.
И мы несём её под мышкой,
И сами скачем за собой вприпрыжку,
Как кенгуру.

К добру всё это или не к добру?

А в небо смотрят алеуты,
Уху хлебают из созвездья Рыбы,
Не подозревая,
Что они обэриуты. 

 
***

Посох путника
Письмена на песке оставляет.
Песок смывает волна океана.
Пенные брызги письмен
Помнят летящие в небе птицы.