В ночь с 18 на 19 февраля в Москве после тяжёлой болезни умерла Наталия Бессмертнова, всемирно известная балерина, одна из лучших танцовщиц в истории Большого театра и всего русского балета XX века. Ей шёл 67-й год.
Бессмертнова окончила Московское хореографическое училище, была принята в труппу Большого театра, танцевала на сцене с 1961 по 1994 год. Её сразу выделил Леонид Лавровский, тогда художественный руководитель балетной труппы и хореограф, и дал ей первые главные роли. Ею был очарован Касьян Голейзовский, работавший тогда в Большом над балетом «Лейла и Меджнун». Юрий Григорович поставил на неё главные роли в «Иване Грозном», «Ангаре», «Ромео и Джульетте», «Золотом веке» и в возобновлённых им своих спектаклях (Ширин в «Легенде о любви») и классике (Одетта–Одиллия в «Лебедином озере», «Раймонда»). Она была и остаётся одной из лучших исполнительниц Жизели в русской истории балета следом за Анной Павловой, Ольгой Спесивцевой и Галиной Улановой.
В Америке один из критиков назвал её «Терпсихорой 70-х годов». Последние годы она помогала своему мужу Юрию Григоровичу переносить его балеты в разные театры мира.
Поверить, что Наташа Бессмертнова умерла, невозможно. Она и на сцене, и в жизни в свои 66 лет казалась мне Сильфидой, случайно оставшейся жить среди людей. Может быть, она просто вернулась к своим сёстрам – сильфидам?
Наташа была красивейшей женщиной: огромные чёрные глаза на матовом лице, чёрные гладкие волосы, тонкая талия, изумительной красоты кисти рук, красивые ноги. Образ подлинной балерины романтической эры. Среди всех звёзд Большого балета второй половины XX века она и осталась единственной настоящей романтической балериной.
Кого бы Бессмертнова ни танцевала – Жизель или Ширин, Джульетту или Одетту, Машу, Фригию, Анастасию, Риту, Валентину, Аврору, Раймонду, – во всех балетах она оставалась сама собой, то есть таинственным созданием среди простых смертных. Бессмертнова была в любой роли как картина без подписи, картина, от которой нельзя оторвать глаз. В этом заключалась особая притягательность всех созданных ею образов: в недосказанности, таинственности, тревожном ощущении предрешённой судьбы. К Бессмертновой-балерине можно применить слова Грина: «Ей было дано больше прочих, хотя и на другом языке».
Бессмертнова стала не только женой, но и Музой Юрия Григоровича. В каждом балете хореограф создавал образ прекрасной женщины, подруги героя, символ чистоты и нравственности. Бессмертнова стала идеальной исполнительницей всех опоэтизированных героинь в балетах своего великого мужа, даже тех, которые не танцевала на премьере. В своих спектаклях она как будто возрождала созданные им образы к новой, более духовной жизни. Она внесла в его балеты чарующую притягательность своего загадочного романтизма и трагическое ощущение реального мира. Их творческий союз оказался плодотворным для обоих.
Когда в Москве появилась книга о ней Семёна Лапина, я спросила: «Ну как, понравилось?» Наташа ответила смущённо: «Я ещё не успела прочитать». Неловко, дескать, читать книгу о себе. Её смущало публичное внимание к ней в жизни. Поэтому меня так поразил её мужественный и благородный, но опасный для карьеры уход со сцены. В результате внутренней и внешней обстановки вокруг театра Григорович решил уйти из Большого и подал заявление об уходе. Бессмертнова совершила тогда уникальный для актрисы поступок. Случилось это 10 марта 1995 года, перед началом балета «Ромео и Джульетта». Бессмертнова вышла на сцену не в костюме Джульетты, а в будничном платье. Стоя во главе группы других участников спектакля, балерина заявила, что артисты не будут танцевать в знак протеста против травли главного балетмейстера. «У нас не было иного способа выразить солидарность со своим художественным руководителем... Говорю об этом не как жена, а как балерина, способная оценить заслуги этого мастера перед русским искусством», – говорила она позднее. Был ужасный скандал, Бессмертнову тут же уволили из театра, предали суду...
Что я могу добавить? Я любила балерину Наташу Бессмертнову на сцене, я любовалась ею в жизни. Её фамилия не подарила ей вечной жизни на земле, но, я не сомневаюсь, её творчество обеспечит ей бессмертие в истории русского балета.
, НЬЮ-ЙОРК
«К сожалению, меня нет дома, передайте информацию, я вам позвоню...» – так звучит с автоответчика голос Наташи Бессмертновой. Её уже не было с нами, а традиционная запись словно ещё вселяла в нас иллюзию её присутствия.
Да, её, «к сожалению, нет дома», и единственная информация, которую мы хотели бы передать дорогому Юрию Николаевичу Григоровичу, коротка: потрясены ужасной новостью, всем сердцем с вами.
Ваши , писатель-переводчик;
, писатель-переводчик, артистический директор программы «Бенуа де ла Данс»;
, журналист (США);
, заслуженный деятель искусств России, генеральный директор пpoграммы «Бенуа де ла Данс» (Москва)
