Традиционное для России отставание в области технических наук и технологий (за исключением передовых позиций в производстве военной и космической техники в советское время) сегодня дополнилось очевидным спадом исследований в области фундаментального знания, достижениями которого страна не без оснований гордилась со времён Михайлы Ломоносова.
О том, что в XIX веке называлось «историческими науками», особенно о теоретическом (сегодня растворённом в экономической теории, социологии, политологии и правоведении) обществознании, речь даже не заходит. Государство понять можно. Здесь рассчитывать на прямой экономический эффект не приходится. Он может быть получен лишь косвенным образом и при соблюдении двух условий. Во-первых, когда знание о современном обществе является действительно научным и по крайней мере настолько точным, что способно быть полезным политической практике. И во-вторых, когда власть имущие, игнорируя корыстные групповые и узкокорпоративные интересы, обладают достаточной политической волей и способны руководствоваться этим знанием в проводимой ими социально-экономической политике.
То, что второе условие не про нынешнее Российское государство, понятно всем. Ничуть не лучше дело обстоит с первым условием – «единства теории и практики». Здесь представителям «исторических наук» у нас и ранее особенно похвастаться было нечем, а в условиях скудного финансирования они и вовсе пошли не научным, а предложенным им государством «рыночным» путём. Когда учёные степени и звания (вплоть до академических) стали товаром, именно «исторические» дисциплины подверглись удручающей девальвации. Теоретическое (зачастую умозрительное!) обществознание стало предметом многочисленных имиджевых атак со стороны бизнесменов, чиновников, всевозможных политиков и иных, никак не связанных с исследовательской работой индивидов.
Понятно, что бурный рост рядов псевдоучёных прямо пропорционален масштабу псевдонауки, разрастающейся под флагами экономической теории, социологии, политологии и правоведения. Кто-то может возразить, что не только у нас, но во всём мире в последние десятилетия «исторические науки» по части теории не преуспели. И это правда. Но правдой является и то, что «во всём мире» о неудовлетворительном состоянии теоретического обществознания уже несколько десятилетий говорят откровенно и во весь голос, а у нас «скромно» молчат.
Пытаясь привлечь внимание государственных структур к этому вопросу, я в 2008 году отправил на имя тогдашнего замминистра образования и науки И. Калины письмо с предложением взять на себя задачу организации широкой общероссийской дискуссии. В ответе директора департамента научно-технической и инновационной политики А. Хлунова было выражено согласие с тем, что решение поднимаемого мною вопроса требует широкого обсуждения, но не было ни слова о том, что само министерство предполагает сделать для его организации. Наконец весной 2009 года каким-то чудом мне удалось передать записку о состоянии «исторических наук» министру А. Фурсенко. Вскоре мне позвонили от главного учёного секретаря ВАКа Ф. Шамхалова. Тот согласился с необходимостью проведения широкого всероссийского совещания по этому вопросу, но на том, так и не начавшись, дело закончилось.
После краха «марксизма-ленинизма» Министерство образования и науки так и не выработало чёткой позиции в отношении развития исследований по изучению общества. В результате мы уже 20 лет наблюдаем «разброд и шатания» относительно собственной истории, полярность политических оценок, особенно её советского периода, и океан псевдонаучных спекуляций на разные сюжеты прошлого. При этом по количеству обзаведшегося учёными степенями люда мы побили все рекорды и оказались «впереди планеты всей».
Сугубо формальный подход ВАКа к вопросу повышения качества диссертационных работ, равно как критика этой новации А. Скворцовым («Плати и защитишься», «ЛГ», № 13) или предложения И. Гобозова по преодолению формализма в работе учёных советов по защитам («Мораль – моралью, а платить надо», «ЛГ», № 20), не решают проблемы качества самой научной работы. Проблемы, имеющей, повторим, мировоззренческий и методологический характер.
Более того. Если уж говорить о качестве диссертационных работ, то нужно иметь в виду, что существующий у нас механизм их оценки на заседаниях специализированных учёных советов подвергался критике и раньше.
Ещё в 1897 г. видный русский юрист-цивилист Шершеневич опубликовал брошюру «О порядке приобретения учёных степеней», где подверг критике скопированную с западных университетов систему получения и присуждения учёных степеней магистра и доктора наук в виде диспута, допускавшую уже тогда большой элемент случайности и келейности, и также предложил более прозрачную замену ей для России.
В 1975 г. журнал «Наука и химия» (у самих обществоведов здесь, видимо, не хватило духа) перепечатал с некоторыми сокращениями трактат Шершеневича, поскольку существовавшая в СССР система приобретения учёных степеней, по сути, почти ничем не отличалась от дореволюционной и к тому же страдала ещё большей келейностью. Однако должного резонанса эта публикация не вызвала – консервативная традиция и корпоративные интересы советских обществоведов оказались и здесь выше здравого смысла.
Чиновникам из ВАКа вместо скоропалительного принятия чисто бюрократических решений для начала следовало бы ознакомиться с предложениями Шершеневича, а затем с привлечением широкого круга по-настоящему заинтересованных лиц найти нужный обществу (и науке), а не им одним ответ.
В связи с этим давно следовало бы подумать и о замене архаичной лексики при определении профессионального статуса людей, занимающихся научной работой. Слово «учёный» по отношению к современному человеку, избравшему занятие наукой своей профессией, явно устарело. Это слово из далёкого прошлого, когда оно применялось ко всем тем, кто «учился понемногу – чему-нибудь и как-нибудь». Все справочники – от словаря В. Даля до орфографических и энциклопедических словарей – это подтверждают со всей определённостью. В современном обществе, где существует всеобщее не только начальное, но и общее образование, все люди являются по-своему «учёными».
Поэтому было бы правильным слова «учёная степень» заменить на слова «степень кандидата-исследователя» и «степень доктора-исследователя». При этом перед будущими «кандидатами-исследователями» ставить частные задачи, а от «будущих докторов-исследователей» требовать соотнесения вновь полученных знаний по частным вопросам с общепринятыми теоретическими конструкциями. Уже только это позволило бы уменьшить псевдонаучные интересы и потуги людей, для которых «учёная степень» является имиджевым товаром.
В любом случае без серьёзного, публичного и обстоятельного обсуждения давно назревших и перезревших проблем муки общества (и государства) по науке не закончатся. Без этого лишь будут расти число псевдоучёных и масштаб псевдонаучного (по отношению к объективной истине ложного) знания, тиражируемого в минобровских и иных псевдоучебниках.
, доктор философских наук
Код для вставки в блог или livejournal.com:
 Муки по наукеТрадиционное для России отставание в области технических наук и технологий (за исключением передовых позиций в производстве военной и космической техники в советское время) сегодня дополнилось очевидным спадом исследований в области фундаментального знания, достижениями которого страна не без оснований гордилась со времён Михайлы Ломоносов. |
| КОД ССЫЛКИ: |