В творчестве известной создательницы исторических документальных кинолент Галины Евтушенко это второе обращение к Толстому. Первым обращением был весьма интересный фильм «Полустанок» (2010), посвящённый смерти писателя на станции Астапово. И вот – новый фильм «Запечатлённый образ, или Лев Толстой и Илья Гинзбург: двойной портрет в интерьере эпохи». Уже состоялся ряд премьер фильма в среде профессионалов и на ТВ.
Обратите внимание на вторую часть названия фильма. Для режиссёра Галины Евтушенко в таком названии нет ничего удивительного. У неё уже были фильмы «Горе уму, или Эйзенштейн и Мейерхольд: Двойной портрет в интерьере эпохи» (2004) и «Эрдман и Степанова: Двойной портрет в интерьере эпохи» (2006). И вот новый «двойной портрет», созданный новым большим коллективом: сценарий совместно с Анной Евтушенко и Галиной Элиасберг, голоса за кадром совместно с Константином Райкиным, который, что неудивительно, прекрасно читает текст, как, впрочем, и сама Галина Евтушенко.
Я думаю, что слова «интерьер эпохи» вопросов не вызывают, так как без этого интерьера, в безвоздушном пространстве и вне времени, человека изобразить невозможно. «Интерьер эпохи» обязателен и предопределён. Но почему «двойной портрет» оказался настолько важен для Галины Евтушенко как режиссёра, что она, рискуя впасть в повторение самой себя, продолжает называть свои фильмы таким образом? Что даёт историческому кинодокументалисту представление сразу не одного героя, а двух? – Ответ, конечно, очевиден. Это сопоставление создаёт диалог, конфликт, а в итоге – движение. Вокруг этих заглавных героев помещаются второстепенные персонажи: Владимир Стасов, Илья Репин, Софья и Татьяна Толстые. И получается кино.
Вот почему новый фильм посвящён не Льву Толстому в восприятии и изображении Ильи Гинзбурга и не Илье Гинзбургу как пропагандисту Льва Толстого, то есть не одному из них в свете другого, а им обоим и их эпохе. «Двойной портрет» создаёт динамику. Дело не в том, что Толстой очень ценил Гинзбурга-скульптора, и не в том, что Гинзбург был последователем Толстого (он вовсе не был толстовцем). Дело в том, что эти два человека любили друг друга по-человечески и принимали друг друга, несмотря на различия взглядов и убеждений. Правда, в данном случае есть и некоторое внешнее основание для такого «двойного портрета». Вокруг Толстого было очень много художников и скульпторов. Но никто из них не писал так много о Толстом. Гинзбург оставил очень большое число документов о Льве Николаевиче и своих отношениях с ним, эти документы и легли в основу сценария.
Изначальный материал исторического кинодокументалиста неизбежно фрагментарен. Это фотопортреты, коллективные фотографии, живописные полотна. В нашем случае – это ещё и интерьеры толстовского дома в Ясной Поляне. Но интерьеры дома можно снять и сейчас на камеру – получится движение. А как оживить фотографию? – Разумеется, с помощью монтажа. Авторы фильма прекрасно совмещают крупные и общие планы в одном кадре, представляя крупные планы (в основном это портреты тех или иных лиц) в движении на фоне общих. Они прекрасно стыкуют контрастные кадры друг с другом, создавая таким образом большое эмоциональное напряжение. Очень часто они даже коллективную фотографию показывают полично: камера движется от лица к лицу, изображённому на фотографии, уделяя каждому из персонажей её разное время. В этом отношении очень удачно (полно настоящего драматизма) представление фотографии банкета после юбилейных торжеств в честь 100-летия Толстого (1928), где все откровенно позируют перед камерой, и только Софья Толстая-Есенина сидит, не глядя в камеру, и кажется отрешённой. Из разных осколков, фрагментов прошедшей жизни – из застывших кадров исторический кинодокументалист создаёт хронику, длительное повествование.
Историко-документальная основа в фильме соблюдена строго, за что ручается участие в нём (в кадре) Владимира Толстого, Галины Алексеевой и (за кадром) многочисленных научных сотрудников Ясной Поляны и московского музея Толстого, помогавших подбирать фотографии и консультировавших создателей фильма. Но именно то и хорошо, что документальный фильм «Запечатлённый образ, или Лев Толстой и Илья Гинзбург: двойной портрет в интерьере эпохи» не стремится к просветительству. Когда задаёшься вопросом, о чём этот фильм, то можно сказать только одно: о Толстом и Гинзбурге и об их эпохе. Точно так же отвечал и Толстой, когда его спрашивали: о чём написан роман «Война и мир»? И он совершенно справедливо отвечал, что для ответа на этот вопрос он должен снова написать весь роман.
Сейчас мне кажется, что это фильм о жестокости эпохи (любой эпохи) по отношению к человеку (любому человеку) и о том, что искусство (красота) не спасёт мир, не перевернёт его, но всё же поможет каждому из нас приблизиться к вечным истинам, то есть стать человечнее. Как писал любимый Толстым Афанасий Фет:
Пусть не вечен человек,
То, что вечно, – человечно.
Фильм не о Толстом и Гинзбурге, фильм о нас и наших современных проблемах. В этом его сила и его интерес.
Михаил СТРОГАНОВ, ТВЕРЬ
Неожиданный ракурс
Президент Венецианского биеннале Паоло Баратта, министр культуры РФ Владимир Мединский с супругой Мариной, Елена Кончаловская, российский режиссёр Андрей Кончаловский с супругой актрисой Юлией Высоцкой, гость фестиваля и директор Международного Венецианского кинофестиваля Альберто Барбера (слева направо) перед премьерой фильма «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» в основном конкурсе 71-го Венецианского международного кинофестиваля у Зала Гранде Палаццо дель Синема. Фильм удостоен «Серебряного льва» за режиссуру.