Мы носим огромное сердце народа

Алёна Мосина
19 лет. Лауреат фестиваля «Мцыри-2016»

Скучаю

Я скучаю, как птицы по тёплым краям.
Осень рысью крадётся за мной по пятам,
Наступает на сердце, спешит по коврам.
Где мне скрыться, ведь память, подобно цветам,
Прорастает в груди, расползлась по стенам,
Обжигает, рифмует, сильней становясь?
Я скучаю, но знаю, что вместе не нам
Танцевать и сплетать непрерывную вязь.

Перелётные птицы вольны выбирать
Верный путь, возвращаясь к любимым местам.
Мы петляем, наш сад погубившая рать
Оживить не позволит всё заново там.
Где мы прежде любили, не сможем любить:
Нам придётся по свету всю жизнь кочевать,
Чтобы вновь ненароком судьбу не губить,
Да оставшийся век Пустоту врачевать.

Я скучаю, как ночь по земной темноте
В городской атмосфере слепящих огней.
Разве можно Луне запретить тяготеть,
Да касаться Земли, приоткрытых сеней –
Осторожно ступать, наполняя избу,
Узнавая и радость, и родственный быт?
Мы друг в друге – фундамент, строительный бут,
Но такой, что не вырвать его, не забыть...

Аскар Нигамедзянов
Лауреат фестиваля «Мцыри-2014»

* * *
Петербург, причёсанный гребнем Казанского собора,
в сшитом вычурной адмиралтейской иглой вицмундире
в заплатках дворов,

зная цену себе (от высоких колонн до кривого забора),
по проспекту сегодняшних дней, как сквозь будни ветров…

не найти топора, что прорубит просторные окна,
разве стеклопакет для проёмов жилых соцсетей.
здесь эпоха нуждается в сильном дожде, чтоб, промокнув,
ощутить обновлённость и свежесть гранитных страстей.
если есть красота в пресловутой небрежности жизни,
то в расстегнутых вдоль рукавах бесконечных мостов.
современным дворянам, что носят потертые джинсы,
не в сравненье Болконский, к тому же какой-то Ростов…
одиночество как благодать, и под небом свинцовым
иногда этот город болезненно стянут в корсет.
эрмитаж – плесневеющий торт на ладонях дворцовой –
предлагается всем приезжающим здесь на десерт.
то царем на коне, то змеёй под железным копытом.
всякий жребий на деле окажется чем-то иным.
здесь возводят «Исакий» и пьют, наполняя забыто
сапоги тусклых будней то невской водой, то спиртным.
не поняв, полюбить / разуверившись, возненавидеть.
Петербург будто вечность, в которую часто плюют.
уезжая отсюда, поэт, как заправский Овидий,
иногда обретает бессмертие, словно приют.
и нельзя разгадать письмена современной Пальмиры.
ты задашь напоследок какой-нибудь вечный вопрос –
только голос в ответ.
только шёпот воды в сувениры.
и лишь ветер взъерошит твой взгляд, словно клочья волос…

Екатерина Банникова
Лауреат фестиваля «Мцыри-2016»

Светлей

Квакают лягушки на пруду,
Оставляй мирскую суету.

Уходи с провизией в леса –
Без конца и края небеса.

Сосны чуть качает на ветру,
Дай свободы своему нутру!

У берёз сияет береста,
Начинай жить с нового листа.

Птицы голосят на все лады,
Посиди спокойно у воды.

Отдохни от цепких соцсетей,
И от ложных откажись идей.

Муравьи снуют, и мошкара,
До утра погрейся у костра...

Посмотри как просто на земле
Божьим тварям.
Стань и ты светлей.

Анастасия Лукомская
Лауреат фестиваля «Мцыри-2014»

Артхаус

Никто никогда не слышал про это кино,
Ведь была засвечена киноплёнка,
Молодая японка
В голубом кимоно
На руках качала каменного ребёнка.
А кругом распускались каменные цветы –
Лучшие императорские самоцветы,
Грани бриллиантов, словно блики воды,
Мерцали искрами света.
Она прижимала камень к груди
И пела материнскую песню,
Он совсем не плакал, ни о чём не просил,
Он был тихим и бессловесным.
Параллельный монтаж – безлюдный каменный край,
Одинокий остров, острые скалы,
На скале медитирует самурай,
Сквозь него проросли кораллы.
Бирюзовая ящерица сидит на его плече,
Проливные дожди омывают тело,
В прошлой жизни он не любил никого вообще,
В этой – родился окаменелым.
Панорама острова с высоты
Ковра-вертолёта, кружащего под облаками,
Океанский прибой, белые брызги воды,
Всё это скоро сметёт цунами.
Молодая японка в саду драгоценных камней
Купается в бутафорском тумане,
Она боится любить людей –
Она обнимает камень.
Камера переходит на дальний план –
Небо и суша в движении,
Пробуждается спящий вулкан,
Врываясь в небо огненным извержением.
Она – живая, всё остальное –
Не что иное, как декорация,
Когда этот мир потоками лавы смоет,
Только она останется.
А когда рассеется дым,
Камень, что согрела она, качая,
В новом мире родится живым
И станет маленьким самураем.

Александр Чистяков
Руководитель форума «Часовые памяти»,
директор фестиваля «Мцыри»,
председатель Русского литературного общества

Чиновник и поэт

Мы зачем-то совсем разучились писать между строк.
Вроде время пришло, чтобы снова припрятать мыслишки
И, как прежде, копить дневниковые записи впрок,
А для хлеба насущного делать попсовые книжки.

Может быть, я не прав, и не время бояться доносов,
И открыты для всех сетевые врата в интернет?
От чего же так много нашёл неприятных вопросов
В том же самом ЖЖ друг-чиновник и бывший поэт?

Нет цензуры страшнее открытого киберпространства,
Где тебя просканировать может любой идиот,
А чиновник – заложник партийного непостоянства
Как заправский редактор в оф-лайне тебя зачеркнёт.

Не пора ли, как встарь, нарядиться в казённые тряпки,
Удалить из Сети шаловливые теги и спам,
И, как старшие братья, партийно распиливать бабки
А на сайте писать: «одобрям, одобрям, одобрям!»

Нет, шалишь, брат-чиновник, не время писать между строк,
Пусть твои звонари не стучат по дощечке убогой,
Мы поэты – мы совесть России, браток!
Ты докладывал шефу, а я разговаривал с Богом.

Ежова Эс

* * *
Напишу тебе письмо, мой славный рыцарь,
О принцессах, королях и принцах,
О весенних огненных закатах,
О сверкающих прекрасных латах,

О безбрежности в морях и океанах,
О далёких и манящих странах,
О драконах, феях и колдуньях,
О сокровищах Земли и лунных,

О шагах, прогулках и клубнике,
О певучем соловье и солнца блике,
О щемящем беззаветном счастье,
О руках, улыбках, летнем платье,

О горах, деревнях и столицах,
Вдохновлённых светлым чувством лицах...
Остальное расскажу при встрече,
Посмотри, как догорает вечер.

Катерина Андреева

* * *
Посвящается 70-летию Победы
Болезненно блещет
в стекле небоскрёбов
огромное солнце,
коптит позолоты,
огромное солнце
в тускнеющих взглядах.
Безликая память всемирного ада.

И что-то уходит,
так тихо, так скоро,
И кто-то уходит
за солнцем по склону
шершавой
почти невесомой походкой –
бесстрашное сердце, впустившее Бога…

Там родинка – слева –
ты помнишь, когда-то
спиною к спине, крепко сжав автоматы;
спиною к спине, чтоб не ранили с тыла –
мы прятали за спину душу – отчизну.

Ты слушай
простые мотивы гармони –
и вспомнишь
то имя, что временем стёрто.
Когда за рубашкой, когда в гимнастёрке –
мы носим огромное сердце народа
всегда.

И всё более жжёт быстротечность
тех крохотных воинов седые проборы.
Пока ещё солнце не село – ты крепче
держи в своей – хрупкую руку героя

и слушай, когда разорвутся салюты –
ты вспомнишь,
как рвали затишье снаряды:
«Ни шагу назад!» – пять осколочных слева.
«Ни шагу назад!» – сорок пуль за победу.

Марк Перельман

* * *
Люди закутались в улицы, словно в плащ,
ветхий, змеистый, тянущийся и долгий,
а поперёк им стелется синий плач
талой воды от Невы и до края Волги.

Город не голем, но лик его на просвет –
дымный очаг бетона, стекла и стали,
вот и выходишь на торс, на его проспект,
руки и ноги – ветвистые магистрали.

В этот безумный, безумный, безумный век
ты догадаешься разве что вдруг, случайно,
глядя в своё отражение в синеве:
сердце не made of steel и не made in China.

* * *
Как человек в пустыне,
высохший, запылённый,
ждёт, когда день остынет,
жаждет воды студёной,
только мираж находит,
делая шаг к прибою
озера, лишь колодец,
рук воздев над собою, –

Так человек, который
ночью встаёт с кровати,
в кухню бредёт, шатаясь,
тусклой воды напиться,
чувствует эту жажду,
знает, хотя ни разу
и не бывал в пустыне.

Этот песок колючий –
взгляд пожелтел от пыли! –
эти барханов кручи
гостя нещадно били,
и человек, проснувшись
от жажды в поту холодном,
благодарит за холод
кожей и всею жизнью:
кисть плавником дельфина
с плеском ныряет в море,
в тусклую гладь графина.

Кирилл Масляев

Что поэт?

I
Поэт не ведёт народы –
Поэт пробуждает их,
И через лихие годы
Проносится ветром стих.
Сердца зажигает слово;
И выкинуть можно лист;
Попробуйте, только снова
Придёт он – наивен, чист.
Не то, чтобы он безгрешен –
Он знает, что значит зло.
Но он на добре помешан,
А Бог подарил крыло.
Поэт – не народный лидер,
Но может его найти,
Помочь сквозь дороги мира
Увидеть свои Пути.
Едина судьба с народом,
Иного поэту нет,
Поскольку лихие годы,
Поскольку таков поэт.

II
Поэт не бывал свободен –
Он пишет, что небо шлёт:
Бывает и чаша боли,
Бывает и сладкий мёд.
Поэты – в кармане Бога;
Оттуда достанут нас,
И мы перейдём пороги
В тот самый заветный час.
Тогда мы увидим полдень,
Тогда родился поэт,
Чтоб через огни и воды
Оставить на душах след,
Сгорать своим сердцем чутким,
Неслышно творя в ночи;
Колышутся утром руки –
Так больно, что хоть кричи.
Пусть дрогнут людские души,
Когда донесёт до них
Тот, кто только Бога слушал,
Свой самый последний стих.

III
Поэт не бывал героем,
Поэт не бывал святым,
Пускай с бесконечным боем
Идёт на своём Пути.
Поэт – человек обычный,
Хотя его дух главней;
Живёт он и жизнью личной,
Он хочет растить детей.
Учился поэт, работал,
Любил, ненавидел, лгал.
Поэт проявлял заботу,
Но этого смысл мал.
Он – хищник в людском обличье;
Дух бьётся, как в клетке зверь.
Поэту всегда отлично,
Ему без сомненья верь.
Поэт точно так же дышит,
И ангелы тут ни при чём.
Поэт очень много слышит,
Но только не скажет всё.

IV
Поэт – это щепка в море,
Пылинка в цепи веков.
Поэтов не сломит горе,
На нас не найти оков.
Поэт может быть безвестен –
Посмертный забыт альков;
Он может со всеми вместе
Свинцом одарить врагов.
Он может быть всеми знаем –
Чтоб молнии вместо слов!
Способен и пребывает
Всегда между двух миров.
Неважно его желанье:
Обязан, коль начал жить,
От грешных и злых метаний
Кого-нибудь исцелить.
Поэт не бывал героем,
Поэт не правитель, нет;
Поэт – это щепка в море.
Надеюсь, оставил след.

Алиса Степанцова

* * *
да, пора вырастать, этот день наконец настал.
нам тесны наши серые комнаты и работы,
нам тесны наши будни, ты можешь сказать мне, кто ты?
я смотрю на тебя и вижу, что ты солгал.

впрочем, всё недействительно, нет одного пути.
как ни крути, в этом мире ничто не свято,
я теряю твои черты и координаты.
и поэтому ставлю вечность на карантин.

этот город похож на большой сумасшедший дом,
а реальная жизнь спит у окон моей палаты.
я смотрю тебе в спину, ты можешь сказать, куда ты?
ты говоришь, но я верю тебе с трудом.

* * *
я учусь тут смирению, логике, тишине,
структурирую быт, упражняюсь в словесной прыти,
чтобы легче дышалось на этом бескрайнем дне,
под карьерною лестницей, вне череды событий.
забываются люди, теряются адреса,
только пара имён не исчезли в густом тумане.
кто-то машет рукой, жаль, что не угадать лица.
жаль, что я так бездумно меняюсь с людьми местами.
я учусь концентрации, трезвости и борьбе,
но в стеснении прячу холод своих ладоней.
я кладу свою боль и нежность в пустой конверт.
и сжигаю конверт.
пусть их больше никто не тронет.
и развеется пепел, и с пеплом уйдёт беда.
будет горькая ночь и чёрная, как лакрица.
будут новые люди, новые города, будет новая жизнь.
ей бы стоило научиться.