Заметки наивного командированного
В Саратове самый дорогой туалет в мире! В Нью-Йорке, Амстердаме, Берлине – бесплатно, а в Саратове на вокзале – одиннадцать рублей за вход. Уели всех. Как и по количеству дощатых кособоких заборов. Их периметр близок к длине экватора. Они живописны своей неповторимостью, цветовой гаммой. На них можно упражняться школярам в написании слов, подслушанных в подворотнях. Юным пиарщикам удобно клеить листовки, а собачкам метить свою территорию. Они как бы ничьи, как и весь этот некогда могучий губернский город, стоящий сегодня в бесконечных автомобильных пробках, превышающих по отдельным показателям опять же московские.
Среди множества достопримечательностей последних лет необходимо отметить железнодорожный вокзал с огромным табло в центре зала и надписью «Мы рады Вам». Под табло металлические дырчатые кресла, на них удобно отмораживать заднее место. Я долго ходил по огромной территории вокзала, отыскивая что-нибудь менее пыточное, но увы. Зал повышенной комфортности работает только днём. А я умудрился приехать среди ночи, потому как удобного поезда из Волгограда зимой и осенью нет. Пару раз присаживался на металл и тут же вставал, пронзаемый болью в пояснице, такой знакомой любому радикулитчику. И только к пяти утра меня осенило: «В портфеле журнал «Русская жизнь»!» Шестьдесят страниц убористого текста я пристроил под седалище и после этого слегка задремал. Мне приснился министр путей сообщения – как он сидит, корчась, на металлической скамье с мелкими-мелкими дырочками. Ничего страшнее не видел.
Пешеходная улица Кирова в Саратове сродни московскому Арбату, но длиннее и с большей претензией на индивидуальность. Здесь я решил поселиться в гостинице. Но в «Волге» были только люксы по 5500 рублей, что мне, платившему всего месяц назад по семьдесят долларов за номер в Лас-Вегасе, показалось дороговато. А гостиницу «Европа» закрыли. Ещё в одной с каким-то иностранным названием не было мест. В «Олимпии», что на улице Чернышевского, предложили двухместный номер выкупить целиком за четыре тысячи рублей. Когда я стал возмущаться, что так нехорошо поступать, администратор пригрозила милицией.
И бежал я с позором из тёплого вестибюля под зычное: «Ходют тут всякие!» На улице темно и холодно, а у меня ни адресов, ни явок. Спешащий в тепло саратовский люд не настроен для разговоров, объяснений. И только фонарные столбы мне за товарищей. На одном из них объявление: «Сдаю квартиру…»
Звоню. Мужчина первым делом спрашивает: не дорого ли семьсот рублей для одного человека? Успокаиваю, прошу адрес. Мужчина так любезен, что готов встретить на автобусной остановке. Это меня настораживает, всплывают истории про расчленённые трупы наивных командированных… Но деваться некуда.
В автобусе номер шесть, что идёт через центр города в Ленинский район, после часового тырканья-дёрганья, спрашиваю сидящего рядом, когда же доедем. «Ещё долго. А что сделаешь?.. Это давно у нас так». И такой безнадёгой дохнуло от его слов, что я замолчал, стал так же, как он, терпеливо ждать свою остановку с прозаическим названием Третья Дачная.
Вечером я собирался посетить знаменитый Саратовский театр драмы. Но после полутора часов в переполненном автобусе мне уже не хотелось ни театра, ни кафе, ни женщин. Зато порадовала снятая квартира. Она оказалась на удивление чистой, с посудой, телевизором и ковром на полу, а хозяин – не жлобом и не бомбилой.
Утром, чтобы успеть к девяти на встречу, я прибрёл на остановку пораньше. Большая площадь была запружена народом, словно его собрали на митинг. Прорезая сигналами толпу, двигались автобусы и троллейбусы. Я кинулся к трамвайной остановке. Здесь мальчишка с ранцем мне радостно сообщил: «Транвай сёдня чё-то не ходит». Маршрутных такси я рядом не обнаружил. Кое-как втиснулся в автобус, а через часа полтора вышел из него, не выдержав давки. Пошёл пешком вслед за уныло спешащим народом. На встречу опоздал, потратив на дорогу два часа пятнадцать минут.
Пожилая женщина, оформлявшая мне командировочные документы, стала расспрашивать про Волгоград. А после паузы неожиданно выдала: «Ой, уехала бы из Саратова хоть завтра, будь там подходящая работа». А я подумал: это как же надо достать человека, прожившего здесь два десятка лет, чтобы он мечтал не о Париже или Москве, а просто о другом городе, где нет разбитых вдрызг тротуаров и проблем с транспортом… Где даже чашка кофе стоит девяносто рублей (место могу подсказать).
Но зато как хорошо возвращаться в родной город после Саратова. Пробки в нём по утрам и вечерам вполне безобидны (ну, постоишь где-то с полчаса). И кофейню я знаю, где экспрессо варят вполне прилично за сорок пять рублей.
, ВОЛГОГРАД–САРАТОВ–ВОЛГОГРАД
Конечно, очень жаль, что некогда славный губернский город Саратов произвёл на писателя-волгоградца Александра Цуканова такое невесёлое впечатление. Но не произошло ли бы то же самое с каким-нибудь саратовцем, случись ему по командировочным делам приехать ночью в Волгоград, когда в гостиницах нет доступных по цене мест, а общественный транспорт переполнен или стоит в пробке? И не пора ли властям всех наших губернских столиц проникнуться чувством «местного патриотизма» и озаботиться тем, как выглядит родной город и как он встречает своих вольных или невольных гостей, не говоря уж о том, удобно ли живётся в нём его исконным жителям.
Отдел «ОБЩЕСТВО»