Впусти меня! – Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью...
Ф. Тютчев
Можно ли общаться с душами умерших людей?
В Академии наук примут нас в штыки или поднимут на смех, если мы посмеем обратиться с таким вопросом. Почему? Потому что учёные мужи не открыли ещё формулу общения с потусторонним миром… Но полуграмотная Ванга с мёртвыми общалась. «Бог же не есть Бог мёртвых, но живых, ибо у Него все живы», – как сказано в Евангелии от Луки. На поклон к ней приезжали астронавты-космонавты, руководители многих государств – не самые глупые люди...
Тогда, возможно, Академия наук нам объяснит феномен Сатья Саи Бабы? Он материализовал из воздуха предметы, даже, по свидетельству сына Николая Рериха Святослава Николаевича, человека материализовал... Конечно, академики, увы, ничего не объяснят. У них нет такого уравнения.
Хорошо, не будем говорить про Вангу и про Сатья Саи. Спросим про Петра Петровича Гаряева. Нам ответят, что его не признаёт официальная наука. Но позвольте, где закончил свои дни выдающийся биолог и генетик Николай Иванович Вавилов? Часом не в тюрьме? И ведь официальная наука его тоже шельмовала... Наконец, едва ли можно говорить о том, что научный мир был в отношении Гаряева единодушным. Многие среди учёных так или иначе разделяли его взгляды, но боялись выступить против своего начальства.
Екатерина Александровна Леонова-Гаряева является вдовой Петра Петровича Гаряева. Они прожили вместе почти тридцать лет. Она была его единомышленником, и мы попробуем с ней вместе во всём разобраться.
– Пожалуй, вот с чего начнём беседу. Как вы лечите по фотографии, как это выглядит на практике, Екатерина Александровна? Мне хочется привлечь внимание читателей...
– Берётся фотография – это некий образ, ключ к базе данных человека. Обычно мы используем детский снимок, на котором запечатлён ребёнок до семи лет. Он на фото должен быть один, здоров, и лучше, чтобы улыбался, был в хорошем настроении. С фотографии посредством лазера считываем информацию, при этом фотоны лазерного пучка преобразуем в звук (этому есть научное обоснование) и получаем звуковую матрицу.
Что такое матрица? Это некий слепок, который снят с чего-то.
– Не могу представить звук от фотографии.
– Это именно звук, но не простой. Он наполнен информацией. В природе абсолютного безмолвия не существует. Кстати, наши звуки очень напоминают пение птиц, шелест листьев, шум дождя, журчание ручья, стрекотание кузнечика, полёт шмеля, но получены они от минералов, от камней, от фотографии, от трав. При создании матрицы мы комбинируем, используем биологически активные вещества. Предварительно тестируем, конечно, вещество – насколько оно может быть полезно в нашем случае. Фотография даёт нам один звук, вещества дают другие звуки. В конечном счёте формируется программа, состоит она из звука фотографии, из звуков биологически активных веществ, это может быть каменное масло, пантокрин, мумиё и пр.
– Матрицы от фотографии бывает недостаточно?
– В некоторых случаях. От качества фотографии, вернее, от состоянии ребёнка на ней зависит очень многое. Если он на самом деле в тот момент был здоров и снимок оказался сделан в нужной гелиофизической обстановке, то этого бывает достаточно. И были у нас случаи, когда люди прослушивали только звуковую матрицу от фотографии и получали удивительные результаты. А кто-то фотографию прослушает – и становится хуже. Это означает, что ребёночек уже был болен или кто-то, может быть, больной присутствовал за кадром и стоял с ребёнком рядом. Удивительно, но лазер очень к этому чувствителен. Луч считывает всё вокруг, и получаются как будто примеси чего-то постороннего, не относящегося прямо к фотографии. В подобных случаях мы формируем матрицы, используя квантовый эквивалент того или иного вещества, даже такого, которое обладает регенеративными свойствами, но по ряду причин в своём физическом виде не может быть использовано.
– У вас есть учёная степень?
– Я кандидат биологических наук, защищалась в Московском государственном университете, на кафедре биофизики.
– Замечательно, Екатерина Александровна. Как вас можно представить читателям?
– Директор Института лингвистико-волновой генетики. Это, конечно, не государственная структура, как вы понимаете. Организовать институт с таким названием практически нельзя, по крайней мере в наше время. Но, на мой взгляд, это станет возможным в недалёком будущем. В нашей структуре сейчас числится всего 15 человек, но мы работаем на перспективу.
Основал институт Пётр Петрович Гаряев ещё до нашего знакомства, до нашей встречи. Он вынужден был пойти на этот шаг, поскольку ему не давали работать. Очень мешали инерция, косность, привычки, когда люди «присиделись» на своих местах, получают хорошие деньги и ничего не хотят менять. В научном мире отношение к Петру Петровичу было далеко не однозначным. Кто-то помогал – так было, когда его пригласили в МВТУ имени Баумана на должность главного научного сотрудника, дали группу, финансирование. Но только Гаряев приступил к работе, как позвонили из Академии наук и потребовали разогнать его группу. Так с ним поступали не единожды. И тогда Пётр Петрович решил создать институт как частную структуру, которую нельзя было просто так закрыть или разогнать. Он считал, что развитие науки в России тормозится. Любой науки. И делается это по заданию внешних сил.
– Как вы познакомились с Гаряевым?
– История немножко, скажем так, и печальная, и сложная достаточно, потому что разница в возрасте у нас была большая, и не так просто связать свою жизнь с человеком, который почти на 30 лет старше тебя. Мы долго встречались, прежде чем решили жить вместе. А познакомились в МГУ, я тогда училась на третьем курсе факультета биологии и очень интересовалась необычными явлениями. На кафедре биофизики работал (он там до сих пор работает) профессор, который занимался квантовой физикой. Он однажды мне сказал: «Катя, ты хочешь изучать что-то необычное? Я познакомлю тебя с одним очень интересным человеком. То, что он делает, – это очень любопытно, и за этим стоит будущее». Это мне, тогда ещё студентке, сказал профессор Московского государственного университета. Я хорошо запомнила его слова.
Пётр Петрович Гаряев в то время был кандидатом биологических наук, защитился в МГУ, но не занимал никакой должности и нигде официально не работал. Он несколько раз выступал на кафедре биофизики, так мы с ним познакомились и с тех пор стали вместе проводить исследования.
– У него была своя лаборатория?
– Нет. Как я говорила, он нигде не работал. Мы постоянно ходили по институтам, буквально клянчили, чтобы нам помогли. В то время люди часто работали на энтузиазме, а сама по себе теория, которую излагал Гаряев, была очень интересной. Поэтому многие соглашались на проведение экспериментов. Вот таким образом мы получали результаты, на основе которых крепла и формировалась теория лингвистико-волновой генетики (ЛВГ).
– Таким путём могут идти только люди, одержимые идеей или верой...
– Гаряев был по своему характеру бойцом и всегда держал себя «в боевой готовности», как он говорил. У него в жизни была цель – во что бы то ни стало доказать, что существует не только та биология, которую мы изучаем в школе или в институте.
– Можно популярно изложить суть лингвистико-волновой генетики?
– Работа генетического аппарата основана на принципах голографии, квантовой нелокальности и (вас это может удивить) на принципах лингвистики. ДНК – это текст, а последовательность нуклеотидов в его молекулах подчиняется тем же законам, по которым построена человеческая речь, расположены буквы в словах, слова в предложениях, предложения в составе текстов. Только у клеток ДНК своя, можно сказать, азбука, где в качестве букв выступают нуклеотиды и аминокислоты.
Лингвистико-волновая генетика – это новое направление в науке, в медицине. По сравнению с генетикой тут более широкий подход к пониманию генов, молекул, клеток, всего организма, где помимо биохимических и биофизических процессов происходят полевые преобразования.
Пётр Петрович Гаряев говорил о молекуле ДНК, основе всего живого, и пытался доказать, что это не только материальная, вещественная часть, но и полевая структура. При этом надо обязательно сказать, что теория Петра Гаряева возникла не на пустом месте, она опиралась на опыт учёных А.А. Любищева, В.Н. Беклемишева, А.Г. Гурвича. Гурвич первым в 1924 году выдвинул гипотезу о том, что у хромосом существует волновой или полевой эквивалент.
– Сам человек, если вдуматься, тоже не только что-то материальное и плотское; в нём есть место для души, а это уже полевая структура. Так ведь?
– Конечно. Дух, некая информационная структура, истинная сущность человека вдыхает жизнь в материю, в человеческое тело.
– Какие вы проводили эксперименты для доказательства полевого воздействия? Для доказательства полевого происхождения молекулы ДНК или любой другой молекулы?
– Представьте себе, у нас есть пробирка (я очень упрощаю, конечно), в которой находятся нуклеотиды – кирпичики, из которых строится ДНК. Если мы в такую пробирку поместим молекулу ДНК, то через какое-то время она начнёт реплицироваться, синтезировать подобные себе копии. Это известно в науке как полимератная цепная реакция.
Мы в своих экспериментах не помещали в пробирку молекулы ДНК, а просто подавали на пробирку информацию о ДНК.
– Как это можно сделать?
– Как и в случае с фотографией. С помощью особого лазера, принцип работы которого был разработан Гаряевым и его сотрудниками, можно снять информацию с любого вещества или объекта и перевести её в звуковой диапазон. Практическое применение информации, полученной таким путём и навечно запечатлённой в виде звукового файла, очень широко. Возможно, безгранично широко.
Так вот, с помощью такого лазера мы считывали информацию с молекулы ДНК, переводили её в звуковой файл, воздействуя на пробирку с нуклеотидами, и через некоторое время обнаруживали синтез ДНК.
– Эффект был, получается, таким, как если бы в пробирку поместили непосредственно саму молекулу?
– Да, абсолютно верно. Правда, полевое воздействие не всегда регистрируется. Это объясняется тем, что звуковолновая информация может флуктурировать, то есть пропадать куда-то, как будто возникают помехи, но факт остаётся фактом. Единица наследственности, ген – это не только что-то материальное и вещественное, это и полевая структура.
Можно привести в пример другой наш эксперимент. Брали стакан с обычной водой и воздействовали на него звуковой матрицей, которая содержала информацию о сахаре. Потом опускали в стакан тест-полоску – и она показывала, что вода содержит сахар. То есть полевая информация была воспринята водой! Это фантастический эффект, придуманный Петром Гаряевым. Человеком, которого вели по жизни, многое он делал по наитию. Эксперименты, которые он ставил, показывают, что первично поле. Что поле управляет процессами, происходящими в системе.
– Знаете, что я сейчас подумал? Из Библии известно, что Христос пятью хлебами накормил пять тысяч человек. Но кто знает, может быть, именно знание законов полевого воздействия позволило Христу воду превратить в вино, а пятью хлебами накормить пять тысяч человек?
Мне представляется, что спор о полевом воздействии – это спор между верующими людьми и атеистами. Я записывал интервью с известным нейрохирургом, академиком Коноваловым, он говорил, что провёл очень много операций, но присутствия Бога в человеке не обнаружил. И я делал материал с космонавтом Гречко, доктором физико-математических наук: он не сомневался, что Бог есть... Кто же из них прав? И кто может рассудить?
– Наверное, рассудит время и, конечно, практика. Практическое применение идей лингвистико-волновой генетики начал ещё Пётр Петрович Гаряев. У нас есть маленький офис, это центр «Биоквант», есть все необходимые сертификаты, всё это официально, лицензировано и так далее, так далее. Наши матрицы уже начинают использовать медики в достаточно известных клиниках Москвы, и они дают хорошие результаты. Но когда, что называется, мы покупаем товар с рук, то надо быть предельно осторожным. Сейчас весь интернет кишит матрицами, спекуляций на этой теме очень много.
– Расскажите, пожалуйста, о своей продукции, Екатерина Александровна.
– Мы производим информационные кремы и жидкости. Они могут быть косметическими и лечебными. Обычные кремы содержат часто вещества, которые при всасывании и попадании в кровь распадаются на составляющие, что не всегда полезно, а иногда и вредно для организма. Квантовые кремы лишены таких недостатков. Эти лечебные соединения, вернее, информация о них, в принципе не может распадаться и полностью сохраняет свойства биологически активных веществ. Жидкая квантовая информационная матрица (ЖКИМ) обладает мощным потенциалом регенерации повреждённых тканей при обморожениях, некрозах, гангрене, для лечения язвенной диабетической стопы, различного повреждения кожных покровов.
Капсула Гаряева представляет сложную геометрическую конструкцию, она программирует организм на выздоровление, нормализует его состояние, воздействует на патологии, на процессы саморегуляции путём изменения на квантовом уровне информационного поля клеток и тканей, что не имеет аналогов в мире.
Матрицы, кремы и жидкости сейчас очень широко используют не только отдельные люди, но они находят применение в клиниках Москвы. И уже достаточно многие страны просят, чтобы мы им дали разрешение на использование у себя наших технологий, матриц, кремов и модуляторов.
– Вы ничего про модулятор не рассказывали. Что это такое?
– Модулятор матрицы Гаряева с катушками Мишина значительно усиливает воздействие матриц. Это прибор домашнего пользования. Часто мы его используем в капсуле. Капсула у меня стоит на даче. Сейчас из-за пандемии мы переехали и живём на даче в Рязанской области, в деревне. Завели там курочек себе. Не я, конечно, а бабушка с дедушкой. А куры, оказывается, долго не живут, где-то два-три года, потом начинают хромать, перестают нести яйца. И вот мы эту курочку, когда она начинает хромать, сажаем в переноску для котов, помещаем в капсулу, включаем соответствующие программы, и курочка восстанавливается, снова начинает бегать, нести яйца.
– Если это чудо наяву увидеть, то, наверно, можно потерять дар речи…
– У людей такого сильного эффекта, к сожалению, пока что нет. Животные более чувствительны к информационному полевому воздействию, и у них отсутствует барьер сознания.
– Интуиция подсказывает мне, что вы на правильном пути, Екатерина Александровна, а у меня богатое воображение. Очевидно, надо ещё проводить исследования, эксперименты, опыты, но уже сейчас понятно: возможности и перспективы квантовой генетики уходят далеко за горизонт, так далеко, что даже дух захватывает. У меня сложилось впечатление, что вы и Пётр Гаряев – прирождённые учёные. Не удивлюсь, если однажды ваши имена поставят в один ряд с такими именами, как Мария Склодовская и Пьер Кюри, как Софья и Владимир Ковалевские, как Мари и Антуан Лавуазье... Спасибо вам большое за беседу.