Олеся Николаева
Вселенской Церкви комиссары,
въезжают в Киев эмиссары.
Здесь будет новый экзархат.
Въезжают в Киев с видом главных.
И от смущенья православных
ликует униата взгляд.
О, византийская забава –
вдруг написать налево справа,
лукавый выставить испод.
Въезжают в Киев господами,
с приклеенными бородами
и чисто выбритые под.
Раскольничью фиоритуру
простец заметит ли? Иль сдуру
полезет в пекло под горой?
Поймёт ли потаковник – ну же! –
на горле Церкви туже, туже
смыкает пальцы Рим второй?
Какой туман! Какая смута!
Власть ложным пафосом надута
Господнего временщика.
Пусть канет всё,
как день вчерашний, –
Константинопольские шашни
и флорентийская тоска.
То алчный глаз, то льстивый голос,
но каждый пересчитан волос,
и вьётся по ветру труха.
И нам не пожелать иного,
ведь любит вечная Христова
Невеста только Жениха.