Документальное кино – сколько бы ни говорилось о переживаемом им в последние годы своеобразном ренессансе, о проистекающих в нём процессах всемирно-исторической, без особого преувеличения, важности, о постоянно увеличивающемся числе лент-откровений, лент-событий, лент-прорывов, – по-прежнему остаётся для нас материей в большей степени метафизической. О нашумевшей неигровой картине, не важно, отечественной или зарубежной, куда легче сто раз услышать, нежели единожды её посмотреть. Спорадические попытки отдельных российских телеканалов по запуску специальных документальных циклов дела не спасают – прежде всего в силу сугубой «антипраймтаймовости» их появления в эфире. Казалось бы, сам бог велел широко наладить дело по выпуску свежей актуальной «документалки» на магнитных носителях. Но производители как лицензионной, так и контрафактной продукции предпочитают не рисковать (хотя, на мой взгляд, риск здесь был бы не только благороден, но и материально оправдан), делая безошибочные и унылые ставки на блокбастеры с сериалами. Что уж тут говорить о наших прокатчиках! (Недавний почти одновременный выход на большие экраны разом двух документальных фильмов – «Марадона» Эмира Кустурицы и «Да будет свет» Мартина Скорсезе – является ярким исключением, подтверждающим правило вдвойне: и тем, что сняты они культовыми режиссёрами, и тем, что посвящены культовым явлениям современности, иконам массового сознания.)
Документальное кино в России, похоже, окончательно удовлетворилось статусом кино исключительно «фестивального» – в пространстве весьма приятной, но всё же резервации чем дальше, тем всё комфортнее себя ощущают что многие творцы, что их немногочисленные поклонники. Можно нисколько не сомневаться: на предстоящих нынешней осенью крупнейших отечественных неигровых киносмотрах – екатеринбургской «России», пермской «Флаэртиане» – будет масса честного, искреннего, обжигающего «кинодокумента». Ну а что делать всем тем, кому не посчастливилось являться жителями крупных уральских мегаполисов, в частности обитателям столиц? Тихо завидовать?.. Просто принять на веру утверждение, что как раз таки именно в этом роде кинематографического искусства мы продолжаем пребывать абсолютно конкурентоспособными на мировом уровне… Впрочем, в Москве с недавних пор существует «Свободная мысль». Позволяющая если не сверить часы, то по крайней мере воочию познакомиться с большинством наиболее резонансных зарубежных образцов жанра, появившихся за последний год. Без специальной программы документального кино под этим «говорящим» названием Московский кинофестиваль сегодня уже трудно представить. На ХХХ ММКФ она прошла в третий раз, и, хотя разговоры о том, чтобы сделать её конкурсной, как-то поутихли, «Свободная мысль» продолжает шириться и крепнуть.
В этом году программу составили 18 полнометражных картин – почти вдвое больше, чем в 2006 году (наряду с фильмами-лауреатами самых престижных фестивалей и конкурсов), и режиссёрские дебюты. Очевидна установка кураторов Сергея Мирошниченко и Григория Либергала показывать не просто хорошее документальное кино (такого, повторим, очень много в мире), а ленты «обоюдоострые», демонстрирующие «бойцовский характер» их авторов, как сказали бы в советские времена.
В свете самых последних политических событий вовсе неудивительно, что самый большой интерес зрителей вызвали фильмы-обвинения американской – снова воспользуемся былой лексикой – военщине, бесчинствовавшей в тюрьмах Афганистана и Ирака, снятых американскими же режиссёрами Алексом Гибни («Такси на тёмную сторону»; «Оскар» за лучший документальный фильм) и Эррола Морриса («Стандартная процедура», Гран-при жюри 58-го Берлинале). Первый из них тщательно реконструирует в равной степени абсурдную и кровавую историю, произошедшую с молодым афганским таксистом Дилваром, угодившим по подозрению в терроризме в американскую тюрьму Баграм, где после нескольких дней страшных пыток «задержанный номер 421» умер. Случай с Дилваром, а также забитым насмерть в тех же застенках муллой Хабибуллой напрямую увязывается с фактами чудовищных истязаний людей в Гуантамо: цепочка «случайностей» складывается в систему. «Я обвиняю!» Алекса Гибни, смело и мужественно обращённое к военному руководству США, достигает градуса высокого трагизма к финалу, когда мы видим деревню, где жил Дилвар, родных у его могилы и слышим их слова о том, что вся жизнь парня была подчинена тому, чтобы заработать побольше средств для помощи большой семье.
Вопрос – достаточно риторический – о том, насколько спонтанными являются издевательства американских военных над пленными или же это есть глубоко укоренившийся и санкционированный свыше принцип военной доктрины, звучит и в картине «Стандартная процедура». Фильм Эррола Морриса построен на облетевших весь мир 12 фотографиях из иракской тюрьмы Абу Граиб. Не устаёшь поражаться, насколько всё-таки «смелые парни» живут и работают в документалистике в Америке – по примеру Майкла Мура, 60-летний режиссёр проводит собственное расследование и выносит приговор не просто военной машине США – менталитету сограждан. Показав в кадре участников этих событий – и тех, кто пытал людей, и тех, кто щёлкал затвором фотоаппарата, и тех, кто просто глазел на происходящее, услышав их немудрящие «объяснения» – ни дать ни взять рассказ о том, как разделывали курицу для барбекю, он делает вывод об аморальности целого поколения соотечественников. И приговором им становится само существование такой тюрьмы, как Абу Граиб. Этого уже никогда не стереть из сознания мира, даже если улыбки президентов и их приближённых будут ещё лучезарнее, чем сейчас. «Какая-то в державе датской гниль…» – лучше не скажешь. Чётко констатируя это, антивоенные фильмы американцев потрясают своей оголённой правдивостью и умением бить в самую точку.
По прошествии времени трудно отделаться от ещё одного, на сей раз уже далеко не риторического вопроса: отчего же наши сегодняшние идеологические верховоды, не устающие сетовать по поводу заокеанских «установок», восторжествовавших в умах и душах россиян, прежде всего молодых, не спешат воспользоваться такими, кажется, могучими орудиями потенциальной контрпропаганды, как эти ленты. Ведь на первый взгляд чего проще – используй малую толику административного ресурса, бери и применяй эти столь знатные и своевременные подарки от «пятой колонны» в стане морального противника в своих стратегических целях. Они на то буквально просятся! Но нет – мы лучше будем одной рукой всё увеличивать долю бессмысленной, а то и вредной голливудской продукции в кинозалах, а другой – клепать наши «ответы Чемберлену». В виде куда более бессмысленных, а с точки зрения профессионального ремесла и вовсе в подмётки не годящихся киноопусов на тему «Русские не сдаются» и «Империя наносит ответный удар». Почему так?
Ответ, по зрелому размышлению, приходит сколь нелицеприятно-пессимистический, столь и утвердительно важный для «путей и судеб» современной кинодокументалистики в её наивысших сферах. Произведения, относящиеся к настоящей экранной публицистике, хлёсткие и отважные, яростные и не просто «основанные на реальных фактах», но эти обжигающие факты воссоздающие и стремящиеся осмыслить, – они ведь легко могут заставить зрителя взглянуть «окрест себя». Вызвать какие-то «нежелательные» ассоциации. Разбудить свободную мысль, оглушённую до поры с силой вбиваемой в человека системой доктрин.
И когда некоторые, вроде бы уже изрядно подзавязшие у нас на зубах и в умах «актуальные» темы вдруг выступают в совершенно неожиданном ракурсе, ты не без некоторого внутреннего удивления словно бы начинаешь воспринимать их новыми глазами. Как это происходило, к примеру, на ставшем на фестивале локальной сенсацией французском «Адвокате террора» знаменитого Барбета Шрёдера, продюсера и режиссёра, удостоенного за эту ленту премии «Сезар» в категории «Лучший документальный фильм года». Адвокат Жаке Верже всю жизнь защищал в судах террористов, включая палача Алжира Моиза Чомбе, бандита Карлоса, устраивавшего взрывы по всей Европе, нациста Карлоса Барбье по прозвищу Лионский мясник.
По ходу фильма постепенно возникает образ необычайной личности из серии «один противу всех», человека чувствительного и большого гуманиста. Но в финальных кадрах в зале раздаётся смех – оказывается, вся эта деятельность «вопреки», да ещё столь бурная, объяснялась просто – г-н Верже, как чеховская Нина Заречная, страстно мечтал о славе. Ему доставляло неизъяснимое удовольствие появляться на первых полосах газет рядом со своими знаменитыми клиентами. И было совершенно всё равно, что Милошевич отказался от его защиты, защищать Хусейна ему не позволили, а Чомбе, Барбье и Карлос, несмотря на его гневные спичи, получили пожизненное заключение. Такая вот слабость человеческая. Фильм хитреца Шрёдера исследует не столько природу террора, сколько природу человеческой натуры. Воистину «чужая душа потёмки» или же просто та «тёмная сторона», на которую не стоит ездить в такси.
Были на «Свободной мысли», разумеется, и ленты о футболе (куда ж без него, тем более в дни очередного Евро!) и фильмы-портреты деятелей культуры. Среди последних хотелось бы особо отметить картину Стивена Сёбринга «Патти Смит. Мечта жизни», посвящённую легендарной американской рокерше.
Впрочем, по напору эмоций сто очков всем даст, безусловно, картина «Секс. Революция» Харта Пери и Ричарда Лоу – крайне обстоятельное при всём при том исследование феномена приснопамятной сексуальной революции в Америке 60-х годов прошлого века. (И вновь работа документалистов США, выбившихся по итогам просмотров в явные лидеры, – наверное, всё-таки свобода американцев вещь непридуманная…)
Срывание всяческих покровов и освобождение человека от оков в интимной жизни породило новые химеры. Воцарилась ложно понимаемая свобода, которая привела к распущенности нравов и извращениям, дурно сказалась на семейном климате и привела в итоге к замораживанию демографической кривой. Говорят, в финале картины оценку сексуальной революции дают священники, и это необходимый акцент. Но нам показали лишь одну из частей картины – о потере невинности, как сказано в аннотации. И этой заявкой картина американцев пугающе перекликается с фильмом лауреата многих зарубежных фестивалей Виталия Манского «Девственность», показанном в конкурсе последнего «Кинотавра». Тема девственности оказалась раскрытой не вполне, хотя, казалось бы, авторы зацепили за живое, нашли трёх героинь, из которых одна публично расстаётся с девственностью в телевизионном ток-шоу, другая хранит её до поры до времени в расчёте на достойное вложение, а третья банально продаёт в Интернете за 3 тысячи долларов, поскольку хочет стать студенткой московского вуза. Но фильм не приподнимается над историями своих героинь и нудно буксует на одном месте. Скорее всего, из-за закадрового текста Дмитрия Быкова – циничного, приземлённого, в котором даже не сделано попыток противопоставить кощунственному отношению этих девчонок к себе, фактически пляшущих на собственных похоронах, понятий чести, достоинства, женственности, благородства. И ведь не сознательно авторы фильма оказались в этой воронке, они словно бы и силятся сказать, что девственность – это совсем не физиологическое состояние юной особы, а понятие очень глубокое, сродни понятиям чести, личности, духовности, – но не могут, будучи слишком уж детьми своего времени, и потому в памяти остаётся лишь ёрничанье «строителей» «Дома-2».
Российских фильмов на «Свободной мысли» не было. Зато они присутствовали во второй по значению конкурсной программе смотра «Перспективы», вступив, таким образом, в состязание с лентами художественными. Дозрели?.. Превзошли?.. Показались они любопытными, но куда более неоднозначными, прежде всего с точки зрения расстановки акцентов и геополитических, и нравственных: фильм того же Манского «Рассвет/Закат» – о далай-ламе, с улыбкой предложившем россиянам поделиться просторами за Уралом, с теми, кому они нужнее, и скандальный дебют Игоря Майбороды «Рерберг и Тарковский. Обратная сторона «Сталкера». Фильм Майбороды можно назвать ещё так: «Защищая Рерберга от… Тарковского?» Картина оставляет ощущение неловкости, как будто 2,5-часовой просмотр проходил через замочную скважину… Хотя, с другой стороны, – простите за тавтологию – это с какой стороны посмотреть… Как было сказано в фестивальном буклете ММКФ о фильме «Такси на тёмную сторону»: «Многие кадры этой картины невыносимо смотреть, но видеть их необходимо».